Орден Скорпионов

Я не знаю, что означает его ворчание, но мне все равно, что думает Харш о чем бы то ни было, так что я не пытаюсь ничего выяснять.

– Ты ведь с Орденом Скорпионов, верно? – спрашивает Тария, и я киваю. – Какие они? – В ее голосе нетерпение, и я вспоминаю, что еще до того, как Торги начались, она упоминала, как жаждет привлечь их внимание.

– Да, Осет, какие они? – поддакивает Харш – он явно считает, что мне есть что сказать по этому вопросу.

Я бросаю на него свирепый взгляд, и это, кажется, напоминает ему о моем обещании – о том, которое я намерена выполнить, если он не заткнется. Он опускает глаза в миску с кашей и больше старается взгляда от нее не отрывать.

Лето бросает на меня любопытный взгляд, но я игнорирую вопрос, написанный у него на лице, и оглядываюсь по сторонам. Сегодня на кухне Сораг, и обычно его не волнует, что мы переговариваемся за столом.

Я смотрю на Тарию – она взволнованно уставилась на меня. Я стараюсь не поежиться от нетерпения, блестящего в ее ясных карих глазах.

Я хочу сказать ей, что «скорпионы» такие же, как и другие хозяева здесь, они властны и жестоки, но я не хочу убивать в ней надежду. В этом ужасном месте достаточно вещей, которые отлично справляются с этим – и я не хочу им в этом помогать. Мнение о том, что приятное волнение – не то чувство, что стоит позволять себе испытывать в месте, вроде Приюта, я тоже постаралась проглотить.

Вместо этого пожимаю плечами. Я не совсем уверена, что вообще можно сказать о трех «скелетах», которые, кажется, теперь следуют за мной повсюду.

– Я не так много общалась с ними, – начинаю я, давая понять, что я не эксперт по части Ордена Скорпионов, хотя Тария явно надеется, что это не так. – У них множество талантов, – звучит довольно туманно, но что сказать о хождении по теням и ловле кинжалов на лету в подвале. – Когда учителя сказали нам, что они лучшие, они не ошиблись. Да, «скорпионы» выглядят такими же изнеженными, высокомерными засранцами, как и члены других Орденов. Но они более независимы и умны, чем я думала. – Я вспомнила первую ночь в их шатре: они сами сняли доспехи и сами же оделись перед вечеринкой Тиллео. – Вот и все, что я о них узнала.

Я решаю умолчать о вуайеризме, которым увлекается по крайней мере один из «скорпионов», а еще скрываю интимные подробности, которые я знаю о члене Скорпиуса. Полагаю, Тарию не интересует дикая сторона притягательности Ордена Скорпионов, поэтому я держусь профессионально и не упоминаю о перечне соблазнительных достоинств, скрытых под их чарами, который я составляю.

– Как думаешь, они ищут кого-то в Орден в этом году? – спрашивает она: скрыть свою горячность у нее не выходит.

Я запихиваю в рот ложку каши, чтобы не пришлось отвечать сразу. Я жую и с непринужденным видом наблюдаю за ней, пока она терпеливо ждет ответа.

Она выглядит такой юной, такой маленькой. Она – самая миниатюрная из рабынь клинка, но не менее искусна и неумолима. Ее кожа цвета эбенового дерева безупречна, а ее яркие карие глаза большие и красивые. Она из тех красавиц, которых так и тянет защитить, довериться им, что делает ей подобных еще опаснее и смертоноснее. Если бы члены Ордена Скорпионов наконец перестали страдать херней, Тария могла бы стать отличным вариантом для них. Но я подозреваю, что Тария сработается с Орденом Лисиц – хотя сейчас ей явно не хочется слышать об этом.

– Я замолвлю за тебя словечко, – предлагаю я ей – будто мое слово что-то значит для членов лучшего из Орденов. Тария должна это понимать, но ее улыбка вспыхивает еще ярче, и она застенчиво склоняет голову в знак благодарности.

– Спасибо, Осет. Я очень ценю это, – говорит она, и я игриво подталкиваю ее плечом, прямо как Лето.

