Орден Розы

Перешептываясь, все жители начали расходиться. Конечно, каждый знал друг друга очень давно, но они не могли быть уверены, что каждый беспрекословно выполнит условие стражника. И всё-таки выбора особо не было - либо повиноваться, либо быть убитым, и поэтому многие, помогая больным и немощным добраться до хижин, обсуждали повседневные дела, стараясь тем самым хоть немного успокоиться.

К самому же круглолицему мужчине подошел один из солдат и показал большой мешок, полный разной одежды.

– Хорошо.
– Круглолицый растянул по всему лицу устрашающую улыбку.
– Переодевайтесь и разойдитесь по деревне. Проконтролируй, чтобы эти отбросы не сказали принцу ничего лишнего.

Принц Гейл вскоре действительно прибыл, в сопровождении Эдвина и нескольких десятков воинов. Однако его не встретил ни староста, ни кто-либо из жителей. Лишь круглолицый стражник стоял на площади, широко улыбаясь и приветствуя юного главу провинции. Почти полностью проигнорировав приветствие стражника, Гейл слез с коня, и, приказав всем кроме Эдана остаться на площади, отправился в местный трактир.

Трактир представлял из себя одноэтажное здание из двух больших комнат - главный зал и кухня. Всего в главном зале было четыре круглых стола, расставленных слева от входа. Напротив входной двери, у стены, стояла небольшая стойка, за которой стоял мужчина лет тридцати, одетый в старую темно-зеленую рубаху с воротником и серые штаны, которые завязывались веревкой на поясе. В нескольких шагах левее от стойки располагалась дверь на кухню, которая от времени покосилась и не могла полностью закрываться. Справа от входа на стене одиноко висела картина покойного лорда Герольда VI. Всё здание освящалось лишь канделябром на стойке и двумя окнами - рядом с дверью, и на стене справа. Заметив вошедших Гейла и Эдвина, мужчина за стойкой поставил старую железную кружку и упал на колени, кланяясь принцу.

– Благословлена лордская кровушка, да пущай землица блажит под ногой вашей.

За мужчиной поспешили встать на колени и другие постояльцы таверны, трое сидящих за одним столом, и двое за другим. Всё произошло так быстро, что Гейл не успел понять происходящее, а когда всё-таки понял, попятился назад, а его лицо сменило цвет на более алый.

– Прошу вас, не нужно. Я... не достоин таких слов, и уж точно не достоин, чтобы кто-то радал на колени. Ну что же вы, прошу, встаньте.

Местные еще некоторое время постояли на коленях, затем подняли головы, осматривая принца, и лишь потом поднялись на ноги. Сказав еще раз те же слова, что и сказал трактирщик, они поклонились и сели за столы. Молча смотря в пол. Эдвин вздохнул, смотря на них, и первым подошел к стойке. Гейл последовал ему примеру.

– Добра вам, господин. Я...
– На лбу мужчины выступил пот.
– Я сейчас же скажу, чтобы вам приготовили самые лучшие блюда!

– Не нужно.
– Гейл схватил за руку трактирщика, который уже рванул на кухню.
– Расскажи, лучше, как дела в Золянке?

– Да что сказать? Дела? Поживаем мы, господин, не жалуемся. Иногда вот дикие звери придут живность таскать, лисицы, хорьки всякие, но мы для них ловушки готовим. Кузнец наш готовил...
– Мужчина вздохнул.

– Почему же готовил? А сейчас что?

– А нет его больше. Закололи беднягу. Пусть служит в вечности он теперь отцам... А помер то он достойно, скажу вам. Когда солдатики ваши пришли к нам за налогом... Явились и из Розы эти, нехорошие, и вот началась драка, и порубили все друг друга. А кузнец то наш дочку защищать стал, ударил он обидчика горячей железкой из печи прямо, да и получил в ответ. Ох, лорд мой, много ударов он получил, перед тем как оставили тело. А кузня хорошая была у него, прямо возле дома, под навесом. А дело его принять некому. Дочка одна осталась, да молода, и не дано девице в руках молот кузнецкий держать.

