Опытный некромант

— И много таких? — сразу же спросил полковник.

— Я пока не встречал, ибо конкуренция у них жестокая и наверх поднимаются единицы, — ответил я. — Но, всё же, прорываются, твари. Впрочем, в этом мире есть создания и похуже. Я ведь практически не видел этого мира, хотя многое уже успел повидать. И мне понравилось очень малое из этого… Так что мир очень негостеприимный, а комфортно жить в нём можно только с небольшой армией, желательно вооружённой автоматами Калашникова и усиленной дивизионной артиллерией. И танками ещё… Кстати…

— Бронетехнику тебе точно не разрешат, — вздохнул Московых. — Танки — тем более.

Ха-ха, я уже чувствую, что эти жуки мне и автоматы с пулемётами не дадут. Что-то такое читается в глазах полковника. Проскальзывает нечто вроде сожаления или неловкости. Такое я видел, когда кто-то уже пообещал помочь, но потом ему запретили и ему теперь некомфортно обсуждать с тобой это, внутренне понимая, что, в итоге, придётся, всё-таки, дать отказ.

Хотят сыграть со мной, а я чувствую, что хотят, сыграем, блядь!

КНДР, значит? Это я, м-мать вашу, очень легко организую, сукины выкормыши! Но пока держим себя в руках.

— Да не, я и не попрошу бронетехнику, — махнул я кукольной рукой. — Мне бы капсюлей охотничьих… Десять-пятнадцать миллионов, чтобы точно надолго хватило… Организуешь?

Глава восемнадцатая. Паратрупер

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 29 августа 2021 года//

Порочность жертвы не может оправдать убийцу в глазах закона.

Артур Конан Дойл, «Этюд в багровых тонах»

В подвале было потно. Я стоял перед прозекторским столом и выполнял неожиданно сложные манипуляции с нижними конечностями Волобуева.

Извлекать кости я умею хорошо, но никогда передо мной не стояло задачи заменить их на что-то ещё. И ладно бы это был какой-то отдельный участок, но тут идёт речь о полной замене костей ног на стальные аналоги.

Разрезав плоть, я разложил её на манер развёртки для инструментария, после чего начал процесс извлечения костей.

Хрящевую ткань пришлось отдирать, потому что к костям она крепилась очень надёжно. Затупив десяток скальпелей, я вдруг понял, что мне ведь не нужно жалеть эти кости, а хрящевую ткань можно нарастить магией, пусть энергозатратно, но можно. С этого момента дело пошло быстрее.

Ворлунд сделал отличные протезы, но монтаж их был той ещё задачкой…

Не знаю специалистов, перед которыми когда-либо стояла подобная задача, но мы уверенно справляемся.

Мясо тоже можно было не жалеть, ибо его восстановление — это вопрос материала, а материала у нас полно. Разморозить, а затем устранить все допущенные огрехи на объекте — это лишь отнимет дополнительное время и только.

Волобуев безучастно смотрел в потолок, потому что мертвецы получают только уведомительный характер сигналов о боли — в мозг поступает информация, что нога разрезана продольно и кто-то вынимает кость, а не что-то вроде «А-а-а, суканахблядь! Умираем, сука, спасайся! А-а-а!!!»

Бедренные кости поставить было легче всего, потому что кость толстая и простая, но способная выдержать нагрузку до полутора тысяч килограмм. Только это полная херня, если сравнивать её со сталью, применённой Ворлундом. Он, конечно, погорячился вчера, заявив, что его поделка будет в сотни раз прочнее, чем кости человека, но был близок к правде. Если это действительно рессорная сталь, то она будет, примерно, в десять раз прочнее кости. А если учесть, что внутри наших стальных поделий нет никаких трубчатых полостей для костного мозга, прочность будет ещё выше.

Пока я тут занимаюсь монтажом, Ворлунд делает для Волобуева точную копию костей рук и ключиц с лопатками. После ног вмонтировать руки будет сущей безделицей, если действовать аккуратно.

