Орбитал
Шрифт:
– Хорошенькая какая…
Проклятье! Надо срочно запретить ему читать мои мысли! Похоже, после стольких месяцев совместной работы мы начали взаимодействовать и на ментальном уровне. Когда до Валеско оставались не более пяти шагов, она угрожающе подняла свой сук. Мы остановились и, как следовало по инструкции в ситуации "А", навели на нее оружие.
– Что вам всем от меня надо? – яростно выдохнула она. – Оставьте меня в покое! Мерзавцы! Подлые твари!
Ее зрачки расширились как у кошки и теперь почти полностью поглотили глаза.
– Тебе нужно успокоиться Валеско. Мы пришли, чтобы помочь, – дружелюбно произнес Яно.
– Помочь?! Гнусные лицемеры! Так вы всем и помогаете! Сначала отнимаете самое дорогое, а потом протягиваете руку помощи! Уберите от меня свои грязные лапы!
– Ты даже не знаешь нас, – мягко возразил я, опуская дуло пистолета.
Ниже, чем было предписано. Мне хотелось убедить ее в наших добрых намерениях. Но,
– Ха-ха, – она рассмеялась коротким истерическим смешком. – Я отлично вас знаю! Вы – те, кто лишает матерей своих детей! Вы – те, кто потом вымывает из наших детей разум и посылает их творить злодеяния! А до этого вы разрываете нашу плоть и пожираете наши сердца! На вас кровь! Вы все в крови!!!
Бред. Маниакальный бред. Бедняжка помешалась.
– Послушай, Валеско, тебе необходима помощь. Все, что кажется сейчас непоправимым – пройдет со временем, – примирительным тоном заговорил Яно.
Неверный ход, напарник. Этого делать не стоило. Никогда не давайте понять маньяку, что считаете его переживания ничтожными. Ведь для него они сейчас важнее жизни! Валеско взвизгнула:
– Ах ты, подонок! Успокаивать меня надумал! – и метнула свой деревянный снаряд.
И откуда в этой хрупкой девушке взялось столько силы? Сук попал Яно точно в живот. Мой товарищ переломился пополам, пистолет выпал из ослабевшей руки и звякнул о речную гальку. Валеско со скрюченными пальцами шагнула ко мне.
– Я выцарапаю вам глаза! Я найду людей, которые захотят услышать правду о ваших злодеяниях! Вам придется убить меня! Иначе меня не остановить.
Похоже, по доброй воле она с нами не пойдет. Жаль. Значит, триумф общественной полиции под прицелами телекамер на сегодня отменяется. Придется обездвижить несчастную и передать медикам. Я, пятясь, отступал от нее, она надвигалась, угрожающе растопырив пальцы.
Громовым раскатом в ухе раздался голос советника магистрата:
– Подтверждена крайняя степень опасности. Приказ – объект ликвидировать. Повторяю. Получено разрешение на ликвидацию объекта.
Пистолет дрогнул в моей руке. Как такое может быть? Почему? Щелчок предохранителя. На дуле зажегся огонек смертельного разряда. Мне оставалось только повиноваться. Я поднял ствол и навел оружие ей на грудь. Мы на миг встретились взглядами. Поразительно, но даже в припадке безумия Валеско вдруг все поняла. По ее лицу мелькнула тень умиротворения. Она опустила руки.
– Спуск произойдет автоматически. Секунда до выстрела, – прозвучало в голове.
Секунда! Я быстро направил "полис спешиал" вниз. Раздался треск и летальный разряд ушел в землю между нами. На лице Валеско отразилось изумление. А я лихорадочно возился с переключателем. Наконец, с третьей попытки оружие повиновалось, и огонек из красного стал оранжевым. Я поднял пистолет, навел его на девушку и нажал на спуск. Наушник молчал. Подошел Яно с гримасой боли. Морщась, оглядел неподвижную фигурку Валеско на земле. Он также несомненно все слышал и теперь недоумевал. В ухе раздался знакомый голос:
– Операция завершена. Магистрат благодарит вас за сотрудничество. Передаю вас домашнему советнику.
– Полагаю, мы заслужили по пинте пива вкупе с доброй порцией жареных сарделек, – удовлетворенно произнес Яно. – Немедленно звоню дядюшке Эрни и резервирую для нас столик! Я угощаю!
– Извини, старик. После такого мне надо немного побыть наедине с мыслями, – вздохнул я.
А от моста уже бежали санитары с носилками. Я посмотрел на Валеско. Без сознания она выглядела очень спокойной и по-детски беззащитной. Вновь проступившее через ужасную маску психического расстройства ее женское очарование не портила даже тонкая струйка слюны, просочившаяся сквозь сомкнутые губы. Все уже позади. Теперь все будет хорошо.
– А ты настоящий герой, Марко. Я бы не рискнул ослушаться. Надо же – не растерялся и перевел пистолет в режим парализатора. Все первые полосы информационных сайтов завтра – твои, – в порыве воодушевление Яно хлопнул меня по плечу. – А насчет вечера, я не в обиде. Я все понимаю.
