Оранжевая страна. Генерал-коммандант
Шрифт:
Симон щелкнул каблуками и изобразил на физиономии повышенное внимание.
– Минхеер директор…
– Что у меня на сегодня?
– Минхеер директор… – Секретарь отточенным движением открыл папку. – Итак, до одиннадцати ноль-ноль у вас прием посетителей и работа с документами, далее…
Выслушав Симона, я приуныл. Думал, что разгребся со всеми главными вопросами еще вчера, ан хрен. Черт, опять домой затемно вернусь…
– А откуда взялось это… – я раздраженно ткнул рукой в окно, – ну… гребаное открытие школы.
– Госпожа Игл настоятельно просила включить в ваш распорядок, – слегка запнувшись, ответил Симон.
– Твою мать!!! – в сердцах рявкнул я. – Ты на кого работаешь – на меня или на мою
– На вас, минхеер директор. – С лица секретаря мигом слетела невозмутимость. – Но вы сами знаете, ваша супруга может испортить жизнь кому угодно. Она пригрозила, что меня перестанут принимать у ван дер Сааров, а я, как вы знаете, помолвлен с их младшей дочерью Годелиной…
– Ладно. – Я раздраженно отмахнулся. – Все, пока свободен. Пусть Алисия запускает по одному. Первым ван Кейпера…
Главный финансист военного ведомства Мозес ван Кейпер, низенький бородатый толстячок, первым делом вывалил мне кучу бумаг на подпись, а потом, по уже сложившейся традиции, начал жаловаться на Теслу. Да-да, на того самого Николу Теслу.
– Минхеер директор, – бухгалтер закатил глаза к потолку, – это уже переходит все грани приличия! Я едва успеваю оплачивать счета! И самое главное, нет никакой возможности истребовать отчетность по использованию! И вот опять – заявка на пять тысяч фунтов! – Он потряс листом бумаги.
Я про себя обреченно хмыкнул. В свое время я сдуру решил собрать у себя всех видных ученых и начал как раз с Николы Теслы. Что он конкретно изобрел, я толком не помнил, но частое упоминание его как гения в желтой прессе моего времени сыграло свою роль. Тесла как раз вдрызг расплевался с Эдисоном и с радостью согласился переехать в Южную Африку. Но, черт побери, пообещать ему неограниченное финансирование было с моей стороны очень крупной ошибкой. Думал, пусть творит гений, может, что полезное вытворит, но слегка просчитался. Да, теперь благодаря ему практически вся Оранжевая страна и Трансвааль радиофицированы, создана модель сравнительно компактного радиопередатчика, элементы питания к нему и еще кое-что, но, черт побери, все его текущие проекты, суть которых он тщательно скрывает, стали потреблять слишком много средств, как финансовых, так и сырьевых: твою ж мать! – недавно затребовал три десятка килограмм платины, гений хренов! А уж серебра и меди вообще не счесть сколько угробил. Мне и так уже в фольксрааде пеняют на гигантский военный бюджет и грозятся урезать.
А еще народ пугается, так как по ночам Никола творит в своей лаборатории вовсе уж непонятную хрень – то северное сияние полыхает, то молнии сверкают. За милю у людей волосы трещат от электризации. Наверно, пора гению слегка урезать аппетиты.
– Хорошо, я поговорю с ним… – пообещал я бухгалтеру, спровадил его с глаз долой и приказал запускать Веника, опять начавшего скандалить в приемной.
Мезенцев ворвался аки вихрь, дурашливо откозырял и без разрешения уселся в кресло. Патлы растрепаны, глаза шальные, куцая бороденка торчит в разные стороны, дорогущий костюм из английской шерсти прожжен и заляпан какой-то хренью – все как всегда, Веник в своем репертуаре, раздолбай хренов. Нет, Лизхен его после свадьбы за жабры крепко взяла, он даже внешне изменился, но горбатого только могила исправит.
Твою ж мать… дать бы ему по башке, но рука не поднимется лупасить такого ценного кадра.
Проигнорировав мой грозный взгляд, скубент нагло полез в шкатулку за сигарой.
