Опыт поколений

– С тебя черви, я за удочками, через пол часа встречаемся внизу - сказал я ему тихо и ласково, но так, чтобы до него дошло, червей надо идти копать, прямо сейчас.

Мой друг так и остался стоять в коридоре, глядя мутными глазами в пол. Возможно ему необходимо какое то время, для того чтобы принять верное решение, где именно копать наживку для рыбы. Пускай подумает, торопить человека в таком ответственном деле не стоит. Мне же напротив надо делать всё быстро, скоро светать начнёт, а как известно самый клёв начинается именно в это время и не хотелось бы терять драгоценные минуты из-за собственной нерасторопности.

Приступить к процессу вовремя у нас не получилось, восход солнца мы прозевали. Но как оказалось несколько десятков минут не смогли сильно повлиять на наш настрой и вот уже примерно час мы находимся на пирсе, с удочками в руках. Радуемся погоде и тому, что хотя бы на какое то время можно забыть о всех проблемах, и ни о чём не думая, просто сидеть и ловить рыбу.

Кому радостнее, что сегодня случился выходной я не знаю, но думаю радость моего товарища, по этому поводу, по сравнению с моей, всё же меньше. Я, кроме основного занятия, ещё и загораю, подставляя своё натруженное тело ласковым утренним лучам, а мой напарник только и занимается тем, что следит за поплавком и без перерыва проверяет наживку. Может конечно у него как раз от этих поклёвок в разы больше, чем у меня, и с пойманной рыбой не много получше, но мне кажется, что одно другому не мешает и его лидерство это временное явление.

Однако время идёт, а моё отставание от приятеля, в количественном выражении, только увеличивается и настроение от этого, тоже начинает портиться, даже не смотря на возможность не плохо загореть. Сидим мы вроде бы совсем рядом, в двух метрах друг от друга, удочки, леска и мормышки на ней, одинаковые, но почему же тогда он вытащил семь здоровенных, переливающихся на солнце рыбин, а я одну и то с ладонь величиной. От такой несправедливости у кого хочешь нервы сдадут.

– Ты где червей копал себе, лишенец?
– прищурив один глаз, спросил я сидевшего рядом рыбака.

– Сразу, как выйдешь, на право - ответил он, явно не желая выдавать своего секретного места.

Вот же ухарь, наверняка в мою банку насыпал каких то не вкусных червяков, а что ещё можно подумать, когда у него ловятся такие красавцы, а у меня попался какой то недомерок и то наверное только что вышедший из больницы, после долгой, и продолжительной болезни.

– Ну ка дай мне свою банку - сказал я напарнику, пытаясь самостоятельно дотянуться до неё.

– Э, убери руки, своими пользуйся - ответил он мне прижимая жестянку к груди.

– Вот так и знал, ты же сволочь мне червей не правильных подсунул, а теперь гордишься, что рыба к тебе косяками прёт.

– Тебе каких червей не дай, результат тот же будет. Думаешь пришёл, червя насадил, удочку закинул и всё, а вот тебе и выкуси. Какая же уважающая себя рыба наживку жрать будет, когда ты её кверху задом прицепил. А как ты плюёшь на него, я всё видел, ты с отвращением на червячка плюёшь, а надо ласково, да ещё слова заветные, вдогонку к плевку, необходимо проговорить.

– Какие слова?

– Ага, так я тебе и сказал, счас, разбежался.

– Васька сволочь, не зли лучше меня, а то не посмотрю, что вода холодная, скину в море и утопнешь там со своими секретными словами.

– Ну да скинешь, да я таких, как ты ещё человек пять с собой утащу. Видали мы таких кидальщиков.

– Ну всё гадёныш, не жить тебе, утоплю, как котёнка!

Я и в самом деле пошёл на сидящего на самом краю пирса сержанта, и наверняка бы скинул его, в гневе я страшен и за свои поступки не отвечаю. Но как то не вовремя до моего уха долетел странный звук, которого у нас по определению не должно было быть. Траулер стоит на приколе, а больше посудин, плавающих по морю при помощи двигательной тяги, в здешних краях не водится.

– Слышишь чего нибудь?
– спросил я не на шутку перепугавшегося, рыбака.

– И слышу и вижу. А ещё командир. Знаешь же, что у меня с плаванием не очень и пользуешься этим. Не ожидал от тебя такого.

– Да заткнись ты нытик, по морю чего то плывёт. Слышишь?

Васька приподнялся, так же, как и я стал вглядываться в горизонт, и вслушиваться в эфир, а потом вдруг резко вскинул руку, указывая направление откуда, по его мнению, исходит звук и выкрикнул:

– Туда смотри! Вон там плывёт!

Теперь и я заметил двигающуюся в нашем направлении какую то белую точку.

– Сбегай к мужикам, пускай от себя в бинокль глянут, чего это такое, у них там по выше будет.

Сутягин кивнул головой и метнулся на траулер, стоящий возле причала, а я не отрываясь продолжил наблюдать за непонятным объектом, уж как то очень не реально быстро, плывущему в нашу сторону. Маленькая точка буквально на глазах увеличивалась и вскоре приобрела очертания солидного катера, мчавшегося по воде на бешеной скорости.

– Катер это, с нарисованной акульей мордой прямо на носу - просветил меня сержант, пришедший от наших рыбаков, - мужики следят за ним. Если чего из пулемёта стрельнут, пока стоим спокойно и ждем, чем окончатся эти выступления.

Ждать нам пришлось не долго, десяти минут хватило этому монстру, буквально парившему над водной поверхностью, чтобы достигнуть пирса, а затем резко вывернуть прямо перед ним, окатив нас с ног до головы, холодной водой. Причалил незнакомец, метрах в двадцати впереди, профессионально прижав белоснежный корпус своего судна, к нашему небезупречному причалу.

– Твою же мать - выругался я - ну что за день сегодня такой. Хотел всего то рыбу спокойно половить, а тут. Сначала этот со своими червяками, теперь какая то наглая морда решила, что мне жарко.

– Чего расшумелся, ты хотя бы в плавках, тебе чего, оделся и пошёл, а у меня вся одежда, как после стирки - подбодрил меня Сутягин, пытаясь стряхнуть с себя ледяные ручьи.

– Куда пошёл, посмотри, что этот ездюк с моими шмотками сделал, они же на пирсе лежали.

– Прости командир, не заметил - хихикнул разведчик, обрадовавшись тому, что не ему одному досталось по полной, от не прошенного гостя.

Мы прекратили разбираться, кому из нас больше повезло и пошли к катеру, с которого уже спрыгнули на причал, два парня. Выглядели они вполне современно, для своего времени. Оба в узких джинсах, местами сильно потёртых, у одного на ногах красные, кажется замшевые, туфли, у другого точно такие же, но только тёмно синие. Один из них в белой куртке, с капюшоном, на отвороте которого красуется мех, какого то пушистого зверька, а второй в чёрном, кожаном пиджаке, явно не с китайского привоза.

– Эй, аборигены, почему у вас телефоны ничего не ловят, если вы конечно понимаете о чём я говорю?
– улыбаясь белозубой улыбкой, спросил нас тот, что был в пиджаке.