Орден Архитекторов 12

Правительственная резиденция

Город Вена, Республика Австро-Венгрия

Правительство Австро-Венгрии пребывало в глубоком унынии. Недавние события повергли их в состояние, близкое к отчаянию.

Тщательно выстроенные планы рушились один за другим, как карточный домик под порывом ураганного ветра.

Вспомнилось, как они когда-то хихикали, пропуская прусские войска через свои земли. Тогда Лихтенштейн казался им мелкой, надоедливой мухой, которую легко прихлопнуть.

А теперь что?

Теперь эти самые пруссаки заключили союз с этим самым Лихтенштейном! И Австро-Венгрия, великая и могущественная, осталась сидеть в луже, как тот самый дурак, которого обвели вокруг пальца.

Надежды, возлагаемые на османов, тоже оказались мыльным пузырём. Казалось, ещё немного, и их янычары победным маршем пройдут по улицам Вадуца. Но нет! Вместо победы — позорное отступление. И теперь их армия, как саранча, топтала австро-венгерские земли, пожирая последние запасы и сея панику среди мирного населения. Да, османы всё ещё были союзниками, но их присутствие на территории республики уже начинало напоминать оккупацию.

А тут ещё и Китай! Эти хитрые азиаты, которым австрийцы уже неоднократно указывали на недопустимость нарушения воздушного пространства и вмешательства в европейские дела, теперь отвечали с откровенным, почти издевательским пренебрежением: «Да ладно! Кто бы говорил? Не учите отца е…». Ну, то есть — яйца курицу не учат. И продолжали свои полёты, как будто Австро-Венгрия — это не суверенное государство, а какой-то проходной двор.

Стратегия прямых угроз и военных авантюр потерпела сокрушительное фиаско. Стало очевидно — нужны кардинальные перемены. Иначе — полный коллапс.

Президент Леопольд Фердинанд собрал своих четырёх сыновей на экстренный совет.

— Что делать?! — спрашивал он, останавливаясь перед сыновьями. — Что нам теперь делать?!

Один из сыновей — Йожеф — тот, что любил играть в стрелялки на телефоне даже во время государственных совещаний, не отрываясь от экрана, предложил:

— А что, если мы поможем Османам авиацией, пап? Жёстко так! Начнём сбивать китайские ракеты, там, ещё что-то… Ну, покажем им, кто тут главный!

Отец смерил его таким взглядом, что сын инстинктивно вжал голову в плечи и снова уткнулся в телефон.

— Молодец, сынок. Хорошая идея. Оригинально. Продолжай играть в телефон, там у тебя это получается гораздо лучше.

Второй сын, Кристоф — тридцатипятилетний оболтус, известный своей нерешительностью и хронической неспособностью закончить хоть одно начатое дело (даже своё образование в Венском университете он умудрился растянуть на пятнадцать лет и всё ещё числился на первом курсе), робко подал голос:

— Ну… мы можем… переждать? Авось само рассосётся?

— Гениально, Кристоф! — саркастически воскликнул отец. — Просто гениально! Тридцать пять лет парню, а ума — как у хлебушка. Это тебе война, сынок, а не сессия в университете, которую можно вечно пересдавать. Кстати, ты не задумывался всё-таки получить образование? А то как-то неудобно получается — сын президента и без диплома.

Кристоф смутился, густо покраснел и пробормотал что-то невнятное про «сложные предметы» и «необходимость более глубокого погружения в материал».

Отец тяжело вздохнул.

Третий сын, который обычно предпочитал молчать, чтобы, не дай бог, не ляпнуть какую-нибудь глупость, и на этот раз решил промолчать. Он лишь тихо спросил:

— А можно я ничего не буду говорить? Боюсь, ничего толкового не придумаю, только хуже сделаю.

И тут младший сын Андреас, которому едва исполнилось двадцать пять, и на которого отец, честно говоря, особых надежд не возлагал, неожиданно произнёс:

— У меня есть идея.

— Ну, слушаю, — кивнул отец, не особо надеясь услышать что-то дельное.

— Для начала, — начал Андреас уверенным голосом, — предлагаю поженить Кристофа. И, пожалуй, Йожефа тоже. Давно пора.

— И как это поможет делу? — удивился отец.

— Делу, может, и не поможет, — честно признался Андреас, — но меня реально смущает: одному почти сорок, а он на совещании государственной важности в игры на телефоне играет, а второму тридцать пять, и он до сих пор образование не получил, зато прекрасно разбирается во всех сортах пива. А во-вторых, — он перешёл к сути, — почему бы нам не связаться с пруссаками? У нас же с ними были, скажем так, деловые отношения до недавних пор. Есть связи, можно попробовать наладить контакты. Восстановить, так сказать, былую дружбу.

Старший сын, тот, что играл в телефон, не удержался и съязвил:

— Ты ещё не всё сказал, что хотел, Андреас? Может, помолчишь уже, пока отец тебя тоже женить не надумал?

Но Андреас, не обращая внимания на брата, продолжал излагать суть своего плана: необходимо возобновить контакты с Пруссией. Возможно, даже откупиться от них, заплатить немного за посредничество. Пусть они сведут Австро-Венгрию с Вавилонским, наведут мосты. Есть шанс наладить отношения, предложить взаимовыгодное сотрудничество.

— При всех возможностях Лихтенштейна, который сейчас показывает невероятные экономические и технологические результаты, — продолжал Андреас, — он всё ещё маленькое государство, только начавшее свой путь. А Австро-Венгрия — могущественная держава с огромными ресурсами и влиянием. Нам будет что предложить Лихтенштейну. Заплатим репарации, принесём официальные извинения. Я вижу, как пруссаки и швейцарцы, которые тоже с ними воевали, сейчас развиваются благодаря сотрудничеству с Теодором Вавилонским. И мы можем!

Отец задумался. План младшего сына, хоть и казался на первый взгляд рискованным, но имел под собой определённую логику.

— Это может сработать, — сказал он наконец. — Но есть нюанс: Османы всё ещё идут по нашей земле к границам Лихтенштейна. Если мы сейчас попробуем заключить союз с Вавилонским, османы могут ударить нам в спину. Тогда мы окажемся зажаты между Лихтенштейном и Османской Империей с двух сторон. Да и никто не любит предателей. Одно дело — переметнуться на сторону победителя после драки, а предавать союзников во время войны — это очень плохо для репутации.

Он посмотрел на младшего сына.

— Хорошо. Раз это твоя идея, ты и возьмёшься за это дело. Лично поедешь в Пруссию налаживать контакты. Тебе двадцать пять лет. Справишься, сын мой? Дело может быть опасное, и от тебя будет зависеть судьба всей нашей Республики.

Остальные братья, услышав это, заржали.

— Ну что, договорился, инициатор? Теперь будешь страдать!

Президент медленно повернул голову и посмотрел на них таким взглядом, от которого у братьев смех застрял в горле.