Орден необычных

– Уверена! – крикнула Сайта беспечно. – Да на этого хлюпика смотреть же без смеха нельзя! Тебе не говорили, – обратилась она к Строверу, – что прежде чем на бой выходить, нужно хотя бы от мамкиной титьки оторваться?! Ботинки зашнуровывать научиться… Левую руку от правой отличать… Или мамочку будешь звать?! Учти, во время боя за чужой юбкой отсидеться не получится!

С каждым словом шум вокруг нарастал. Кто-то смеялся, другие стали выкрикивать что-то одобрительное, советовать Строверу, чтоб «вел себя, как мужик», кричалы принимали ставки.

– Ну чего молчишь-то?! Язык проглотил?! Или в том хлеву, где тебя воспитывали, по-человечески не разговаривали?! Я-то еще думала, где твою рожу раньше увидеть могла. Ты же один в один хряк волосатый! Уж нос-то точно свинячий!

Сайта замолчала и принялась нагло улыбаться.

– Бой идет до тех пор, пока один из противников не утратит возможности драться или не признает свое поражение! – пользуясь паузой, напомнил Соплитриан. За последнюю пару минут он показал чудеса находчивости, умудрившись сделать ставки у всех четырех кричал и заключив несколько пари.

– А «кирпичником» тебя прозвали, потому что ты такой же умный?! – выкрикнула Сайта. Если бы ей нужна была просто победа, она бы не стала его обзывать. Покричала бы, какая она выдающаяся личность, похвасталась, что может отжаться от пола шестнадцать с половиной раз, и все – он бы не увидел в ней противника, не стал бы драться. Только в этом случае не сыграла бы ни одна ставка. – Или потому что тебя каждый построить может?!

Нужно было его разозлить.

– Сама напросилась, девка…

Зрители заревели в предвкушении, и Стровер наконец не выдержал. Разорвал дистанцию парой прыжков и… остановился в нерешительности. Он-то ожидал, что наглая девчонка испугается, попытается увернуться, может быть, даже кинется на него, если уж совсем психованная… а она просто осталась стоять. Он задумался, а спустя секунду уже валялся, корчась от боли. Сайта смотрела на это равнодушно. Зря у нее, что ли, на носках сапог железные насечки? Да еще такие тяжелые…

– Нога сломана, – рапортовал Соплитриану маг, выполнявший в «Зубастом Крокодиле» еще и обязанности доктора. – Отправили его домой.

– Заплатили?

– Разумеется.

– Хорошо, Иктин. Боец-то он неплохой…

Маг вышел из кабинета. Какое-то время Соплитриан следил за тем, как Сайта с Клифом пересчитывают деньги.

– Сколько? – спросил он с улыбкой. Он и сам сегодня неплохо заработал.

– Не хватает, – ответила Сайта. Клиф закидывал мешок за спину. – Хотя в прошлый раз меньше было. Что ж, нам пора.

– Всего хорошего. – Соплитриан привстал, провожая их.

– И вы даже не попросите, чтобы я на вас работала? – удивилась Сайта.

Мужчина покачал головой:

– Не попрошу. Хотя замечу, что гранатовый сок в «Крокодиле» лучший в городе.

– И это правильно, – одобрила Сайта.

Они шли по темным улицам, и, разумеется, на них напали. За ее ставками в зале следило не меньше полсотни человек, и большинство из них проигралось. Кто-то обязан был попробовать. В какой-то момент Клиф оставил мешок на мостовой, сам юркнул в тень. Сайта нащупала в кармане амулет. Грабителей насчитала троих.

– Просто отдай… – начал говорить один из них, но осекся. У него за спиной вскрикнул один из товарищей, почти тут же второй. Спустя секунду Клиф стоял рядом с Сайтой, держа в руке окровавленный нож. – Я…

Он не договорил. Его лицо вдруг окутало розоватое сияние, и он упал замертво.

– Вы бы, конечно, и сами справились, но господин Соплитриан просил за вами присмотреть, – произнес вышедший из темноты Иктин. – Всего хорошего.

Спустя полчаса они шли по улице Большого Орхуса.

– Ты не занят? – спросила Сайта, пересыпая пластинки в Плишкину сумку. – Одна я не утащу.

– Деньги?

– Посмотрим, что там будет.

Глава 18 Свобода

1-й день, 11-го месяца, 4324 года

Таромский совет. Сенат

Лока не знал, что может быть так плохо. Все то, к чему он был раньше привязан, без чего не мог представить своего существования, оказалось вдруг так далеко позади, что и представить страшно. Осталось ли вообще хоть что-то? Лока и вообразить не был способен, что это вдруг станет настолько значимо. Он всегда думал, что для него важнее то, о чем говорил Сахайя. И жизнь ведь доказала это! В решающий момент он все отдал, чтобы исполнить долг. И вот теперь он был далеко от дома, совсем один… «Даже будучи разрушенной до основания, стальная колонна остается сделанной из металла», – как-то сказал Сахайя. И что же?.. Сбежать вот… не удалось. И ужасно, до судорог в конечностях, болело тело. А еще, страшно в этом признаться, но ему безумно, каждым кусочком своего естества, хотелось себя пожалеть. Уж в чем-чем, а в том, что колонна разрушена, можно быть уверенным совершенно точно.

Лока вздохнул и открыл глаза. Взгляд уткнулся в потолок, покрытый черными трещинами. Крошечный паучок соскользнул прямо на грудь и быстро пополз. «Даже если он ядовитый, яд вряд ли подействует», – мелькнула мысль.

– А Собираен крепко тебе врезал, – раздался вдруг голос прямо у него над головой. Из темноты появилась чья-то рука и стряхнула паука в сторону. Что-то пару раз щелкнуло, и по комнатке разлился тусклый желтоватый свет. – Два дня в сознание не приходил. Гм… может, тебе что-нибудь под голову положить?

Тонкие руки стали двигать его: причиняли боль, но все равно старались действовать осторожно.

– Саххх… – Лока попытался произнести имя, но только захрипел.

– Что ты сказал?

Тот же голос. Высокий, но скорее все же мужской, чем женский. Спустя несколько секунд Лока сумел разобрать очертания молодого человека. Года на два-три старше, чем он сам. Парень потянулся куда-то в сторону, и вскоре уже поил Локу водой.

– Давай… маленькими глоточками… Так что ты сказал?

– Кто ты? – соображал Лока туго. Казалось, он совершенно разучился воспринимать ощущения. Не только те, что приходили к нему издали, но и собственного тела.

– Лепка, – ответил парень. – Такой же раб, как и ты.

– Раб?

– Видишь, у тебя клеймо на плече? Знак гладиаторского дома Дориана Мерзта. Мы оба ему принадлежим. Ты себя как чувствуешь-то?

– Никак.

Лока сделал вид, что снова лишился чувств. Парень еще что-то спрашивал, но в конце концов ушел. Лока попробовал пошевелиться – тело не послушалось. Потратил пять минут, чтобы немного повернуть голову. Зато смог окинуть себя взглядом: посеревшая кожа, грязные коросты по телу, левая нога изогнута под неправильным углом и, наверное, килограммов двадцать цепей и кандалов.