Орден. Дилогия

– Воронье нам не выклюет глаз из глазниц!

Убийственный холод уже давно должен был убить меня, но я все шел и шел вперед. Возможно потому, что не верил, что я могу умереть. Вернее знал, что не имею права. Никто кроме меня не может помочь Феникс, а значит надо идти дальше.

– Потому что не водится здесь воронье! – во все горло проорал я, обжигаясь ледяным воздухом.

Я не помнил песню полностью, да и петь не умел. Поэтому просто кричал отдельные строки и шел дальше. Шаг за шагом.

Искушение… вот о чем говорила та странная цыганка. Никакая она не цыганка, конечно же. Меня пытались опутать паутиной обмана, заставить забыть обо всем в объятьях прекрасной девушки, к которой, чего уж перед самим собой душой кривить, у меня было влечение. Самое простое, я бы даже сказал, примитивное физическое влечение, но было.

Или же затянуть в безумную ярость берсерка. Это ведь тоже просто. Стоит лишь раз поверить, что тебе можно, что ты имеешь некое право карать и миловать. Всего на миг допустить, что ты вправе пойти и без суда наказать вон тех вот уродов. И непросто морды набить, а именно наказать! Убить их!

– Мы ослепли давно от такой белизны, но прозреем от темной полоски земли! – кричал я. – И наградой нам за ночи отчаянья будет вечный полярный день!

– Плевать! – ухмыльнулся я. – Будет у нас счастье или нет – решать нам, а не богам или демонам! А в рок, судьбу или карму я не верю!

– Но она существует. И карма и судьба…

– Демоны и боги тоже существуют, но это не повод в них верить!

– Игорь, это ведь не проверка, - цыганка поболтала в воздухе ногами. – И не искушение, как ты наверняка подумал. У тебя на самом деле есть выбор…

– И я его уже сделал.

– Дело твое. Но предупреждаю – там я ничем не смогу тебе помочь. Я даже не знаю, что именно ты там встретишь.

– Не в первый раз.

– Да нет, подобное как раз в первый раз будет, - задумчиво проговорила цыганка, и добавила кое-что совсем странное: – ни в одной попытке не было ничего подобного, может в этом и причина… - заметив, что я прислушиваюсь к её словам, цыганка оборвала фразу и быстро перевела разговор: - Запомни одно – там все не то, чем, кажется и даже ты сам.

– Там это где?

– В иллюзорной реальности [1] . Подобные вещи сами по себе могут быть опасны, а уж созданные демонами… Не передумал?

– Нет.

– Тогда удачи. Тебе она явно понадобится.

Цыганка просто исчезла. А меня вдруг потянуло в сон, да так сильно, что я не мог этому сопротивляться…

Но кто же она такая… предлагала мне отказаться от Феникс… можно подумать, я сам смогу долго прожить…

Ветер окончательно озверел. От холода я уже не чувствовал ни рук ни ног. И шел я лишь потому, что из чистого упрямства верил, что все вокруг лишь иллюзия.

Антарктида… суровая и прекрасная ледяная страна. Место, где на тысячи километров нет ни людей, ни зверей. Место, где можно оказаться в полном одиночестве…

– Воронье нам не выклюет глаз из глазниц! – прохрипел я, делая еще один шаг.
– Потому что не водится здесь воронье!

Ветер завывал на ухо – все бессмысленно, ты идешь по кругу. Холод лишал последних сил и говорил – сил тебе не хватит. Снег цеплялся за ноги и шептал – приляг отдохнуть немного, это ведь всего на пару минут, отдохнуть, а потом пойти опять…

– Кто не верил в дурные пророчества!

Еще один шаг вперед.

– В снег не лёг ни на миг отдохнуть!

И я наконец-то вспомнил последние слова песни:

– Тем наградою за одиночество должен встретиться кто-нибудь![2]

Антарктида… самый безлюдный континент. Кого тут можно встретить?

За спиной, сквозь завывание ветра я услышал шум двигателя и приглушенное лязганье. Обернувшись, я увидел как из снежной метели, рыча и фыркая как зверь, выползает, взрывая гусеницами снег, самая прекрасная машина на свете, чудо советского машиностроения - "Харьковчака"[3].

Я стоял, не зная чего ожидать дальше, а антарктический вездеход прополз мимо меня и остановился. Оранжевый, как и полагается, весь облепленный снегом с цифрами 22 на борту и надписью САЭ. Дверь открылась.

– Садись дарогой, подвезу, - с характерным акцентом крикнули мне.

Усмехнувшись, я забрался внутрь и отряхнулся от снега. Внутри было все как в фильме «72 градуса ниже нуля», чему я совсем не удивился. Поразило меня другое – передо мной стояла, грустно улыбаясь, Арихико. Девушка была все в той же самой черной юбке до колен и белом свитере.

– Ты…

– Я. Хотя ты в это не поверишь и правильно сделаешь, ты сейчас никому не должен вер…

Я молча шагнул к ней и крепко обнял. Арихико, постояла немного и в ответ обняла меня. Так мы и стояли, обнявшись, пока снаружи ревел бессильный ветер.

[1] Иллюзорная реальность или магическая реальность – пространство созданное магией, со своими законами, которые могут отличаться от физических законов обычного мира.

[2] Слова из песни Владимира Высоцкого «Белое безмолвие».

[3] «Харьковчанка» - антарктический вездеход, созданный в 1958 году на харьковском заводе специально для Советской Антарктической экспедиции. Несмотря на почтенный возраст, используется до сих пор на ряде российских антарктических станций. Интерлюдия

Интерлюдия

Сергей закрылся в кабинете и отключил телефон, чтобы никто не мешал. Ножом надрезав руку, он начал кровью писать руны на зеркале.

– Опять ты, - не оборачиваясь, произнес он.

– Да, опять я, - приятным женским голосом ответили ему.

Сергей повернулся и посмотрел на появившуюся в закрытом кабинете женщину. Светловолосая, стройная, в необычном белом наряде и с пронзительными голубыми глазами, в которых стыл лед веков.

– Ты не сможешь им помочь, - негромко сказала странная женщина. – У тебя своя роль в этой истории.

Сергей мрачно взглянул на женщину и взял из её рук карту Таро, на рубашке карты была нарисована руна Иса.