Оранжевый цвет радуги

А я… Не знаю даже, была ли я разочарована таким ответом или, наоборот, выдохнула с облегчением оттого, что он сейчас не попытался напроситься на ночевку в моей каюте и не позвал в свою. Я там, кстати, так ни разу и не была. Командор всегда приходил ко мне в гости, но ни разу даже не намекнул, что хотел бы видеть меня у себя.

Намного позднее, уже в постели, я еще какое-то время смотрела в темноту, вспоминая наш первый поцелуй. Пожалуй, муж мне достался не самый плохой! И я расплылась в глупой улыбке. Хорошо еще, что Яшка проспал все самое интересное, а то бы ведь точно хихикал над нами. Умный маленький ящер все понимал, хотя и не мог говорить.

А на следующий день завертелось…

Оба крейсера встали на орбите планеты, которую нам надлежало исследовать. Полетели разведывательные шаттлы, забурлила подготовка к высадке. Про меня все дружно забыли, так что мы с Яшей старались ни к кому не лезть, чтобы не мешать. Три дня прошли в ожидании новостей. Разведка дело серьезное, кроме того, нам ведь нужна была не вся планета, а остатки жилых поселений или места скопления аборигенов, если они там остались.

Утром четвертого дня я столкнулась в столовой с капитаном. Не хотела я с ним разговаривать, но очень уж было интересно. Риот уже уходил, и я решилась.

– Капитан! – позвала его, подойдя поближе.

– Да? – нетерпеливо сказал он.

– Капитан, а уже есть какие-нибудь новости? Когда мы будем высаживаться?

– Мы? – снисходительно переспросил он. – А с чего ты взяла, что ты будешь высаживаться? Рисуешь себе котиков, вот и дальше бумажки марай. Тоже мне, исследователь нашелся…

Насмешливо оглядев меня, он развернулся и ушел, а я осталась стоять как оплеванная. Разумеется, я ничего не сказала ему в спину, хотя хотелось, не стану врать. Но толку-то? Шовинист, он и есть – шовинист. Проводила ниоки взглядом и решила, что это последний раз, когда я первая заговорила с ним, и больше капитана не рисую. Совсем. Никак. Ни в оригинальном виде, ни в образе кота. Не стоит он того, чтобы я тратила на него свои время, силы, способности и эмоции. Есть у меня свой главкошак, и отлично. Мне хватит.

Акир ненадолго забежал ко мне вечером, чтобы повидаться и узнать, все ли у меня в порядке. Я спокойно уверила, что все в норме, проблем нет. А на его вопрос, появились ли у меня новые рисунки, молча положила перед ним на стол лист, на котором был изображен кот с бабочкой на шее, играющий на гитаре.

– А почему я один, без Риота? – улыбнулся командор.

– А у меня один муж, – ответила бесстрастно. – А всяких чужих наглых котов я рисовать не обязана.

– Ну, он не совсем чужой, – фыркнул ниоки. – Все же мой друг и твой начальник.

– Вот именно, что друг он не мой, а твой. Значит, я к нему никакого отношения не имею. А начальник у меня тоже один. Я лицо гражданское, подчиняться ему должна только в особых случаях. Так что для меня существует только один главкошак, это ты. Ой! – поняв, что ляпнула, я закрыла рот обеими ладошками и уставилась на командора.

– Главкошак? – расхохотался Акир. – И давно ты меня так величаешь?

Я несколько секунд поморгала, потом, поняв, что бранить меня не будут, ответила:

– Давно. Почти с самого начала, – и повесила голову. Мол, ругай, я приму наказание.

Но вместо этого муж поинтересовался:

– Что у вас с Риотом опять случилось? Что не поделили?

– Да ничего, – пожала я плечами. – Что я могу делить с капитаном корабля? Мы в разных весовых категориях.

