Орбитсвиль

Кении сразу посерьезнел, стал крайне заботливым и предупредительным, но только испугал Гарамонда, который понял, какое производит впечатление. Лейтенант отдал необходимые приказания, и блудных детей Земли быстро переправили на спасательный катер. Предстояла космическая прогулка с мелькающими вереницами звезд, невесомостью и перегрузкой. Однако Гарамонд не думал об этом, его мысли все время возвращались к жене и сыну.

Как только открылась дверь переходного тамбура, он направился в салон, который по сравнению с тесным фюзеляжем самолета казался просторным залом. Навстречу поднялась еще одна фигура, облаченная в скафандр.

— Наконец-то, Вэнс! Ужасно рад тебя видеть!

Хьюго Шиллинг, синеглазый капитан с посеребренными висками, прослужил в планетарной разведке двадцать лет. К беспрестанным скитаниям в неведомых космических далях он относился, словно к каботажным рейсам.

— Спасибо, Хьюго. Ты так здорово меня выручил. Твоя оперативность…

— Гарамонд покачал головой.

Шиллинг придирчиво оглядел старого приятеля.

— Да-а, выглядишь ты неважно. Туго пришлось?

— Тяжеловато.

— Ну, ладно, соловья баснями не кормят. Скафандров не снимаем, но ты садись, отдыхай. Сейчас чего-нибудь сообразим и мигом домчим до дома. Может, попробуешь вздремнуть?

Гарамонд благодарно кивнул.

— Ты виделся с моей женой и сыном? Как они?

— Нет, Вэнс. В Октагоне почему-то не жалуют простых трудяг с фликервингов.

— В Октагоне? Что они там забыли?

— Когда ты… э-э… пропал, твои остались у президента. Они ведь тоже знаменитости. Отсвет твоей славы и все такое…

— Но… Та-ак. Хьюго, кто тебя послал за нами? Президент?

— Нет. Просто естественная реакция командования. Президент в отъезде. Она сейчас где-то на «Севере-10», на нашей новой базе. Склады, заводы и прочее.

— Значит, она не слышала моей передачи?

— Возможно. — Шиллинг легонько ткнул кулаком в грудь Гарамонда. — Что и говорить, нелестно ты охарактеризовал родной «Старфлайт», всыпал по первое число. Теперь, небось, и сам не рад. Но не переживай, все понимают, как тебе досталось. Объяснишь, что немного занесло на радостях. Сгоряча и не такое можно выдать.

Гарамонд судорожно вздохнул.

— В Бичхэд-Сити уже есть аэропланы или какой-нибудь другой быстрый транспорт?

— Руки не дошли. Все силы сосредоточены на постройке домов и автомобилей.

— Сколько времени понадобится Лиз, чтобы вернуться в Октагон?

— Трудно сказать. Машины, которые они делают, не рассчитаны на высокую скорость. Часов восемь.

— А сколько займет наш полет?

— Ну-у, с учетом состояния мистера О'Хейгана, примерно пять часов.

— Поторопись, Хьюго, — сказал Гарамонд. — Я должен опередить президента, а у нее фора в несколько часов.

Шиллинг взглянул на информационный монитор. Цветные колонки цифр подтверждали, что катер загерметизирован и вот-вот будет готов к старту.

— Будут сильные перегрузки, а у нас больной…

— Он не станет возражать. Хочешь, спроси у него сам.

— Не понимаю.

— Даже если я скажу, что решается вопрос жизни и смерти?

— Я бы тебе не поверил. Хотя… — Шиллинг ободряюще подмигнул и, включив канал бортовой связи, приказал пилоту гнать обратно со всей допустимой, чтобы только не повредить здоровью старика, скоростью.

Гарамонд попытался расслабиться в антиперегрузочном кресле и пожалел, что не может довериться старому приятелю. Бесхитростный и добрый Шиллинг питал глубокое почтение к начальству. Трудно представить, как он отнесется к попытке убедить его, что всесильная Элизабет — психопатка, которая с наслаждением прикончит невинную женщину и семилетнего ребенка. Он закрыл глаза, но сосущий страх не ослабевал.

Прошло полчаса. Гарамонда вдруг озарило.

— Как ты думаешь, нас будут встречать? Я имею в виду торжественную встречу.

— Наверняка, — ответил Шиллинг. — Твое имя не сходит с уст. После исчезновения «Биссендорфа» один репортер организовал кампанию в прессе, пытаясь убедить начальство в необходимости поисковой экспедиции. Но все считали, что у вас нет шансов остаться в живых. Приблизительно один на десять тысяч. Кампания провалилась, никто так и не раскачался.

Гарамонд совсем забыл о репортере.

— Ты говорил, мои жена и сын тоже знамениты. Значит, их тоже должны допустить на церемонию? Можешь похлопотать об этом?

— Не вижу препятствий. Президентский флагман напрямую связан с Октагоном. Попробую через него.

Капитан Шиллинг пробормотал в микрофон своего скафандра позывные, подождал, затем начал долгий диалог с кем-то из штаба. Тон явно накалялся. Наконец Шиллинг откинулся на спинку кресла, с минуту пыхтел, и, чуть поостыв, повернулся к Гарамонду.

— Извини, Вэнс.

— Что тебе сказали?

— Как видно, президент еще с базы распорядилась по телефону, чтобы твои дожидались тебя в Октагоне. Элизабет сейчас едет туда. Из штаба не могут с ней связаться, поэтому невозможно получить разрешение на поездку твоей жены в город. Я ничего не понимаю.

— Зато я, кажется, понимаю, — тихо произнес Гарамонд.

С трудом преодолевая многократную силу тяжести, Гарамонд доплелся до тесного тамбура. Катер тормозил. В загерметизированном скафандра не хватало воздуха. Не успели щелкнуть зажимы стыковочного дока, а капитан уже раздраил люк и, после загоревшегося зеленого сигнала, шагнул в L-образный тоннель.

В зале прибытия его сразу окружила плотная толпа. Он откинул шлем и оглох от приветственного рева. Люди тянулись к нему, хлопали по плечам, спине, рвали на сувениры трубки, датчики и наружные антенны скафандра. Позади людской стены стояли операторы с голокамерами. Пытаясь сосредоточиться на поисках знакомого лица в бурлящей массе, капитан пожалел, что рядом нет Клиффа Нейпира. Тот вмиг бы сообразил, к кому из множества больших чинов «Старфлайта», встречавших здесь, можно обратиться за помощью. Минутное замешательство прошло, как только он заметил продиравшегося к нему рано поседевшего молодого человека. Колберт Мейсон!

— Капитан Гарамонд! — завопил Мейсон, стараясь перекричать общий шум.

— Нет слов, насколько я…

Гарамонд жестом прервал его.

— Потом поговорим! У вас есть машина?

— Стоит на площади.

— Мне нужно срочно исчезнуть.

Мейсон заколебался.

— Но там вас ждет служебная машина…

— Колберт, ты помнишь наше знакомство? Тебе тогда срочно понадобились колеса, и я…

— Ни слова больше! Идем.

Пригнув голову, Мейсон врезался в толпу, и стесненный неудобным скафандром Гарамонд поплелся за ним. Минуту спустя они благополучно выбрались на улицу и оказались возле белого фургона с оранжевой надписью «Агентство новостей Обоих Миров». Мейсон запустил двигатель и тронул с места.