Оранжевое лето

Собственно, на этом они и сошлись. Ксани умеет, когда нужно, произвести впечатление, оставляя за скобками нелюбовь к ножам и пристрастие к оранжевому. Она знает ровно столько, сколько нужно, чтобы хватило на поддержание первых пяти разговоров «о прекрасном», тем более, эти разговоры вполне можно свети к чему-то русскому, в котором мало кто из моих соотечественников большой знаток.

– Главное, привлечь внимание, заинтересовать. Это самое трудное, ты мне поверь.

Я верю, когда Ксани учит меня жизни. Я ей верю всегда. Верю, даже когда знаю точно, что верить нельзя.

Ксани, ставшая тем камнем, на который со всего маху навернулся мой такой правильный, целеустремлённый и рассудительный друг Жиль.

***

– Привет, Рене. Как ты, старик?

Я бурчу что-то невнятное. Звонок от Жиля, раздавшийся в моем мобильном несколько лет тому назад, вывел меня из приятного состояния полусна позднего воскресного утра. Что за привычка звонить в выходной раньше полудня. От его обращения «старик» раздражаюсь еще сильнее и хочу ответить что-то резкое. Ответить я не успел. Жиль со всеми говорит как с потенциальными клиентами финансовой компании, в которой трудится, то есть сразу берет быка за рога и переходит к делу. Мой ответ, каким бы он ни был, интересовал его меньше всего.

– Ты говорил, что в Россию собираешься. У меня к тебе просьба, надеюсь, не очень сложно исполнимая.

Замираю, предвидя худшее.

– У меня знакомая в Москве, хочу передать ей кое-что в подарок.

Конец ознакомительного фрагмента.