– Не скажешь? – После того как я покачала головой, он сообщил: – На планету спускаемся через неделю. Там сейчас обустраивают лагерь и зачищают территорию. Собери багаж. Личные вещи, в которых тебе будет комфортно находиться в лесной чаще. Только учти, там высокая влажность и жарко. И подготовь свои рабочие инструменты: голографер, краски и так далее. Но все, что может отсыреть, упакуй в водонепроницаемые чехлы.

– Я действительно лечу? – ахнула в ответ. – Точно?

– Ну да, – не понял моей реакции командор. – Будешь делать снимки, подошьем их потом в отчет.

– А где я буду жить? Там палатки? С другими женщинами, да? С теми, которые с «Астрона»?

– Нет, – после заминки сказал Акир. – Алеся, ты моя жена. И если на «Грозовой птице» все в курсе наших непростых отношений, то выносить их на всеобщее обозрение я не намерен. Жить ты будешь со мной, в моей палатке. Или же, если ты категорически не согласна, тебе придется остаться на корабле.

– Я согласна! – твердо ответила, глядя в зеленые глаза мужа. – Только я не одна буду с тобой жить.

– В смысле?

– Со мной еще будет Яшка, так что тебе придется потесниться.

Акир рассмеялся и шагнул ко мне. Погладил по щеке, потом наклонился и вдохнул запах моих волос.

– У меня большая палатка, я все-таки командор и женатый мужчина.

Перед уходом муж поцеловал меня и убежал решать свои важные кошачьи дела. Я проводила его взглядом и задумалась.

Интересно, а скафандры нам надевать придется? Куда мне Яшку тогда прятать? В шлем? И кстати! От посетившей меня мысли я даже застыла. А какие скафандры у ниоки? Куда они хвосты засовывают? В специальный рукав, точнее, штанину? Ну то есть в специальный чехол для хвоста? Как интересно… Хихикая над воображаемыми картинками, я собирала вещи и развлекала Яшку беседой.

Посмотреть на планету сверху мне не удалось. В шаттле я летела, задвинутая в самый угол и пристегнутая намертво. Майки, которого Акир выделил мне в сопровождение на первое время, лично проследил за тем, чтобы я удобно устроилась.

– Сильные ветры, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. А заметив мой скепсис: «Какие еще ветры? Мы же летим не на дельтаплане, а в шаттле!» – продолжил: – И зоны турбулентности.

Спорить я не стала. Покрепче перехватила Яшку и постаралась расслабиться, что было совсем не просто. Мы летели на планету! Я увижу экипаж «Астрона»! Там есть другие женщины! Как они меня примут? Репутация у меня, прямо скажем, сомнительная. Беглая рабыня, «гаремная девочка», несостоявшаяся проститутка из борделя, которая стала женой их командора. К тому же я чистокровный человек, а он – ниоки. И напоследок, я – рыжая! А это такая редкость.

В общем, я откровенно трусила, и меня бил мандраж. Парни, летевшие вместе со мной, посмеивались и шутили, но все равно я нервничала.

Наконец шаттл сел, и мы начали выгружаться. Меня выпустили самой последней. Я вышла, оглянулась и задохнулась от изумления.

Мы стояли посреди джунглей. В нос ударил запах тропических растений, а тело спустя минуту облепила отсыревшая от жаркого влажного воздуха одежда. Было невероятно душно, и я старалась прийти в себя, мелко дыша сквозь приоткрытый рот.

– Влажность больше девяноста процентов, – сообщил Майки, подхватывая меня под руку, и мы побрели к виднеющимся поодаль рядам палаток. – Если станет дурно, скажи мне, остановимся. А то еще шлепнешься в обморок с непривычки. А вообще, командор приказал отвести тебя в вашу с ним палатку и проследить, чтобы ты переоделась. Там для тебя легкие вещи, которые плохо впитывают влагу. А, да! Обязательно надевай головной убор и прячь лицо и уши от солнца.

– Поняла.

– Смотри! Вон там медотсек, – ткнул он в нужном направлении, и я увидела палатку с красной каплей крови над входом. – Док уже там. Там же несколько врачей с «Астрона». Будет плохо, не тяни, сразу топай к ним.