Оракул

— Столик в уединенном покое или общий зал? — осведомился толстяк. — Полагаю, лучше отдельный столик, не правда ли?

— Пожалуй. Кувшинчик светлого эманского… Ну и что там к нему… На ваше усмотрение, любезный.

Толстый господин снова поклонился и предложил:

— Следуйте за мной.

Пройдя несколько шагов по полутемному коридору, толстяк снял со стены лампу и распахнул дверь, жестом приглашая гостей пройти внутрь. Лаура следом за Кари вступила в небольшую комнатку, посреди которой стоял стол, накрытый очень красивой скатертью. Вспыхнули свечи в изящном литом подсвечнике, огоньки отразились в полированных планках под низким потолком и заиграли на пестрых гобеленах. Лауре ужасно хотелось оглядеться по сторонам, но она стеснялась.

Наконец толстый господин поклонился в третий раз и молча удалился.

— Ну, как тебе здесь? — подмигнул своей спутнице Кари. — Нравится?

— Не знаю, — вздохнула Лаура, — честно говоря, я не знаю, как себя вести и что говорить.

— Пустяки, — Кари легкомысленно махнул рукой, — можешь ничего не говорить вовсе. Садись, сейчас нам принесут вина.

Лаура послушно села и наконец-то огляделась.

— Кари, а почему здесь так темно?

— Разве темно?

— Ну, не здесь, не в этой комнате, а в коридоре.

— Потому что нет окон.

— А?..

— А окон нет, потому что кое-кто из посетителей желает гулять, не вспоминая о времени и не задумываясь, утро нынче или вечер.

— А если кто-то из посетителей все-таки желает знать, утро или вечер?

— Тогда он не пойдет сюда, а отправится в другое заведение, — пожал плечами Кари, — мне называли «Серебряный поднос» и «Кольцо с рубином». Только идти туда далековато… Запутано как-то все здесь, в Ванетинии, слишком велик этот город для меня… Поэтому я повел тебя сюда. Совсем рядом с «Гербом Фаларика Великого», и дорогу найти просто.

— А почему же тогда…

Лауре помешал договорить стук в дверь, на пороге возник слуга с подносом, наряженный так же роскошно, как и давешние господа — привратник и толстяк, который привел их в эту комнату. Двигаясь ловко и бесшумно, словно призрак, слуга опустил поднос на стол, выставил перед гостями высокие кубки, торжественно водрузил посреди небольшой кувшин и еще какие-то плоские мисочки со снедью. Лаура, затаив дыхание, следила за его действиями. Все было в диковинку, все необычно и занимательно. Слуга распечатал залитое сургучом горлышко кувшина, с легким стуком извлек пробку и наполнил кубки ровно на одну треть. Затем с поклоном отступил на шаг.

— Отлично, любезный. Ступай! — небрежным тоном напутствовал его Кари.

Когда дверь за слугой закрылась, он поднял бокал и поглядел Лауре в глаза — сквозь ровное оранжевое пламя свечей.

— Итак, Лаура, я предлагаю тост. За нашу судьбу!

Лаура задумалась. Теперь, когда они остались наедине и ее больше не смущали важные господа в гербовых ливреях, в девушке снова начало просыпаться странное чувство нереальности происходящего, как будто все это происходит не с ней, Лаурой, а с кем-то другим… Или как если бы она спит и видит сон… Странный сон. О, Гунгилла, как же это занесло бедную девицу в столь необычное место, как эта полутемная комнатенка? Но, взглянув в глаза Кари, она вновь ощутила уверенность и спокойную радость — в самом деле, это судьба. Ее новая судьба, новая жизнь. Счастливый случай свел ее с Кари, счастливый случай подарил ей крылья. И если это сон, то просыпаться она не желает.

— За судьбу! — повторила Лаура.

И с любопытством сделала маленький глоток. Необычный вкус напитка был ей совершенно незнаком, никогда прежде Лаура не пробовала ничего похожего на это вино, привезенное в Мир с далекого острова. Нравится ли ей? Пожалуй, да. Лаура снова поднесла кубок к губам и глянула на Кари. Тот с улыбкой наблюдал за ней.

