Оранжевая страна. Книги 1-3
Шрифт:
Но это все мелочи; когда сундук опустел, я добрался до главного – потайной крышки, за которой должны были находиться мешки с золотом, общим числом пять, примерно по двадцать пять килограмм каждый. Так, по крайней мере, рассказывал Адольфо.
Крышка вышла из пазов и улетела, отброшенная в сторону. Я просунул руку внутрь и…
И лапнул только голый камень. Тайник оказался пуст.
Золото там когда-то, может быть, даже совсем недавно, наверняка лежало, я все-таки нащупал маленький самородок, очевидно выпавший из мешка, но сейчас его точно не было.
Пообещав себе утром
Ночь пролетела как одна минута. Выспаться ожидаемо не получилось, подспудно глодала мысль, что клятые туземцы вот-вот придут в себя и спалят здесь все, вместе со своим спасителем.
Но не спалили. Выйдя из хижины, я обнаружил их потерянно слонявшимися по лагерю. Увидев меня, бывшие рабы дружно грохнулись на колени и, как я ни старался, поднять их не получилось.
Я плюнул, проанализировал свое самочувствие, решил, что все-таки смогу дойти к Адольфо и выполню свое вчерашнее обещание – отхвачу к чертовой матери его бубенцы под корень. Нет, ты смотри, сука какая! Спрашивается, для чего я здесь такие муки принимал? Из-за малюсенького самородочка? А вот хрен!
Но тут появились Пенни с падре Жозефом. Пенелопа вооружилась до зубов и выглядела очень воинственно, а вот иезуит смотрелся каким-то сконфуженным. С чего бы это?
– Милый, что с тобой?! – ахнула Пенни и бросилась ко мне на шею.
– Ничего страшного… – Я осторожно освободился и глянул в бочку с водой. – М-да…
– Ничего страшного? – грозно завопила Пенелопа. – Ты говоришь, ничего страшного? Надеюсь, ты убил эту сволочь?
– Угу… – показал я на дохлого кафра, уже начинавшего пованивать. – Совсем сдурел клятый ниггер.
– Это Мбота, – скорбно пояснил падре Жозеф. – Страдания лишили его разума.
– А я лишу этих макак жизни! – Пенни вскинула винчестер.
Аборигены, как цыплятки к несушке, подбежали к священнику и скучковались за его спиной. А сам иезуит сделал шаг вперед, поднял руки и, трагически играя голосом, заявил:
– Нет, смилуйтесь! Они же как дети! Если вам нужна чья-то жизнь, забирайте мою!
Надо сказать, в этот момент он был похож на какого-то библейского святого, идущего на костер за свои убеждения. А точнее, на голливудского актера вторых ролей, отвратительно играющего этого святого.
– Оставь… – я опустил ствол карабина Пенелопы, – хрен с ними. Тут такое дело. Я там привязал к дереву чертова Адольфо, так вот, он мне срочно нужен.
– Видели мы его, – хихикнула Пенни. – Сопляк получил по заслугам.
– Не понял.
– Парня сожрали звери, – пожала плечами она. – Одни кости да сапоги остались. А зачем он тебе?
– Тайник пуст, – я со злостью пнул пустую консервную банку, – понимаешь, он пуст! Вот зараза!
– Вы, наверное, о золоте? – встрял в разговор священник. – Так его позавчера увезли. К счастью, увезли. – И пафосно добавил: – Этот презренный металл приносит только страдания.
– Знаете что, падре… – я чуть не заехал ему по морде, но сдержался, – лучше займитесь выпасом своих овечек. И кстати, ваш собрат вон там. Вчера еще дышал. Как сегодня, увы, не знаю. А
мы откланиваемся…Но сразу откланяться не получилось – я сильно переоценил свои силы. Пришлось остаться и отлеживаться с компрессом на башке.
К счастью, второму священнику стало лучше, он даже поднялся, оказался сведущ в медицине и, осмотрев меня, назначил какие-то припарки из местных трав, сразу снявшие головную боль.
К утру следующего дня я сравнительно ожил и, вопреки уговорам Пенелопы, собрался отчаливать.
Все трофейное оружие оставил аборигенам, пусть их: может, научатся давать отпор злодеям. С падре Жозефом обошелся сухо – ну его, хренова художника человеческих душ… Особых причин нет, но не нравится мне он. А вот с падре Домиником простился вполне сердечно. Приятным дядечкой оказался иезуит.
С шаром дело обстояло гораздо хуже, чем показалось на первый взгляд. Оснастку я поправил быстро, но вот сфера с водородом травила, причем в неизвестном месте. Внешнюю оболочку я заштопал, добавил газа, полностью исчерпав его запас, но подъемная сила все равно упала в несколько раз.
Пришлось избавляться от ненужного хлама. К величайшему раздражению Пенелопы.
– А может…
– Нет, милая. – Я взвесил в руке сумку с посудой и аккуратно поставил ее на камень.
– Но…
– Никаких «но». – К посуде присоединилась раскладная мебель, походная тренога с котлом и сковородками, а также ночной горшок в кокетливый красный горошек.
– Ты изверг, – огорченно сообщила Пенни, заметила мой взгляд, метнулась к кофру со своей одеждой и истошно заверещала: – Нет, Михаэль! Только через мой труп!
– Тихо, тихо, я шучу…
В общем, могу сказать, что операция по очищению от хлама прошла сравнительно успешно. Хотя и с эксцессами в виде легкого скандала, устроенного Пенелопой. Но это мелочи, главное – шар стал значительно легче, что делало наши призрачные шансы на благополучное завершение путешествия по воздуху уже более значительными.
Закончив работу, решил подбодрить приунывшую жену.
– Милая…
– И не надо подлизываться! – буркнула Пенни. – Кофейный сервиз я тебе ни за что не прощу.
– Я очень огорчен, что не подарил тебе на помолвку кольцо.
– И что? – слегка оживилась Пенелопа. – Зачем ты это сейчас говоришь? Что-то я здесь не наблюдаю ювелирных магазинов…
– У меня уже все есть. – Я открыл ладонь и показал ей найденный перстень. – Это безделушка, но все-таки…
– Безделушка? – Пенни широко раскрытыми глазами смотрела на кольцо. – Ты говоришь, безделушка?
– Ну да. А что не так?
– Да это… это… – Она взяла в руки перстень, внимательно посмотрела на камень, а потом, поймав им лучик света, возбужденно завопила: – Да это же звездчатая рубиновая шпинель по крайней мере в шестьдесят каратов!
– И что? – Я понял только про караты. – Что с того?
– Да она стоит дороже… дороже… – Пенелопа запнулась. – По крайней мере, полсотни тысяч фунтов. Да бог с ними, с деньгами. Это очень редкая, можно даже сказать, статусная вещь. Да такие камни в королевских коронах блистают! Я его никогда не продам! Ми-и-илый!!! Ты у меня просто прелесть!..