Я усмехнулся. Про себя. Ничего-то ты не понимаешь, напарник. Современные нейролептические и седативные препараты способны творить настоящие чудеса. И первое человеческое лицо, которое она увидит, очнувшись – будет моим лицом. Я это заслужил. В моих глазах будет сочувствие. И на прикроватном столике будет стоять букет тюльпанов. Или других ее любимых цветов – я обязательно выясню ее предпочтения. Медицина сделает свое дело, и она вернется к нормальной жизни. А я ей в этом помогу. Общественный полицейский сохранил жизнь преступнице и взял ее под свою опеку. Он помогает ей преодолевать кризис и их отношения развиваются. Какой пример гражданской самоотверженности. Вот какие будут заголовки. И это уже не местечковое происшествие – это событие другого уровня и резонанса. А значит, моя кандидатура обязательно появится в выборных списках магистрата. Не век же мне прозябать в этом заштатном
городишке? С таким багажом заслуг мне прямая дорога на политическую арену. Блаженной мелодией в наушнике раздался голос моего электронного друга:– Подтверждаю вероятностную линию.
Ой! Неужели я произнес это вслух?
Particula Mentis
Моллой исподтишка посмотрел на часы. 17.52. Проект над которым он каторжно трудился последние четыре месяца, наконец завершен и пора отправлять его в банк данных. Но какой смысл делать это за восемь минут до окончания рабочего дня? Что же предпринять? Имитировать повторную проверку расчетов? Электронный тайм–менеджер запросто может влепить штраф за нерациональное расходование рабочего времени. Вспомнив, что из трех законных технических перерывов он сегодня использовал только два, Моллой решительно поднялся и направился в туалетную комнату. Когда он проходил мимо стола, за которым сидела Лори, его шаг поневоле сбился с ритма. Глаза поймали полурастегнутый ворот блузки, тоненький пальчик, занятый наматыванием каштановой пряди. Моллой дрогнул. Потом вновь пришпорил себя, да так, что умудрился споткнуться о маленький офисный порожек. Нет, назвать ее красавицей, пожалуй, было бы преувеличением. Скорее, здесь дело в походке. Ее тело словно жило отдельно от хозяйки и даже утянутое в строгий костюм громко заявляло оттуда о своей молодой энергии и готовности к любви и удовольствиям. А может плюнуть на все и пригласить ее сегодня на свидание? Моллой гневно изгнал из головы романтический мусор и решительно, даже немного грозно, толкнул перед собой дверь комнаты для мужчин. Через пару минут он размеренно мыл руки в раковине, косясь на стрелку секундомера. Из зеркала над краном на него смотрел худосочный парень с настороженным лицом и узко посаженными глазами. Дисплей статуса на лацкане рубашки переливался лиловой буквой «В». Впрочем, как надеялся Моллой – это ненадолго. Сегодня свершится то, к чему он стремился последние семь лет. Ради чего рассчитывал каждый свой шаг, лишал себя и так немногих часов отдыха, презирал все суетные желания. Его бездушный сообщник – пищевой калькулятор день за днем отмерял ему лишь необходимое для нормального самочувствия количество калорий, оставляя за чертой дозволенного маленькие радости гурманов. Экономия и холодный рассудок проложили ему путь к высшей цели, путь полный соблазнов, самоограничений, и Моллой с честью выдержал испытание. Сегодня – день его триумфа.
Когда он вновь уселся на рабочее место, на часах было 18.01. Экран статуса мигнул зеленым сообщением: благодарность компании за ненормированный рабочий день в размере 8 РМ капнула на его лицевой счет. Моллой в который раз пробежал глазами содержание проекта, потом усилием воли заставил себя перевести курсор на нужную иконку. Пора! «Отравить». Вопль торжества едва не вырвался из его груди. Все. Позади ночные бессонницы, утренняя заторможенность, надежды и страхи, одинаково хорошо пожирающие нервные окончания.
– Вещи собрал? – раздался сбоку неприязненный голос Куки.
Когда–то они были приятелями, но скрипка дружбы не осилила мелодию совместной работы. Один заказчик, одна реализация, один автор – никто из их архитектурного бюро не помнил другого такого конкурса со столь жесткими условиями. Моллой не просто взял в нем верх, он финишировал с отрывом, достаточным для того, чтобы морально уничтожить конкурента. Подошел творчески, предложил более продуманный способ реализации, оптимизировал бюджет. А Куки остался за бортом, на вспомогательных направлениях. Сам виноват – не оценил масштабность задачи. Теперь его пожирала зависть, которой коллега пытался заглушить чувство собственной неполноценности. Некоторые казнят себя за неудачи, другие предпочитают винить окружающих. Кто – то обзаводится веревкой и мылом, кто – то втайне точит клинок. На столе у Куки появился массивный и тяжелый канцелярский набор.
– Не начинал даже, – подчеркнуто безразлично ответил Моллой.
– Надеюсь, завтра тебя здесь больше не увидеть, – не то сказал, не то выплюнул Куки.
Его статус блеснул оранжевым цветом. Это Департамент социальных отношений списал себе 2 РМ с его баланса за недоброжелательность. Куки презрительно хмыкнул экрану. Моллой выдержал эффектную паузу и выдал:
– Даже в случае моего перевода в класс «А», я всегда буду рад помочь тебе советом или консультацией.
И его личный дисплей тут же осветился зеленой вспышкой. 2 РМ за сотрудничество! На гладковыбритых щеках Куки вспухли узелки гневных желваков. Коллега решил не продолжать разговор, резко повернулся и направился к выходу. А торжествующий победитель стал проверять почту. За последние двадцать минут пришло несколько писем, на которые надлежало ответить. Офис пустел, рабочие птицы покидали свои гнезда. Вот и Лори выпорхнула из–за стола. Она торопливо скинула в сумочку какие–то бумаги, потом задумчиво посмотрела на Моллоя и сделала к нему несколько шагов. Рамка на экране ее статуса переключилась в легкомысленный голубой фон: «Рассматриваю предложения». Ба! Да это прямое приглашение к флирту!