Оракул с Уолл-стрит

— Мой двоюродный брат работает там поваром, — водитель гордо улыбнулся. — Готовит лучшую телятину по-милански на всем восточном побережье. Но попасть туда непросто, если у вас нет определенных знакомств.

— Меня пригласили, — коротко ответил я, понимая, что лучше не вдаваться в подробности.

— Тогда все в порядке, — кивнул водитель, бросая на меня еще один взгляд с примесью нового уважения.

Мы проехали через Нижний Манхэттен, миновали Сохо и въехали в Малую Италию.

Улицы здесь уже, освещение тусклее, а архитектура напоминала европейские города. Вывески на итальянском, запахи чеснока и свежей выпечки из подвальных пекарен, одетые в черное пожилые женщины на складных стульях у дверей в дома. Все это создавало атмосферу маленькой Европы посреди Нью-Йорка.

Такси остановилось у неприметного трехэтажного здания. Никакой броской вывески, только небольшая медная табличка с гравировкой «Винченцо» рядом с массивной деревянной дверью.

— Приехали, — объявил водитель. — С вас шестьдесят центов.

Я расплатился, добавив щедрые чаевые, и вышел из машины. Осмотревшись по сторонам, заметил двух крепких мужчин, стоявших неподалеку у аптеки.

Взгляды пристально направлены на вход в ресторан. Правые руки подозрительно неподвижны в карманах пиджаков. Охрана.

Подойдя к двери, я негромко постучал. Маленькое окошко в двери отъехало в сторону. Меня внимательно изучил чей-то глаз.

— Я к мистеру Мэддену, — произнес я спокойно.

Окошко закрылось, и через секунду дверь отворилась, пропуская меня внутрь. Массивный привратник в безупречно сшитом костюме не сказал ни слова, лишь кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Глава 14 Новые сделки

Внутри ресторан оказался удивительно изысканным. Приглушенное освещение, темные деревянные панели, белоснежные скатерти на столах и тяжелые портьеры на окнах.

Тихо играла скрипка, виртуозно исполняя неаполитанские мелодии. Несколько столиков заняты. Я заметил холеных мужчин с дорогими часовыми цепочками и женщин с жемчужными ожерельями.

Все признаки высшего общества, но с определенной спецификой. У каждого стола стояла бутылка вина или более крепкого алкоголя, что в эпоху Сухого закона явно указывало на особый статус заведения.

Поднявшись по лестнице, я оказался в небольшом холле, где меня встретил элегантный метрдотель:

— Мистер Стерлинг? Мистер Мэдден ожидает вас в частном кабинете.

Он провел меня по короткому коридору к двери в конце. Постучав и дождавшись ответа, распахнул ее передо мной, после чего бесшумно удалился.

Просторный кабинет оформлен в темных тонах. Тяжелые бархатные занавеси, массивный дубовый стол, кожаные кресла.

На стенах несколько итальянских пейзажей в позолоченных рамах, возможно, оригиналы старых мастеров. В углу тихо играл граммофон, наполняя помещение звуками джаза.

Оуни Мэдден поднялся мне навстречу из-за стола, сервированного на двоих. Сегодня он выглядел несколько иначе, чем при нашей первой встрече в Cotton Club.

Темно-серый костюм отличного кроя, но без экстравагантности, что свойственна гангстерам в кинофильмах. Дорогой, но неприметный перстень на правой руке. Внешне он напоминал успешного бизнесмена средних лет, если бы не холодная расчетливость во взгляде.

— Мистер Стерлинг, — он протянул руку для рукопожатия. — Рад, что вы приняли мое приглашение.

— Трудно отказаться от возможности поужинать в лучшем итальянском ресторане Нью-Йорка, — ответил я, пожимая его руку.

Мэдден едва заметно улыбнулся:

— Вижу, вы уже навели справки о «Винченцо».

— Всего лишь разговорился с таксистом, — пожал я плечами.

— Садитесь, — Мэдден указал на стул напротив себя. — Надеюсь, вы не возражаете против настоящей итальянской кухни? Шеф-повар приготовит для нас особые блюда.

— С удовольствием доверюсь его выбору.

Мэдден кивнул стоявшему у двери помощнику, и тот удалился, вероятно, передать распоряжения на кухню. Через минуту другой прислужник бесшумно появился с бутылкой красного вина и двумя бокалами.

— Кьянти 1923 года, из личных запасов, — прокомментировал Мэдден. — Привезено из Тосканы на прошлой неделе.

Помощник наполнил бокалы и снова исчез. Мы остались вдвоем.

— За благоприятное деловое сотрудничество, — Мэдден поднял бокал.

— За взаимовыгодные отношения, — ответил я, поднимая свой.

Вино было превосходным, с насыщенным букетом и долгим послевкусием. Настоящий кьянти, не подобие, которое часто разливали в бутылки с соломенной оплеткой в дешевых итальянских ресторанах моего времени.

— Как прошел ваш день, мистер Стерлинг? — непринужденно поинтересовался Мэдден, отпивая из бокала.

— Продуктивно, — я решил быть откровенным, но осторожным. — Привлек нового крупного клиента для фирмы. Удачно предсказал движение рынка.

— Да, я слышал, — кивнул Мэдден, и от этого простого замечания по спине пробежал холодок. У него явно есть информаторы в финансовом районе. — Baldwin Locomotive, верно? Акции упали утром, но восстановились к закрытию торгов. Говорят, вы единственный, кто советовал не продавать.

— Новости распространяются быстро, — заметил я.

— В этом городе всегда так, — он слегка улыбнулся. — Особенно когда речь идет о деньгах. А деньги, мистер Стерлинг, интересуют всех, независимо от профессии.

В этот момент появились официанты с первой сменой блюд, закусками из морепродуктов, оливками, сырами и тонко нарезанной прошутто. Все подано на фарфоре с ручной росписью, с идеальной сервировкой, достойной лучших ресторанов.

Мэдден дождался, пока мы останемся одни, и продолжил:

— Знаете, что меня заинтересовало в вас, мистер Стерлинг? Ваша невероятная проницательность. В Cotton Club вы заметили готовящуюся облаву, когда никто другой не увидел ничего подозрительного. На бирже вы предсказали разворот рынка, когда опытные трейдеры паниковали. Это говорит о редком таланте.

— Или просто внимательности к деталям, — скромно ответил я, накладывая себе закуски.

— Назовите как угодно, — Мэдден отрезал кусочек сыра. — Но такой талант ценен. Особенно в нынешние нестабильные времена.