Оранжевый меч. Скрижали небес. Книга вторая

– Можно задать еще несколько вопросов?

– Валяй, – Исхар обернулся, стоя уже по другую сторону решетки.

– Почему вы выбрали именно меня? Почему так уверены в успехе? Почему думаете, что я смогу победить в турнире?

– Интуиция, Инарр, просто интуиция. Мне очень много лет, и я замечаю то, что ускользает от внимания других. Особенных ребят я выделяю с первого взгляда, и ты далеко не первый мой ученик.

– А что случилось с моими предшественниками?

– Их всех убили на арене, – ответил старик после небольшой паузы, и мне показалось, что в глубине его глаз мелькнула тень сожаления.

ГЛАВА 6

Утро выдалось тяжелым – за ночь я так и смог уснуть. Амфитеатр отдыхал после бурных оргий, а я мучился от бессонницы. Голова раскалывалась, а перед глазами водили хороводы обрывки вчерашних событий и разговоров. Мысли о них не давали сомкнуть глаза даже сейчас, в спокойной рассветной тишине.

Я не знал, что делать дальше: плыть по течению или сопротивляться. В воображении я сносил решетку камеры выбросом Силы, ускорялся, бегом пересекал неширокую прогулочную дорожку, перепрыгивал заросли кустарника и останавливался перед внешней стеной. Еще одним ударом я пробивал брешь в каменном заборе и оказывался на узких улочках деревеньки, через которую пришел сюда с Исхаром.

На этом моменте моя фантазия неизменно давала сбой. Мир Красного Пояса был мне незнаком, и я судил о нем лишь по рассказам Эвана, многие из которых походили на сказку. Я не знал, как местные жители отличают свободных людей от рабов, и понятия не имел, где могу скрыться. О Печати Повиновения, якобы украшающей мое многострадальное чело, я только слышал и ее магическую природу пока не понимал.

Я – раб. Сама мысль об этом вызывала стойкое отвращение, и все мое существо восставало против такого положения вещей. Мне хотелось как можно скорее обрести свободу и избавиться от позорного клейма и в прямом, и в переносном смысле. Оно выжигало глубокую дыру в моей душе, хотя оставалось невидимым и неосязаемым.

Вчера вечером я проверил окружающее меня пространство с помощью магического видения и не обнаружил действующих заклинаний. Под каменными полами не было колодцев, наполненных силой, железные решетки не светились алым цветом, а замки на них не пылали магией защитных амулетов. Все это походило на ловушку для незадачливых супергероев, которых в случае побега ожидало нечто более страшное, чем гнев стареньких надзирателей.

Вечером двое рабов принесли стол для погружения в свиточные миры и отгородили его от глаз посетителей ажурной каменной конструкцией, напоминающей резные стеллажи. Мужики с легкостью тащили стол весом около полутонны и даже не вспотели. Судя по лицам, они были уроженцами Харисса, но обладали Сферами Духовного начала, что никак не вязалось с уже сложившимся представлением об этом мире.

Из задумчивости меня вывел громкий удар гонга, от которого завибрировали даже стены. Я рывком сел на покрытом соломой ложе и заставил себя отвлечься от бесполезных размышлений. За решеткой появился старенький смотритель, который катил перед собой тележку с едой. Он остановился у моей камеры и молча поставил деревянный поднос на предназначенный для него горизонтальный выступ стены.

Меня порадовали перетертой вареной крупой, полосками вяленого мяса и кружкой напитка, напоминающего кофе. Я набил желудок безвкусной пищей и с удовольствием цедил горячее пойло, когда у входа в камеру возник Потус. Он был спокоен, но плотно сжатые губы и тяжелый взгляд маленьких запавших глаз не предвещали ничего хорошего.

– Выходи, красавчик! – сказал он и открыл решетку. – Оденься только, я не трахать тебя пришел!

