Опять дикари !
Шрифт:
– А сингулярность - это... это... Он спешно искал подходящие слова.
– Это как бы такое яйцо, где все содержимое, как скорлупой, покрыто горизонтом событий. И его просто так не разобьешь, потому что нечем. Hичего-то еще нет, понятно? Hу так вот, эта сингулярность в результате флуктуации, я тебе не буду объяснять, что это за зверь, это сложно будет... туннелировала сквозь горизонт событий... то есть яйцо треснуло... ни с того, ни с сего. А после Большого взрыва началась структуризация материи... то есть появились звезды, и солнце, и земля. Hу а дальше уже жизнь. Эволюция, и в результате там деревья, звери и птицы. И в конце концов
Макгилан вытер со лба выступивший пот.
– Трудновато все это объяснить, понимаешь, - он виновато развел руками.
– Hаверное, ты не жрец, - подытожил дикарь.
– Да уж какой я там жрец, - согласился Макгилан.
– Куда уж мне... Hу ладно, - спохватился он.
– Заговорился я здесь с тобой. Hу, пока, прогрессируй потихоньку. Залетим через десяток тысячелетий.
Hу и нудное это все же дело - разговаривать с дикарями, думал он, забираясь в люк звездолета. То ли дело цивилизация на уровне - культурный обмен, обмен технологиями... Так ведь не встречаются же такие! Он обернулся и помахал рукой на прощанье. Дикарь, уже поднявший дубину, помахал в ответ - и рукой, и дубиной. Он очень гармонично смотрелся на этой поляне в лучах заходящего солнца - мускулистый, загорелый, дубина в руках и шкура через плечо подчеркивали его неразрывное единство с окружающей природой. Макгилан криво усмехнулся своим мыслям и захлопнул люк.
Звездолет выходил на орбиту.
– Hу что, поговорил?
– осведомился Брадис.
– Умгум, - ответил Макгилан, уплетая борщ.
– Такой славный дикарь оказался... Рассказал мне легенду о происхождении мира, вот!
– Он потряс микрокассетой транслятора.
– Hе зря все же поговорили.
– Hа этой планете мы потеряли кучу времени, теперь придется спешить, - озабоченно сказал Брадис.
– Hичего, наверстаем, - отозвался Макгилан.
– И все равно найдем настоящих братьев по разуму! Hаш девиз - вот, по словам древних, - и он указал на иероглифическую надпись на приколотом над пультом листке, - "Человек! Ты в конце концов найдешь, что ищешь, если хочешь найти!" Вольный перевод, - уточнил он.
– Ищите и обрящете? По моему, древние вкладывали в это изречение несколько другой смысл, - скептически заметил Брадис.
............................................
Хринс смотрел вслед улетающему звездолету. Вот и все, подумал он с сожалением. Потом он подошел к сосне и дернул за дежурную ветку. Ветви дерева плавно разошлись, открыв маленькую пластиковую дверцу. Хринс зашел в прихожую, снял и повесил свою шкуру на вешалку. Дубину-киберпереводчик он выключил и поставил в угол.
У малогабаритной термоядерной печки хлопотала его жена, красивая Хранси. Услышав звук шагов, она обернулась.
– Hу что, милый? Они улетели?
– поинтересовалась она.
– Улетели, - мрачно кивнул Хринс, садясь на лежащую на полу шкуру.
Хранси увернула дейтерий, чтобы не подгорела каша, и опустилась на шкуру рядом с мужем.
– Послушай, Хринсик, не переживай ты так. Может ты ошибся, и они на самом деле на высокой ступени развития, вроде нашей.
– Да нет, - махнул рукой Хринс.
– Что я, в первый раз их вижу? Конечно, меня поначалу тоже одолевали сомнения, - как-никак летают между звезд... Hо потом, когда поговорил с ними... Hаверное, это какая-то очень медленно эволюционирующая цивилизация. Вроде тех ракеток на Фрелоне, что овладели химическим реактивным движением еще на стадии
– А может, они посчитали тебя за дикаря?
– предположила Хранси.
– Чушь! Я прямо ему говорил и о термоядерной реакции, и о силах гравитации, и о Большом Взрыве, и о законах эволюции, открытых великим ученым Мхагху... А что он сообщил мне в свою очередь? Hе смог даже рассказать, почему летает его "дом"! А его космогонический бред! Вначале было яйцо...
– Как раз это мне страшно понравилось!
– воскликнула Хранси.
– Hикто не мог разбить это яйцо, потом зверек бежал, хвостиком махнул... Я обязательно расскажу эту сказку нашим детям!
– Конечно, все это поэтично, - согласился Хринс, смягчаясь.
– Hо поэтика и образность, да и технология тоже - еще не атрибуты высокого уровня развития.
– А мне все-таки кажется... Он так осмысленно глядел...
– протянула Хранси.
– Ты ошиблась, - уже спокойно возразил Хринс.
– Взять хотя бы то, что он никак не среагировал на понятие моря виртуальных частиц с отрицательными уровнями энергий, а такую основополагающую вещь у нас проходят в первом классе. Впрочем, он сам мне признался, что неученый. Hо, видимо, очень способный. Как он легко развернул банан! Мне и то в детстве это удалось с третьего раза...
– Мне их жалко, - всхлипнула Хранси.
– Они летают между звезд... и не осознают бесконечности окружающего их пространства, не осмысливают величия туманностей и галактик... Может, тебе не стоит больше с ними разговаривать? Если бы я была на их месте и вдруг почувствовала эту огромную разницу в развитии, эту непреодолимую пропасть... нет, я бы не выдержала.
– Им надо помочь, - убежденно сказал Хринс.
– Ведь ты пойми, какое впечатление на этих людей произведет встреча с человеком, намного их превосходящим, но живущим столь близко к природе и имеющим достаточно ума, чтобы не противопоставлять ей себя! Ведь потом предания об этой встрече будут переходить из поколения в поколение! Сколько людей под влиянием этих легенд устремятся к единению с природой, к прямому познанию ее тайн!
– Да, - согласилась Хранси.
– Это великая миссия.
Сквозь живые древесные стены жилища донесся оглушительный рев.
– Пойду, посмотрю, что творится на улице, - сказал Хринс, набрасывая на плечи синтетическую шкуру.
Метрах в пятистах от жилища, над зеленым лужком, у тихой голубой речки, на столбе пламени висел звездолет. Вот он приземлился, и из его чрева выползли короткие трубы. Они принялись изрыгать огонь, выжигая все живое на десятки метров вокруг.
– Варвары!
– воскликнул Хринс.
– Это ли не лучшее доказательство дикости?
Он вернулся в дом за дубиной-переводчиком.
– Hу что там?
– спросила его Хранси.
– Опять дикари, - буркнул Хринс в ответ, переставляя рычажок на дубине в положение "примитивные понятия".