«Оранжевая революция». Украинская версия

Но только их усилий было недостаточно. Для победы оппозиции нужна была широкая массовая поддержка. В резерве, конечно, была та часть социально слабых, которые по-прежнему склонны винить в своем тяжелом социальном положении прежде всего власть. Но и этот резерв не обеспечивал решительного перевеса над сторонниками «стабильности». Число последних существенно выросло перед самыми выборами, главным образом за счет людей преклонного возраста в связи с резким повышением пенсий. Именно тогда президентские рейтинги Ющенко и Януковича сравнялись. В тот момент большинство экспертов считали, что власть способна устоять.

Представляется вероятным, что решающую роль для массовой мобилизации сыграла интерференция двух мотивов. Первый – неприятие постсоветского способа отправления властных полномочий правящим классом, что, хотя и с некоторой натяжкой, можно назвать общедемократическим мотивом мобилизации. Конечно, для мобилизации такого типа нужна была технологическая подготовка, включающая:

1) соответствующую пропагандистскую кампанию («власть не просто аморальна, она – преступна»);

2) психологическую обработку населения (внушение веры в возможность свержения режима);

3) организационные меры.

Избирательный штаб Ющенко успешно решил первую, чему способствовали судимости Януковича в юности, и третью задачи. А вера в возможность победы появилась после объявления результатов первого тура, по которым Ющенко хоть и с минимальным отрывом, но вышел на первое место.

Вторым, недооцененным экспертами, мощным мотивом массовой мобилизации стал, на мой взгляд, фактор этнической консолидации украинской нации. И дело не только в том, что большинство участников митинга на Майдане в Киеве были привезены или приехали самостоятельно из западных и центральных областей Украины. Латентно процесс этнической консолидации происходил на протяжении последних 14 лет на фоне постепенного вытеснения русского языка и культуры, главным образом на западе, в центре Украины и Киеве.

Вопреки мнению многих наблюдателей о том, что раскол Украины на запад и центр – с одной стороны и восток и юг – с другой, был спровоцирован командой власти, замечу, что еще до начала избирательной кампании было ясно: избежать его не удастся. Хотя бы потому, что за год до выборов очевидным фаворитом будущей президентской кампании был Виктор Ющенко, но 85 % его активных и пассивных избирателей проживали на западе и в центре Украины.

Это означало, что запад и центр Украины еще задолго до выборов определились со своим лидером, и конкурировать с Ющенко мог лишь политик, потенциально способный стать лидером востока и юга страны. Так что противостояние по региональному признаку было неотвратимо. Хотя, разумеется, технологи кандидата от власти «подогрели» вопрос, избыточно нагрузив кампанию Януковича «русской» темой. Я полагаю, что они перешли при этом черту технологической оправданности и из-за этого не только потеряли пару-тройку процентов, но и дополнительно стимулировали взрыв украинского этнического подсознательного. В результате выбор между Януковичем и Ющенко воспринимался «св^омими» украинцами как «последний и решительный выбор между жизнью и смертью нации».

В этих условиях победа Януковича становилась «поражением Украины» («потерей шансов на жизнь в условиях сохранения человеческого достоинства») для значительного числа избирателей Ющенко, числа, достаточного для массовой мобилизации Майдана. Этого поражения эти люди не могли допустить ни при каких обстоятельствах независимо от результата выборов по данным Центризбиркома. Эти люди были готовы заплатить любую цену за победу.

Накануне президентских выборов-2004 сложилась уникальная социально-психологическая ситуация в украинском обществе. Наиболее ярко ее иллюстрирует динамика параметра «экономического оптимизма». За один год с ноября 2003-го по октябрь 2004-го число людей, утверждающих, что «экономическая ситуация в Украине более или менее наладится» увеличилось в два раза – с 20 % в 2003-м до 40 % в 2004-м. Соответственно вдвое сократилось число «экономических пессимистов» – с 70 до 35 %. Замечательно то, что столь высокий уровень ожиданий был характерен как для избирателей лидера оппозиции Виктора Ющенко, так и для избирателей провластного кандидата Виктора Януковича. Просто одни люди надеялись на улучшение ситуации в связи с ожидаемым ими «свержением ненавистного режима», а другие – с уже проявившейся в условиях стабильности позитивной экономической и социальной динамикой.

Трудно удержаться от предположения о том, что столь высокий уровень ожиданий предопределял резкую смену политического ландшафта. Реальные возможности системы обеспечивать устойчивое повышение качества жизни в условиях сохранения остова правящей верхушки (так было бы в случае победы Януковича) не соответствовали явно завышенному общественному запросу. Революция произошла примерно по такой схеме: ситуация стала меняться к лучшему – возникли явно завышенные экономические ожидания, а завышенные ожидания требовали решительных перемен (важнейший фактор стимулирования революционной активности).