Дослушав историю, Эдвин сделал шаг, и, споткнувшись о щель в полу, упал прямо в руки принцу. « Останьтесь здесь, отвлеките внимание.» - Прошептал воин едва тихо, что сам Гейл с трудом понял слова, а затем встал, отряхнулся, попросил прощения и вышел.

Едва выйдя из трактира, Эдвин осмотрелся. Улица казалась пугающе пустой: не было ни одного местного жителя, лишь стражники болтали на площади и гремели доспехами. Солнце медленно опускалось, но летняя жара не отходила. Вытерев пот с лица, воин двинулся по улице, ища взглядом кузню. Через несколько домов он наметил небольшую хижину, рядом с которой, почти в упор к дому стояла самодельная печь и кузница, с точильным камнем. Всё это было под деревянным навесом, и выглядело ухоженнее, чем сам дом. Перед самой хижиной была небольшая лавка, на которой сидела молодая, лет восемнадцати девушка, с длинными, светлыми, подобно ржи волосами, и держала в руках небольшой кинжал. Заметив, что Эдвин наблюдает за ней, положила оружие рядом на скамью и прикрыла подолом длинной юбки, что была, казалось, не по размеру девушке.

– Прости, но ты, кажется, дочь кузнеца?
– Воин постарался как можно приветливее улыбнуться, но шрамы сводили его старание в никуда.

– Д-да, простите, но я ничем не могу вам помочь.

– Я сожалею о смерти твоего отца, но мой меч, он слегка притупился, а в городе купить точильные камни очень дорогое удовольствие. Не продашь ли ты мне один или два?
– Мужчина сделал несколько шагов навстречу девушке.

– П-простите, я н-не могу...

– Я из личной стражи лорда, и я хочу поговорить без лишних ушей. Мы постараемся помочь вам и разобраться.
– Прошептал Эдвин подойдя в упор к девушке, затем уже громче добавил.
– Уверен, твой отец держал торговую лавку, так что же добру пропадать? А так и прибыль получишь.

– Л-ладно.
– Девушка встала, поправила красно-белый сарафан, который висел на ней, предвкушая вот-вот упасть, и открыла скрипучую дверь, приглашая гостя войти.

Окинув взглядом улицу, Эдвин вошел в темную хибару. Как только девушка вошла, закрыв за собой дверь, комната стала казаться еще мрачнее, и воину пришлось несколько секунд моргать, чтобы глаза привыкли к темноте. Затем девушка щелкнула пальцами, и на потолке засветился небольшой магический шар, освещаемый всю комнату. Мужчина буркнул, прищурив глаза от яркого света, но затем, привыкнув, увидел, что в лачуге не было магазина. Пара шкафов, одна двухместная кровать в одной стороне и одноместная в другой, и кучи железа, разбросанные по комнате. В дальнем углу была куча железа, из которой торчали рукояти, диски и законченные прутья небольшой незаконченной клетки.

– Открой окно и подойди к шкафу, у вон той кучи. Ищи там что-то, и отвечай на мои вопросы. Тихо.
– Едва слышно сказал воин.
– О, кажется, вон там я вижу то, что мне нужно.

Громко сказав последнее, Эдвин подошел к куче железа и медленно начал ее разгребать, словно что-то ища. Девушка же быстро подошла к окну, единственному в комнате, и расположенному рядом с дверью и отодвинула старые шторы. Затем подошла к старому платяному шкафу, и, открыв его, начала что-то искать среди старых вещей.

– Скажи, - едва слышно начал мужчина, - вам угрожали?

– Обещали, что нас всех запрут в амбаре и сожгут, если мы расскажем правду.

– Какую правду?

– Прощу, спасите нас.

– Расскажи мне всё. Только кратко и быстро.

– Хорошо, только помогите нам. Сначала пришли солдаты собирать налоги, один из них начал приставать ко мне, рвать одежду...а отец схватил из кузницы раскаленное лезвие меча, который делал на заказ местному охотнику, и ударил по... нему. Броню немного подпортил и обжег того стражника, а он выругался, оттолкнул меня, и проткнул своим мечом отца. Затем подбежали остальные и нанесли еще несколько ударов. Отец упал замертво, а он начал пинать его, и кричать.
– Девушка прикрыла лицо руками, изо всех сил стараясь сдержать слезы.