Оральное рабство

Наконец, он резко вскочил, и зажав в кулаке свой красный от возбуждения член, быстро побежал в сторону ванной.

– Беги–беги, а то не донесешь, дебил! – тихонько пробубнила девушка, – Господи, ну, почему мне достался такой тупой олень… Как я вообще с ним в постель легла, когда–то… Наверное, просто была влюблена… а теперь уже что… не разбежишься: у нас ребенок, да и привыкла я к нему уже… он отец моей дочки… но, в постели он полный лох… ни оральных ласк, ни эротизма никакого… Я, может быть хочу смотреть, как кончает его член, чувствовать, как он вздрагивает в моем кулачке, как мощно из него вырывается струя горячего семени, а в итоге, все это Богатство постоянно уходит в раковину… Впервые такого придурка вижу. Такой, только у меня есть… – Роза тихонько усмехнулась и медленно поднялась на кровати.

Она лениво нацепила на себя очки и приготовила свежее полотенце, ожидая своей очереди идти в душ.

Едва добежав до ванной, Алексендр направил член в сторону раковины. Он еще крепче обхватил свой пульсирующий орган и несколько раз обнажил красную головку, из которой тут же брызнуло несколько длинных, тягучих струек.

Тяжело вздохнув, мужчина тут же забрался в ванную и стал судорожно смывать со своего живота, слипшиеся с его волосами, женские выделения, которыми его наградила супруга, во время позы “сверху”.

– Да–да, смывай скорее, а то заразишься еще… – усмехнулась Роза, заходя в ванную.

– При чем тут это? Просто, это половые выделения… это негигиенично и противно! – нахмурился он.

– Знаешь что… – Роза склонилась перед ним, набрала в ладони воды и быстро умыла свое потное лицо, – ты меня реально уже достал своим ханжеством! Если тебе противно, трахай резиновую дырку! У нее нет выделений!

Когда Роза, тщательно промыв свое липкое тело, вышла из ванной, Александр уже крепко спал. Не одеваясь, она тихонько прошла в зал и подобрала со стула свои трусы. Она быстро нацепила их и негромко вздохнула.

“Неприятно ему, – обиженно поджав губки, Роза глянула на мирно сопящего мужчину, – такое я слышу впервые… пять лет подряд, он втирает мне про мораль и понятия, про то, что оральный секс– это не культурно и все такое… А теперь, оказывается, ему противно! После его слов я чувствую себя какой–то грязной, мерзкой и вонючей! Никогда не слышала от мужчины, что женские сексуальные выделения это противно и негигиенично!”

На следующий день, Роза встала почти в пять утра. Ее маленький, обнаженный силуэт, словно зомби, направился в сторону туалета. Она вяло спустила до колен трусы и присела на унитаз.

“Хочу орального секса… – напряженно думала она, шумно опустошая утренний мочевой пузырь, – ужасно хочу! Хочу, чтобы меня ласкали, чтобы дарили мне сексуальное тепло и внимание… и мне плевать на верность! Если мой не хочет, то я найду того, кому это нравиться… Фи! Неприятно ему, видите ли… выделения, запах… да я письку мою несколько раз в день и делаю это так тщательно, что она скоро стерильной станет, козел!”

Ее губы снова обижено поджались. Она быстро обтерла свою вагину, и на ходу натягивая трусы, сонно вошла в кухню.

– Не хочешь, я тебя не заставляю… – Роза повернула ручку пластикового окна вверх и чуть потянула на себя, – ищи такую девочку, у которой нет выделений… Правда, не знаю, где ты ее найдешь, разве что, в параллельной вселенной… – вставляя в зубы сигарету, думала она.

Резким движением девушка включила чайник, и присаживаясь за белоснежный кухонный стол, чиркнула зажигалкой. Ее воображение разгоралось ни на шутку. Образы мягкого, сладкого минета и жаркого кунилингуса, не покидали ее трепетную натуру.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Покурив, Роза лениво насыпала кофе в кружку и залила его кипятком. Она долго сидела на кухне, перебирая миллион мыслей, после чего, поднялась из–за стола и вяло побрела в ванную.

Она стянула с себя белые домашние трусы, и как–то брезгливо сморщила свое симпатичное личико. Она вывернула белье наизнанку и неуверенно поднесла к своему лицу “начинку”.

– Жесть, я так комплексовать начну… – нахмурилась она и вдохнула слегка пожелтевшую ткань трусов, – чего он ерунду говорит, ничем не воняет…

После слов супруга, Роза почувствовала стремительно развивающийся половой комплекс. Она вдруг ощутила себя мерзкой и грязной, словно ее женская сущность– это страшный позор! Словно, ее вагина источает какой–то неприятный запах, все вокруг это чувствуют и смеются над ней.

Она непрестанно думала об этом, безнадежно пытаясь отогнать эти мысли. Тяжело вздохнув, она направилась по длинному коридорчику, в зал за свежим бельем. Косо глянув на спящего супруга, она вдруг почувствовала себя беззащитной перед ним.

Ощущая перед мужчиной полную наготу, она рефлекторно сжалась. Ей вдруг стало стыдно, что она ходит голая, в его присутствии! Стыдно, что она женщина, стыдно за свое тело и физиологию…

“Капец, блин! Почему я так стыжусь этого… – хмуро думала Роза, – пять лет мы спорим об оральном сексе, но ни разу он не говорил, что я воняю… Вроде, он не хотел меня задеть, а все же, задел. Я понимаю, что именно он имел в виду, но мне теперь совсем не хочется раздеваться перед ним, мне стыдно показывать ему свою вагину… Стыдно за свою женскую сущность…”

Она быстро нацепила на себя черные домашние трусы, теплые колготки и футболку. Сверху уютно устроились темно–синие джинсы и тонкая белая кофточка.

– Так, время семь… – задумчиво произнесла она, – пора будить!

Роза быстро вышла из зала, прошла по длинному коридорчику и свернула в детскую комнату.

– Гуля! Гулечка! Вставай, солнышко, в садик пора! – нежно пробормотала девушка, присаживаясь на край детской кровати, – поднимайся, моя, пора!

Гульнара сонно посмотрела на маму и потерла глазки.

– Доброе утро, мама! – улыбнулась девочка и медленно поднялась на кровати.

– Давай, одевайся, зубки чистить и завтракать!

Вскоре, девочки были одеты и суетливо копошились в прихожей.

– Мама, а мы на такси поедем? – хлопая невинными глазками, вдруг спросила Гуля.

– Нет, моя хорошая, на такси нам папа денег не дает! Говорит, что дорого… – ухмыльнулась Роза, завязывая на шее дочери толстый серый шарфик.

Застегнув последнюю пуговицу на теплом пуховике ребенка, девушка взяла с вешалки длинную черную шубу и быстро накинула ее на свое маленькое, хрупкое тело.