Оранжевый цвет радуги

— Алеся? — позвал Акир.

— Я неодета! — крикнула ему, не высовываясь из ванной.

Раздался короткий смешок, быстрые шаги, и в приоткрывшуюся дверь просунулась рука, держащая мой халат. Пришлось брать…

Господи, ну что же это за жизнь-то такая? То похищают, то запирают, то ругаются ни за что ни про что, то снова похищают, и даже уединиться не дают, чтобы привести себя в порядок. Но обратно в каюту я входила с независимым видом и гордо вскинутым подбородком. А то, что лицо полыхало от стыда, так это мелочи.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил ниоки, как только я присела на второй стул и, подхватив Яшку, перетащила к себе на колени.

— Спасибо, нормально. Только… я совсем ничего не помню. Док сказал, что меня похитили, а вы меня вытащили. И что Яша меня спас. — Я погладила ящерку по спинке, не решаясь посмотреть в глаза Акиру.

Мой питомец бурно радовался, терся головой о мои пальцы и вращал глазами во все стороны, и я, чуть улыбаясь, поглаживала его прохладную шероховатую шкурку.

— А что именно ты помнишь? Расскажи. А я тебе потом все остальное поведаю.

— Ну… Я открыла дверь курьеру… — коротко пересказала я события, которые остались в моей памяти последними.

— Понятно. Собственно, тебя украли и засунули в публичный дом. Яша утащил твой коммуникатор и связался со мной. Так что мы смогли отследить сигнал и поехали тебя выручать. Ты была под воздействием наркотиков и потому совершенно неадекватна. Привезли тебя сюда и отправили к Доку, чтобы он очистил организм от той дряни, которой тебя накачали.

— Спасибо, командор! — Я решилась взглянуть в лицо своего начальника. Наткнулась на его ироничный взгляд и тут уже вернула свое внимание ящерке. — Док сказал, что я… Что вы… В общем, извините. Я совершенно не помню, что делала, но простите, пожалуйста. Это… Я не специально.

— Я знаю, что ты не специально, — успокоил меня мужчина.

— Яша, ты мой герой! — сообщила я ящеру, подняв его перед собой на уровень глаз, и чмокнула в мордочку.

— Алеся… — помявшись, заговорил Акир, когда я перестала хвалить Яшку. — Есть еще кое-что, что ты должна знать.

— Да?

— Ты помнишь, что нам сказали в полиции относительно твоего статуса? Что ты — беглая рабыня, и по документам у тебя есть хозяин.

— Помню, — мрачно ответила я.

— Так вот… — Он кашлянул и пододвинул ко мне лист тонкого пластика с каким-то текстом. — Читай.

Я пересадила Яшку на стол и с опаской взяла в руки то, что мне следовало изучить. Прочитала и буквально онемела.

— М-м… — промычала, пытаясь выдавить из себя хоть слово. — В-вы… это… но как же?!

— Алеся, это был единственный способ. Теперь твой хозяин я…

Он еще что-то говорил, но я не могла разобрать слов из-за нарастающего гула крови в ушах. Пластик выскользнул из ослабевших пальцев, и я из положения сидя завалилась вбок и упала на пол. Последнее, что успела почувствовать, как щека касается ковра…

Пришла я в себя уже лежа на койке, судя по ощущениям. То ли потому, что обморок закончился сам по себе, то ли оттого, что почувствовала прикосновения чьих-то пальцев поглаживающих меня по лицу. Я распахнула глаза и уставилась в потолок. Смотреть на командора, сидящего рядом со мной на постели, — а это был именно он, больше некому, — не хотелось.

— Алеся? — тихо позвал он.

— Да?

— Ты слышала, что я говорил?

— Да. Слышала.

— Ну и чего ты тогда упала в обморок? Неужели это так страшно?

— Нет, ну что вы, — безэмоционально ответила, продолжая таращиться в металлический потолок. — Это совсем не страшно быть чьей-то рабыней.

— Я же тебе все объяснил. По крайней мере, в случае проблем в будущем, если таковые опять случатся, у меня будут основания вмешаться и вытащить тебя…

— Как мне вас теперь называть? — сухо спросила я.

— В смысле? — в голосе ниоки прозвучало недоумение.

— Хозяин? Господин?

— Ты издеваеш-шься? — с шипящими нотками уточнил он.

Не выдержав, я перевела на него взгляд.

— Нет, не издеваюсь. Уточняю. Патагеш требовал, чтобы мы называли его хозяином. Чего хотел тот, кто меня украл в этот раз, я не успела узнать. Поэтому уточняю у вас. Я ведь теперь ваша… собственность, — с трудом выдавила я из себя последнее слово.

— Алес-ся, ты слышала, что я тебе говорил?

— Да, вы сказали, что вы теперь мой хозяин. То же самое написано и в том документе, который вы дали мне прочитать.

— А все остальное?

— А было что-то еще? — вздохнула я. Никаких сил уже не было… Не хотелось ни спорить, ни ругаться, ни выяснять отношения. Вообще ничего не хотелось, если только умереть.

— Было! И многое! Но ты предпочла свалиться в обморок, лишь бы не слушать объяснений! — рявкнул командор и вскочил. — Придешь в себя — поговорим!

Он злобно зыркнул на меня и выскочил из каюты. Я еще минуту лежала, не зная, то ли поплакать снова, но, увы, слезы закончились. То ли пойти и набедокурить, чтобы меня выкинули за борт в открытый космос, и на этом моя никчемная жизнь закончилась бы. То ли пойти и самой выпрыгнуть к звездам. И буду я тогда летать в вакууме, вся такая бездыханная, холодная, с распущенными волосами. Будет мое тело проплывать мимо иллюминаторов, увидит его командор и станет ему стыдно. Наверное…

То ли поесть сначала. На сытый желудок как-то и умирать не так страшно.

Желудок уловил последнюю мысль, обрадованно заурчал, только вот идти в столовую у меня мужества не хватало. Я боялась. До приступа паники, черных мушек в глазах и трясущихся коленок. И командора боялась, и капитана этого, неизвестно откуда взявшегося, у которого в глазах было написано метровыми буквами, что он бабник. И парней из экипажа… Они все меня видели в том жутком «голом» наряде.