Я не выдержал и рявкнул:
– Веник, ты соображаешь, к кому пришел? Твою мать, я как-никак военный министр! Или около того. А ну положь сигару на место!
Вениамин гнусно ухмыльнулся и коротко бросил:
– Прокатный запустили ночью!
Я невольно ахнул:
– И протяжку труб?
– Ага…
– Ах ты, моя радость!!! – Я сорвался с места, набулькал в бокал до краев ирландского
виски двадцатилетней выдержки и сунул его Венику.Это… это даже не знаю, как сказать. Это просто праздник какой-то! Как уже рассказывал, перед началом второй кампании я изобрел заново примитивные минометы. Плиту и корпуса для мин отливали кустарным способом, взрыватели приспособили от снарядов, хвостовики фрезеровали, а на направляющие порезали трубы от буровых установок. Так вот, производство бомбометов уже встало на промышленный уровень, а вот эти хреновы цельнокатаные трубы мы до сих пор покупаем в Германии, за просто неприличные деньги. Опять же катавасия с доставкой еще та. Прокатные станы мы заказали у Круппа, доставили их сравнительно оперативно, но вот установка и наладка заняла без малого год. А теперь – ух, развернемся не на шутку!
Веник неловко цапнул стакан и выронил из ладони на пол увесистый комок мягкой массы. Сероватый, пластичный, очень похожий на пластилин, а если точнее, на пластит, он же семтекс и С-4.
Я чуть не поседел. Твою же мать! Изделия Веника никогда не отличались стабильностью. А если рванет…
Если начать с самого начала, то по своей воинской профессии я – подрывник, причем довольно прошаренный. И прекрасно помню, что гексаген изобрели в Германии еще в конце девятнадцатого века, правда, как лекарство, и лишь только в начале двадцатого сообразили, что это сильнейшая взрывчатка. Естественно, я сразу этим воспользовался и выкупил патент на один из способов его производства, благо азотная кислота, один из главных ингредиентов гексагена, как побочный продукт металлургии была у нас в избытке. Линию запустили еще в прошлом году, теперь гексагеном снаряжаются все наши противопехотные мины, вдобавок Веня совсем недавно освоил производство пластита, ибо в технологии ничего сложного нет. Но какого хрена этот урод таскает его в кармане…
– Вениамин, это то, про что я думаю?
– Угу… – Скубент одним глотком выхлебал виски.
– Веня… – угрожающе процедил я.
– А что такого? – Мезенцев пожал плечами. – Я измерял бризантность по шкале Гесса у себя в лаборатории да случайно кусок в карман сунул…
– Ладно. Ты сколько не спал? Мне вчера Елизавета Григорьевна звонила, жаловалась.
– Сколько? – Вениамин наморщил лоб. – Не помню…
– Так, голубчик, давай-ка ты в семейное гнездо. Что ты сказал? Бегом марш!!!
Спровадив Вениамина, я плотно занялся службой. Вы даже не представляете, сколько рутины у среднестатистического министра обороны…
Обедал прямо в кабинете, потом пришлось отбывать номер на открытии чертовой школы, откуда прямым ходом отправился в пригород, где располагались комплекс оружейных фабрик и конструкторское бюро.
Глава 3
Южно-Африканский Союз. Блумфонтейн.
Военный департамент
16 мая 1903 года. 13:30
Экипаж плавно покачивался, слегка поскрипывая всеми своими частями. За окном монотонно мелькали унылые просторы буша. По бокам рысью ехали на лошадях охранники, по трое с каждой стороны. Еще один сидел рядом с кучером, двое выдвинулись вперед в качестве головного дозора, и последняя пара прикрывала с тыла.
Я недовольно поморщился и раскурил очередную сигару. Н-да… дожился, охраняют как монаршую особу. Но никуда не денешься, бритты спят и видят, как бы половчее уконтрапупить Майкла Игла. Конечно, абсолютно надежной охраны не существует, если бритты зададутся целью, рано или поздно обязательно угробят, но облегчать работу островным обезьянам я не собираюсь. Поэтому и таскаюсь с бодигардами. Да и бог с ним – того что суждено, ну никак не миновать… Так, о чем я размышлял?