Не знаю, что ей говорит мое касание. Я вообще чувствую себя неловко, когда внезапно прикасаюсь к кому-то, хотя обычно этого не делаю…

Да и к черту! Я умру не сегодня – завтра. И даже если мой жест показался ей странным, я никогда об этом не узнаю. Я не сомневаюсь, что этот год будет таким же, как и все предыдущие, – Орден Скорпионов не делает ставки на рабов клинка. Но я все равно расскажу им о Тарии. Уверена, это будет хорошим поводом, чтобы сменить тему, когда кто-нибудь из них прикажет мне снова вымыть его член.

За столом становится тихо, остальные едят и, кажется, обдумывают свои шансы на этих Торгах. У меня же шансов нет, и внезапно тишина начинает меня нервировать.

– А как насчет Ордена Змей? Вы же с Хариком должны прислуживать им? – спросила я и повернулась к Лето.

Это на меня не похоже: на мгновение он выглядит озадаченным вопросом. Или, может быть, дело в том, что я спрашиваю его о чем-то, кроме того, не хочет ли он встретиться вечером.

– Какие они? – подталкиваю я его к рассуждению, и весь стол затихает, поворачиваясь к нему. Все ждут любой информации, которая поможет лучше разбираться во всех этих хитросплетениях Орденов.

– Они очень тихие, тише, чем я думал. Они почти не разговаривают друг с другом, не говоря уже о других орденах, – делится он, и тут же кто-то говорит об Ордене Волков и их склонности метить свою территорию.

– То есть их волчьи штучки – это не просто чары? – смеясь, спрашивает Парин и изображает отвращение.

Я думаю о людях-волках, которые не приучены к горшку, и улыбаюсь. Но при звуке тяжелых шагов, раздающихся из коридора, улыбка с моего лица тут же пропадает, в столовой мгновенно воцаряется молчание.

В комнату входит мастер Вильде, и мы тут же вскакиваем на ноги. Скрип ножек скамей о камень пронзает воздух. Все молчат, но я практически слышу, как, завидев жестокого учителя, каждый раб клинка надрывно стонет про себя. Вильде есть в моем списке тех, кого я хочу убить, – он идет сразу после Тиллео.

– Сегодня вы будете сражаться в яме до тех пор, пока на ногах не останется лишь один из вас, – рычит он, его серые, будто подернутые плесенью, глаза жаждут боли и крови, что сегодня окрасит песок ямы. – Вам будет назначен противник, но как только он будет повержен, вы можете атаковать любого. Вам разрешается пользоваться только назначенным вам оружием. Вам все ясно?

– Я – твой клинок, так повелевай мной!

Мы мгновенно отвечаем в унисон, демонстрируя наше полное подчинение, и по лицу Вильде расползается безжалостная улыбка. Я вижу, как вздымается его грудь, а глаза темнеют – это власть бьет ему в голову, и я уже знаю, что сегодняшний день будет очень неудачным для слишком многих из нас. Он начинает называть пары и назначать оружие.

Я напоминаю себе, что для меня все это не имеет значения. Моя судьба уже решена. Но в желудке все равно оседает тяжелый камень – составляется все больше и больше пар, и я понимаю, кто достанется мне, еще до того, как мастер Вильде назовет его имя.

Таур. Я могу разглядеть этот коварный ход учителей с расстояния в несколько километров. Таур огромный – он самый большой в нашей партии рабов. Он быстрее, чем можно подумать, учитывая его габариты, и его можно победить, если только я смогу оставаться вне его досягаемости, измотать его.

– Таур, тебе назначен хаудеген [4] . Осет, а тебя просили показать, как ты умеешь обращаться с луком.

Лицо мастера Вильде расплывается в злобной усмешке, и мне требуется пара секунд, чтобы понять, почему он усмехается. Он сказал «лук», а не «лук и стрелы». Они хотят, чтобы я одолела этого огромного зверя бесполезным луком и ничем больше.

4

Хаудеген – (англ. Mortuary sword, нем. Haudegen) – тяжелый кавалерийский меч, «покойницкий», применявшийся с 1620-х годов кавалерией по всей Европе, особенно в Англии.