Суждена всему, что творит Природа(Как его ни мним мы могучим), гибель.Все являет нам роковое времяХрупким и бренным.Новое русло пролагают реки,Путь привычный свой на прямой меняя.Руша перед собой неуклонным токомБерег размытый,Роет толщу скал водопад, спадая;Тупится сошник, на полях, железный;Блещет, потускнев, — украшенье пальцев,—Золото перстня…
7—8 апреля 1911
ИЗ АНДРЕ ШЕНЬЕ
(Александрийский стих)
Заслушались тебя безмолвные наяды,О муза юная, влюбленная в каскады,У входа в темный грот,
что нимфам посвящен,Плющом, шиповником, акантом оплетен.Амур внимал тебе в тени листвы укромной;Потом приветствовал сирену рощи темнойИ, золото волос твоих сдавив рукой,Сплел гиацинт и мирт с душистою косой.«Твой голос для меня, — сказал он, — был утешней,Чем для медовых пчел сок медуницы вешней!»
В горах, в монастыре, песнь колокола плачет;Газели на заре на водопой спешат;Как дева, впившая мускатный аромат,Пьян, ветер над рекой и кружится и скачет;На тропке караван но склону гор маячит,И стоны бубенцов, как ночи песнь, звучат;Я слышу шорохи за кольями оградИ страстно солнца жду, что лик свой долго прячет.Весь сумрачный ландшафт, — ущелье и скала, —Похож на старого гигантского орла,Что сталь когтей вонзил в глубины без названья.Пьянящий запах мне бесстрастно шлет заря;Мечтаю меж дерев, томлюсь, мечтой горя,Что пери явится — венчать мои желанья!
35
См. сб. «Семь цветов радуги».
<1918>
2
(Сонет с кодою)
Цветы роняют робко лепестки,Вечерний ветер полон ароматом,И в сердце, грезой сладостной объятом,Так сумерки жемчужны и легки.Акации, опьянены закатом,Льют нежный дух, клоня свои листки,К ним ветер льнет, и вихрем беловатым,Как снег, летят пахучие цветки.Как гурии неведомого рая,Сребристых кудрей пряди распуская,Их белый сонм струится в водомёт;Вода фонтана льется, бьется звонко,Чиста, прозрачна, как слеза ребенка,Но сладострастно песнь ее зовет…Чу! осыпается коронка за коронкой…
Кто сожалеет о прекрасных днях,Мелькнувших быстро, тот печаль лелеетВ дневных раздумьях и в ночных слезах;Былое счастье мило и в мечтах,И память поцелуев нежно греет,Но о случайном ветерке, что веетВесенним вечером в речных кустахИ нежит нас, свевая пыльный прах,Кто сожалеет?Земное меркнет в неземных лучах,Пред райской радостью любовь бледнеет,Меж избранных нет места тем, о снахКто сожалеет!
36
См. сб. «Семь цветов радуги».
37
Oblat — молодой послушник, человек, готовящийся стать монахом.
СероМоре в тумане, и реет в нем рея ли, крест ли;Лодка уходит, которой я ждал с такой верой!ПреждеК счастью так думал уплыть я. Но подняли якорьРаньше, меня покидая… Нет места надежде!КровьюХлынет закат, глянет солнце, как алое сердце:Жить мне в пустыне отныне — умершей любовью!
См. сб. «Сны человечества», вместе с стихотворением «Пылают розы, как жгучий костер» под общим заглавием «Газели», № 1.
48
См. сб. «Сны человечества», «Газели», № 2.
49
См. сб. «Сны человечества».
Здесь в рощах помавают лавры,Здесь ярки дни и ночи темны,Здесь флейты ропщут, бьют литавры,—Но ты суровый север помни!Здесь белы во дворцах колонны,Покои пышны и огромны,В саду — фонтан, что ключ бессонный,Но ты суровый север помни!Здесь девы гибки, девы статны,Их взгляды и слова нескромны,А ночью косы ароматны,Но ты суровый север помни!Здесь люди дремлют в пьяной неге,Ведут войну рукой наемной,Им чужды вольные набеги,Но ты суровый север помни!Здесь обрели, в стране богатой,Мы, род скитальный, род бездомный,Дворцы, коней, рабынь и злато…Но ты родимый север помни!