Орден необычных
Шрифт:
И этого он уже не мог выдержать. Волк решил, что должен отступить. Спустя секунду – хватило одного прыжка – Волк был уже в сотне метров от сбесившихся кур. Он не мог понять, как могли его обратить в бегство простые курицы, но в то же время ощущал своей хищной натурой витающий в воздухе запах опасности. Что же это? Неужели страх? Волк не хотел верить в это и решился попробовать еще раз.
В то же мгновение идеальный слух уловил звук шагов: топ-топ-топ… Метрах в тридцати: легкие, но частые. «Ребенок?» – мелькнула мысль, и Волк устремился вперед. Пара мгновений – и он уже на месте: улица вроде бы пустая: пара складов,
Топ-топ-топ.
Волк опустил взгляд… И понял, что слышал отнюдь не топот. Крысы: толстые, как перекормленные коты, перекидывали через дорогу мешки с пшеном. Мышь-переросток, запряженная в телегу, норовила пуститься вскачь, но крыса-наездница крепко держала поводья. Работа кипела до тех пор, пока они не заметили Волка…
– Закуска! – уставившись на него, зашипел крыс-вожак, поднявшись на задние лапы и зацарапав передними воздух.
Волк зарычал в ответ, воздух сотрясся, словно от грома, но крыс будто не ведал страха. Зубы-кинжалы скалились в улыбке-предвкушении… Волку невдомек, в чем источник силы этих созданий, но то звериное, что в нем осталось, говорило: в этот раз не спастись. Крысы наступали, и Волк был уверен, что не может произойти ничего ужасней, когда появились Они.
Крысы первыми заметили Их:
– Бежим! Это Они! Они! Это Дети!
Дети. Мелкие человеческие личности, так и сочащиеся индивидуальностью. Что может быть страшнее? Розовощекий карапуз, высоко поднимая колено, перескакивал с одной крыши на другую. В пухленьких детских ручках – игрушка: стокилограммовая секира. Лезвия быстро описывали круги… Взмах! И матерый крыс лишился хвоста.
– Собачка! Собачка!
У этой девочки рыжие косички и озорная улыбка. Вряд ли она хорошо умела ходить, Волк даже расслабился на мгновение, но лишь на мгновение. Сорвав с земли травинку, девочка в три движения сплела из нее шнурок. Вспрыгнула на ближайшую крысу, и вот она уже наездница.
– Но! Лошадка, но!
Еще один мальчик – исследователь. Насилия он, судя по всему, не переносил, но отрубленный крысиный хвост успел подхватить прямо на лету. На очереди – хвост самого Волка. Пользуясь возможностью, мальчик с помощью кусочка угля и рисовальной дощечки наскоро отмечал, как Волк должен выглядеть, не будучи разделанным на части. Видимо, знал, что на одном хвосте его младший братик не остановится.
Четвертый ребенок – хохочущая малышка. Она еще в том возрасте, в котором дети не прекращают совать себе в рот все необычное. Зубы у нее пока все еще не выросли, но это мало ее беспокоило. Одна крыса лишается уха, другая – лапы. В воздухе стоял визг мечущихся животных, сквозь него время от времени пробивались радостные детские возгласы.
– Да что ж это?! Что?!!
В какой-то момент Волк ощутил, что теряет самообладание. Он за свою жизнь съел тысячи младенцев, и все они при этом одинаково лежали в своих колыбелях. А здесь что?! Кому пришло в голову выпустить этих чудовищ на свободу?! Подумать только: мальчик-исследователь успел выстроить посреди дороги наблюдательную вышку, чтобы было лучше видно, и даже увлек этим делом свою младшую сестричку. Она бросила откусывать крысам уши и принялась вести записи. Она еще не очень быстро умела писать, зато буквы у нее выходили красивые, с завитушками.
Волк плакал. Он хотел домой к маме. Если бы у него еще
были мама и дом…– Дети, вы почему обижаете волчонка? – раздался вдруг строгий голос. Строгий, но в то же время невероятно прекрасный.
Все вокруг окутало тепло. Солнце показалось из-за горизонта.
– Прости нас, мама, – отвечали дети.
– Вы его поругали, теперь нужно его пожалеть. Он захочет жить у нас в деревне, раскается и станет хорошим.
– Конечно!
Зло ожидала горькая и незавидная участь.
Сестра замолчала.
– Санея, ну еще одну…
– Достаточно на сегодня. Всем пора домой, – сказал молодой шаман.
Бросая на него опасливые взгляды, дети стали по одному уходить. В конце концов внутри остались только Лока, Хунт, Колоста и Санея.
– Сахайя ушел, – сообщил Лока без длинных вступлений.
– Куда? – удивилась Колоста.
– Не знаю. Он не вернется.
– Не вернется… – непонимающе повторила Санея. – Но… Лока, – она посмотрела на него, – ты ведь можешь узнать, где он!
– Я больше его не чувствую.
Хунт, Колоста, сестра – все выглядели до крайности растерянно. Лока и сам не был уверен, что все это приведет к чему-то хорошему, но Сахайя ему все объяснил…
– Нам тоже придется уйти.
– Куда? – спросила Колоста.
– Вам с Хунтом – в твою деревню. А мне и Санее – на север. В Таромский совет или даже дальше. Как получится.
– Таромский совет? А что там?
– Не знаю, – честно ответил Лока. Сахайя не сказал, что им там делать. – Сахайя сказал, что так будет лучше.
– А ты что думаешь?
– Сделаем, как он сказал.
23-й день, 9-го месяца, 4323 года
– Они ушли?
Обычно в середине дня Санею дома не застать, но сегодня она никуда не пошла, дождалась его.
– Да. Я проводил их немного. Дал им лошадей, несколько склянок, травок разных. Хватит, чтобы на новом месте устроиться. У них все хорошо будет.
– Ясно.
Она помолчала.
– А я покушать приготовила, – добавила она спустя секунду. – Картошки сварила.
– Да не нужно было…
Лока вдруг смутился. Она, наверное, лучше него готовить умела: Колоста ее учила, но ведь на самом-то деле это он должен о ней заботиться. Вообще, с ней ему всегда сложнее было разговаривать. Других людей он воспринимал по-иному. Как шаман мог понять любого, что бы люди ни испытывали. Для него это были простые надписи на оболочках: чтобы не путать порошки, когда варишь зелье.
– Лока, – произнесла она неуверенно, ему вдруг стало ясно, насколько она расстроена, – а это обязательно… то есть когда мы уходим?
– Дней через десять. Надо дать время Колосте и Хунту уйти подальше.
Показалось, что она хочет еще о чем-то спросить. Лока подождал, но она так и не решилась.
– Не расстраивайся так, – сказал он после паузы. – Мы же вместе. Может, нам там только лучше будет.
– Может, – кивнула она и встала из-за стола. – Слушай, там куриц нужно покормить. Я пойду, ладно?
– Ладно, – ответил он, и Санея ушла.
Настроение испортилось совсем. Странное дело, Лока все еще чувствовал исходящий от нее свет, проникающий прямо в сознание, но позвать ее, поговорить, хоть как-то успокоить он себя заставить не мог.