— Ну, как? Нравится?

— Странный вкус… — рискнула ответить Лаура.

— Обычный, — Кари пожал плечами, — это вкус настоящего вина. Конечно, не каждому по карману настоящее эманское. Путь к Архипелагу труден и долог…

— У нас в Сантлаке тоже выращивают виноград, — заметила Лаура, — и вино делают… Но этот вкус мне незнаком. У нас вино совсем другое.

— В Сантлаке солнце светит не столь ярко, должно быть… Или воздух иной… Но, так или иначе, вино, привезенное с Архипелага, совсем не то, что сантлакское. Или здесь дело в том, что на островах живут беззаботнее? Возможно ли, что проклятия, слишком часто звучащие в Сантлаке, портят вкус винограда?..

— Ты задаешь странные вопросы, Кари, — задумчиво произнесла Лаура, — а я ведь всего лишь бедная девушка. Но я слыхала, что морские разбойники с севера теперь куда чаще нападают на Архипелаг, чем на наши берега. Если это правда, то и на счастливых островах проклятия не смолкают ни на миг.

— Да, верно. Прости, это я виноват, все время завожу разговор о странном… Я всего лишь хотел сказать, что, надеюсь, вкус вина пришелся тебе по душе. Знаешь, Лаура, мне так хотелось сделать тебе что-то приятное…

— А ты и сделал, Кари. Если бы не ты, — улыбнулась девушка, — я бы так никогда и не узнала, что всю жизнь пью неправильное вино. Кари, а тебе не странно, что ты, человек благородного происхождения, владелец замка… И я, простая девушка из маленького городка… Это как-то неправильно, разве нет?

— Лаура, — улыбка вдруг исчезла с лица юноши, — я прошу тебя не думать об этом. Знаешь, я встречался с девицами своего сословия… Но ни с одной из них я не чувствовал… Это в самом деле странно. Понимаешь ли…

Кари нахмурился и, не глядя на свою спутницу, потянулся за кувшином. Все так же молча он наполнил свой кубок и сделал выразительный жест, предлагая вино Лауре. Та торопливо убрала бокал, поставленный было на скатерть. Она опасалась выпить лишнего, все-таки вино было незнакомым… Гусеница ли, бабочка — а напиться она боялась. Еще тетка учует запах вина, чего доброго, тогда Лауре несдобровать.

Кари беспрекословно опустил кувшин на место, затем поднял свой бокал, отхлебнул… и только затем продолжил:

— Понимаешь, когда я увидел тебя, то сразу почувствовал — это не случайно. Я ведь рассказывал тебе, я давно задумываюсь о своей судьбе, о своей странной удаче… Это не выдумка, поверь — ведь не сам же я прозвал себя Счастливчиком? Так вот… Даже не знаю, что сказать тебе, как описать… Мне кажется, я уже научился распознавать в веренице событий такие вот выверты моей удачи. Я умею выделить их из череды простых совпадений… И я твердо верю — наша встреча не была случайной. Ты ведь наверняка размышляла над моими словами, верно? И что ты думаешь? Ведь неспроста же наши судьбы похожи, неспроста Лотрик выскочил тогда из переулка прямо в мои объятия с твоей корзинкой, Лаура. Скажи, это ведь не может быть случайностью? Ты веришь мне?

— Верю, — тихо, но твердо сказала девушка.

Она верила, как никогда и никому — верила этому странному человеку. Человеку, подарившему ей крылья.

Пауза тянулась и тянулась. Кари молча глядел на девушку, не произнося ни слова — как будто надеялся открыть в ее облике что-то новое. Наконец Лаура не выдержала и поднесла бокал к губам, воспользовавшись этим, чтобы опустить глаза. Сделав крошечный глоток, она повернула голову, словно изучая тени, неторопливо колышущиеся и переливающиеся по драпировкам на стенах. Тени, казалось, жили собственной жизнью, становясь частью изображений и странным образом совмещаясь с вышитыми на гобеленах существами… Поставив бокал, Лаура задумчиво взяла несколько орешков. Ей подумалось, что молчание убивает что-то важное, что вот именно сейчас необходимы некие слова, но… Но нужных слов она не смогла отыскать.