Орден Багровой бури. Книга 1

— Он устал, пускай поспит, — ласково хлопаю Ратмира по щеке.

Остатки защиты снимают, и Беркут выбегает на площадку с воплем:

— Нарушение! Было оговорено, что нельзя использовать рукопашные приёмы!

— Также было оговорено, что дуэль не до смерти! А твой защитник использовал магию, способную убить, — приближаясь, парирует Виктор.

— Ничего подобного. Этот поток просто лишил бы его сознания, — отмахивается Михаил.

— Да ладно?! Это было заклинание пятого ранга! Оно смертельное, без всяких оговорок! — вклинивается Лариса.

— Тебе откуда знать, оборванка, — скрипнув зубами, отвечает Беркут.

— Как ты меня назвал?! — в руках рыженькой сразу вспыхивает пламя.

— Довольно! — железным тоном приказываю я.

Воцаряется тишина. Лариса, что-то буркнув, гасит заклинания. Я вонзаю взгляд в Беркута и чётко говорю:

— Я усилил тело магией. Так что удар считается магическим, нарушения правил не было. С моей стороны.

— Не согласен! — вздёргивает подбородок Михаил.

— Тогда, наверное, ты хочешь продолжить?

— Не хочу. Дышать с тобой одним воздухом и то противно, а уж сражаться…

— Да-да, можешь не продолжать. Сколько бы красивых слов ты ни сказал, всё понятно. Ты трус, — отмахиваюсь я.

— Возьми свои слова обратно, безродный! — орёт Беркут.

— А то что? Ты выставишь другого защитника? У кого из вас есть желание выйти против меня? — смотрю на оставшихся дружков Михаила, и что-то мне никто не отвечает.

— Да они такие же трусы, — говорит Лариса.

— Похоже, ты права. Ну, тогда пойдём.

— Поднимите его. А ты, Зверев, запомни, за свою дерзость ты ещё ответишь! — цедит Беркут, тыча в меня пальцем.

Не обращая ни малейшего внимания на эту реплику, поворачиваюсь к Виктору:

— Дуэль закончена. Надо что-нибудь сказать, да?

— Да. Барон Краснов не может продолжать схватку, поэтому Андрей Зверев объявляется победителем! — громко произносит Самойлов.

— Твой меч, петух! Ой, блин, Беркут. Перепутал, — обращаюсь я к Михаилу, протягивая руку. После дуэли проигравший отдает свой меч, который у него при себе, вне зависимости от того, сам он сражался на дуэли или выставил вместо себя защитника. И сейчас на его поясе висел родовой меч. Ну, еще бы, наследник рода, как-никак. Обычно род потом выкупает проигранные на дуэли мечи, но этот я продавать не собираюсь. Этого высокомерного наглеца стоит проучить.

— Ты совсем страх потерял безродный?! Ты кого петухом назвал?!

— Или ты отдашь мне сейчас мой трофей, или я заберу его с твоего трупа! Ты ведь понимаешь, что тут свидетелей нарушения дуэльного кодекса столько, что скрыть правду не удастся. Или твой папенька решиться устранить всех этих стражей? Он готов закуситься с нашим Орденом и лично с командором, чтобы скрыть твой позор? — игнорируя его выпады, спрашиваю я, и Михаил, скрипя зубами, снимает свой родовой меч и кидает его мне. Я ловлю оружие и добавляю:

— Надеюсь, ты понимаешь, что присылать ко мне своих представителей не имеет смысла? Этот меч я отдам, только если ты победишь меня в честной дуэли.

Михаил, одарив меня напоследок многообещающим взглядом, развернулся и ушел вслед за своей компанией.

Российская империя, Санкт-Петербург. Возле бара «Ультрамарин»

— Мерзкий ублюдок! Позорная тварь, ничтожество, выродок! — одно за другим бросает ругательства Беркут, выходя из бара.

— Что случилось вообще? Ни хрена не помню, — мямлит Ратмир, прикладывая к челюсти кубик льда.

— Ты проиграл дуэль, вот что! Из-за тебя я оказался унижен!

— Прости, — морщится Краснов.

— Ладно, прощаю. Но ты мог бы сражаться и получше!

Друзья Беркута многозначительно переглядываются за его спиной, но ничего не говорят. А сам он продолжает гневную речь:

— Этот урод ещё ответит! Я это так просто не оставлю, надо ему отомстить. Отомстим ему вместе! Он ведь не только меня унизил, но и всех нас. Да, парни?! Он у нас ещё в ногах ползать будет. Давайте хорошенько подумаем, как его наказать, а завтра соберёмся и всё обсудим. Согласны?

В ответ доносится тишина. Ратмир, выбросив лёд на дорогу, бурчит:

— Ага. Что-то хреново мне совсем, башка раскалывается. Домой поеду.

Не пожав никому руку, он резко разворачивается и уходит. Оставшиеся двое друзей Михаила снова переглядываются и один из них говорит:

— Успокойся ты, Мишань. Ну да, нехорошо получилось. Но я бы не стал второй раз с ним связываться.

— Нехорошо получилось?! Он забрал мой родовой клинок! — орёт Беркут, распугивая прохожих.

— Ну, может, он согласится его продать. Нищеброд ведь. Ладно, мы тоже поехали. Поздно уже, дела завтра… До встречи, Миша.

Друзья оставляют Беркута, и злость захватывает его ещё сильнее. Пнув стояющую на обочине урну, он быстро идёт по улице и рычит под нос:

— Тоже мне, друзья. Испугались какого-то безродного ублюдка. Слабаки и предатели, вот они кто! Ничего. Я сам с ним разберусь. Придумаю, как отомстить! Я ещё покажу этому отребью, кто такой Михаил Беркут!

Его друзья тем временм, отойдя на приличное расстояние, обсуждают совсем другое:

— Ты вообще понимаешь, что сейчас произошло?

— Что?

— То, что репутация Беркута теперь упала ниже плинтуса.

— Да уж… Краснов-то молодец, не побоялся сразиться, хоть и проиграл.

— Лучше с Михаилом больше дел не иметь. А то и нас трусами назовут. Репутация наших родов пострадает.

— Точно. Отцы нас за это по головке не погладят. Так что ты прав. Больше с Беркутом не общаемся.

Российская империя. Санкт-Петербург. За баром «Ультрамарин»

Когда побеждённые уходят, выпускники издают триумфальный крик. Опомниться не успеваю, как меня подхватывают на руки и начинают подбрасывать в воздух.

Когда заканчивают и ставят на землю, ко мне вдруг подбегает Даша и целует в щёку. Тут же краснеет по самые уши и смущённо бормочет:

— Молодец.

Другие девчонки вдруг тоже хотят меня поцеловать. Налетают со всех сторон, и по очереди чмокают. Приятно, аж жуть. Не говоря уж о том, что молодое тело ярко реагирует на такое обилие женского внимания.

Вдруг замечаю, что Лариса не участвует. С лёгким удивлением наблюдает, как меня расцеловывают, а сама не подходит.

— Обойдёшься! — говорит она в ответ на мой вопросительный взгляд.