И все же, насколько «предопределенной» была победа Майдана?

Зная, сколь равным был баланс сил и то, что победа Ющенко и в третьем туре отнюдь не была сокрушительной (в отличие, например, от победы Саакашвили на президентских выборах в Грузии после аналогичных событий), настаивать на ее предопределенности и неизбежности можно только исходя из гегелевского «все действительное разумно». Тем не менее, поскольку «Майдан победил», ясно, что в его пользу действовал целый ряд факторов.

Об экономически активной части общества – растущем среднем классе – уже речь шла. Преграды на пути этого роста рано или поздно должны были быть сломаны. В относительно демократическом обществе, каковым, бесспорно, была Украина эпохи Кучмы, не было, да и не могло появиться, субъектов, способных организованно противостоять этой тенденции.

Обратим внимание также на хотя и медленный, но все же в масштабе десятилетия заметный рост структур гражданского общества. О роли свободных СМИ, которые, конечно же, поддерживали оппозицию, в украинских событиях конца 2004 года уже много говорилось. Несмотря на ограничения вещания на каналах ТВ (самые крупные общеукраинские каналы работали на власть), свою задачу оппозиционные СМИ успешно выполнили. Укрепление позиций свободных СМИ – очевидная потребность общественного развития, и даже приход в власти популярного президента (фактор, который в общем-то неблагоприятен для свободных СМИ, которым легче работать при непопулярном президенте) вряд ли может ее переломить.

Важную роль играли неправительственные организации, финансируемые за счет грантов западных, главным образом американских, фондов. Тысячи активных и способных молодых людей получили возможность для самореализации в структурах, независимых от государственного финансирования и вообще от источников внутри страны. Их выход во «взрослую жизнь» требует адаптации правил этой жизни к тем стандартам и к той системе ценностей, школу которой они прошли в этих структурах.

Распространение Интернета резко увеличило возможности для эффективной коммуникации, без которой трудно формируются сетевые структуры. Эволюция и роль сетевых структур в Украине в последнее десятилетие – предмет специального исследования. Но фактом является их быстрый рост и то, что иерархически выстроенные организации не в состоянии противостоять сетевым. В качестве примера успешного сетевого проекта, сыгравшего важную роль в инициации массовой мобилизации Майдана, чаще всего упоминают молодежную общественную организацию «Пора». И это, конечно, справедливо. Но не менее важно то, что накануне «оранжевой революции» сетевые структуры, поддерживающие оппозицию, по существу пронизывали все украинское общество, включая силовые структуры.

Следует обратить внимание также и на наметившуюся тенденцию усиления влияния местного самоуправления. Институциональное закрепление этой тенденции на повестке дня уже примерно лет пять-шесть, и только обострение внутриполитического конфликта сдвинуло дело с мертвой точки. В упомянутый выше «пакет» законопроектов включен также и проект внесения соответствующих изменений в конституцию в первом чтении. Местные советы будут играть все более важную роль в жизни регионов, а иерархически выстроенная система местных администраций будет со временем уступать ключевые функции структурам местного самоуправления. Этот тренд проявился во время «оранжевой революции» в противостоянии актива местных советов, с одной стороны, и руководства местных администраций – с другой. Причем первые доминировали над вторыми везде, кроме разве что Донбасса и Крыма, но особенно явно – в центральных регионах страны.

В итоге люди из неправительственных организаций, журналистских тусовок – выиграли; самоуправление выиграло у админресурса, а мэры – у губернаторов, средний бизнес – у крупного, запрос на качество власти выиграл у приспособления к существующим реалиям.

Нет ничего удивительного в том, что те, кто «оседлали тенденцию», в результате «въехали на белом коне» во власть.

Все сказанное до сих пор как бы подводит к мысли, что итог был предрешен, революция была обречена на победу.

На самом деле иной результат был вполне реален (что видно, между прочим, из того, насколько сами победители удивились своей победе). Он был реален прежде всего потому, что власть в украинском обществе до сих пор остается огромной силой, а стремление сохранить стабильность, избежать гражданского конфликта – важная составляющая общественного сознания. В этом контексте ключевое значение имела позиция Леонида Кучмы – даже несмотря на то, что уровень общественного доверия к нему был крайне низок. Двойственность его отношения к собственному выбору (он, конечно, не желал победы оппозиции, но и передавать власть Януковичу тоже не хотел) привела к тому, что ресурс власти на самом деле не был использован даже на 50 %.