Следом за бедренной костью заменил большеберцовую и малоберцовую кости, а затем пришла пора завершающего штриха, самого важного и трудоёмкого.

— Левую стопу, — протянул я руку.

Сухой передал мне металлический протез, после чего начался настоящий секс.

Наращивание хрящевой ткани было медленным, а нужно было хрящей очень много и не везде, поэтому заклинание приходилось неустанно контролировать, чтобы не лишить Волобуева возможности ходить. Я вспотел, несмотря на два работающих вентилятора, так как был предельно сосредоточен на работе. Ещё, через два часа работы, оказалось, что с правой таранной костью Ворлунд слегка накосячил, поэтому случилось двадцать минут простоя, пока кузнец устранил несоответствие. Хорошо, что я не начал её монтаж, а предварительно проверил! Хотя надо было тщательнее проверять при приёмке готовых изделий…

Последовательно сращивая ткани, устанавливая сосуды в правильных местах, я закончил обе ноги Волобуева.

+22 единицы опыта

Новый уровень

+20 очков навыков

+5 к «Големостроению»

Значит, замена костей на сталь тоже можно считать строительством големов… Хороший знак.

— Ну-ка, встань, — приказал я Гене.

Волобуев сел на столе и посмотрел на свои ноги. Опершись на стол, он сдвинулся и слез на пол.

В местах сочленения металлических деталей размещены толстые слои суставной ткани, взаимодействующей с альбедо и от этого регенерирующей, поэтому проблем с истиранием суставов не будет. Пусть машина служит долго…

— Походи, — дал я следующий приказ.

Гена сделал несколько шагов, пробуя свои ноги на прочность, затем ещё несколько, а после обойдя всю прозекторскую по периметру. Сработало, значит…

Пока он ходил, я закинул 20 очков навыков в «Биомеханику». Надо равнять все навыки до одинаковых величин, потому что только так можно нащупать что-то новое на стыке навыков.

— Ложись обратно, — велел я слегка модифицированному немёртвому. — Теперь очередь рук…

— Я стал сильнее, господин? — спросил он.

— Да, Волобуев, ты стал сильнее, — улыбнулся я ему. — Но ложись на стол, ведь работа ещё не закончена.

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 30 августа 2021 года//

— М-хм… — перелистнул я страницу папки. — М-хм…

Московых озаботился тем, чтобы дать мне полное представление о людях, которых мне предстоит принести в жертву. Видимо, какие-то бихевиористические исследования моей личности, проведённые на основе моей биографии, следов в Сети, комментариев, оставленных под какими-нибудь произведениями, моих взглядов на некоторые вещи, озвученных мною когда-то, но уже позабытых. И такой подход сработал бы когда-то раньше, до того, как я стал тем, кем являюсь сейчас.

Абсолютно плевать, кто эти люди. Абсолютно всё равно, что они сделали или не сделали.

Этическими вопросами и рефлексией я заниматься не намерен — они помогут, пусть и ценой жизни, спасти десятки тысяч, обитающие в окрестностях. Придётся замарать руки, но я это сделаю.

— Родину предали, значит? — посмотрел я на мужичка, больше похожего на среднестатистического бухгалтера, чем на ФСБшника.

Очки в роговой оправе, некогда аккуратный костюм, рубашка которого заляпана запёкшейся кровью, синяя шея, видимо, его душили верёвкой, а также несколько ссадин на лице — чувствуется обработка, причём в стиле олдскул, то есть банальное избиение и удушение. Не то, чтобы я был специалистом по пыткам, но изобретать ничего нового не нужно: дозированно колотя кулаками подвешенного за руки человека, можно получить все необходимые ответы. Вся эта хрень с капающими на темечко каплями, пытками огнём, водой, ржавыми шипами — это когда у экзекуторов слишком много воображения и мало мозгов. Человеческое тело не предназначено для того, чтобы его методично избивали, зато грамотное избиение не такое травматичное, как прижигание или уколы ржавыми шипами. А ещё человек, давший все необходимые показания, может восстановиться и продолжить свою жизнь, пусть и хреновую.