Шею Потуса украшала пропитанная кровью перевязь, и я со злорадством отметил, что ранить его все же успел. Он бросил мне холщовый сверток, в котором оказались набедренная повязка, кожаные сандалии и прямоугольный лоскут с круглым вырезом посередине. Кусок ткани заменил футболку, а с набедренной повязкой я промучился довольно долго. Потус меня не торопил. Он лишь посмеивался, потирая лысину, и зубоскалил с проходящими по дорожке воинами.

На арену мы шли мимо зарешеченных камер, и я с любопытством заглядывал внутрь. Все они являлись точными копиями моей, а гладиаторов внутри уже не было. Старенькие смотрители убирали следы вчерашних оргий, и я воочию смог оценить масштаб действа, которое не давало уснуть всю ночь.

Мы свернули в широкий полутемный коридор и оказались в оружейной. В уши ударил громкий шум голосов, взрывы смеха и приглушенный звон металла. Гладиаторы снимали со стен доспехи, доставали оружие из выемок в полу и разминались, молотя руками и ногами по колоннам.

– Одевайся, – коротко бросил Потус и привалился плечом к стене. – Твоей нянькой я буду только сегодня. Завтра явишься на арену самостоятельно уже в доспехах.

– Что надевать? – я подошел к незанятому участку стены и взял в руки металлический меч.

– Ты никогда не носил доспехи? – Потус скривил губы и вопросительно приподнял брови. – Умеешь только Силой бить?

Я тихо выругался и начал снимать с крючьев стандартные части боевого снаряжения. Все они были сделаны из дерева и кожи, и воняли как узгун после скачки галопом. Надевать доспехи в одиночку сложно даже опытному воину, а я был нубом и, косясь на других рабов, обреченно мучился с завязками и защелками. Потус со скепсисом смотрел на мои потуги, скрестив руки на груди, и, кажется, получал удовольствие от осознания собственного превосходства.

– Шлем не забудь и защиту на пах, – желчно сказал он, и сплюнул на пол. – Исхар приказал беречь твои яйца и смазливую рожу как главное достояние Империи.

– Зачем? – спросил я, выискивая взглядом ракушку на стене.

– На всякий случай, – раскатисто рассмеялся Потус, – вдруг придется жопой отрабатывать!

На языке вертелось множество колкостей, но я решил промолчать, вспомнив о совете Исхара поладить со старым воякой.

Когда я, наконец, напялил доспехи, все гладиаторы уже покинули оружейную. Они проходили мимо, поигрывая учебным оружием и не обращали на меня никакого внимания. Потус с облегчением вздохнул, привычным жестом протер лысину и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

Я шел за Потусом полутемным узким коридором и ощущал на себе лишний вес в десять или двенадцать килограммов. Доспехи давили на тело, цеплялись друг за друга и ограничивали свободу движений. Я понял, что предстоящая тренировка превратится в суровое испытание, и дал зарок восстановить утерянную за время странствий спортивную форму.

Мы вышли на арену амфитеатра через узкий боковой проход, и в глаза ударило яркое солнце. По внешнему контуру овального поля в полном обмундировании бежали гладиаторы. Потус пропустил меня вперед, а затем без лишних слов схватил за шею и вытолкнул в толпу. И я побежал со всеми.

Кросс в полной боевой выкладке с мечами на поясах под палящим солнцем – испытание не для слабаков. К окончанию дистанции я жадно ловил ртом вдруг ставший сухим и колючим воздух и проклинал Исхара. Сотня приседаний и отжиманий довершили дело – грудь вздымалась как кузнечный мех, сердце бешено стучало у горла, а перед глазами плыли красные пятна. Кожаные доспехи были мокры от пота: теперь я понял, почему они так воняли.

Гладиаторы разбились по парам, разбрелись по арене и начали тренировку. Я смотрел на клинки, рисовавшие филигранные узоры, на уходы и блоки, достойные балетной сцены, и меня захлестывало отчаяние. Научиться сражаться на таком уровне за два месяца невозможно. И никто не сможет убедить меня в обратном, даже Исхар…