Орёл, несущий копьё

Влад неуютно поёрзал в кресле; Адлер, кажется, начинал терять терпение. В отличие от них, Александр оставался хладнокровен.

— Вы говорили о будущем, Константин Аркадьевич, — произнёс он, пристально глядя Мелехову в глаза. — Это будущее — для кого оно? У вас одна дочь и трое внуков, из которых лишь один мальчик; хотя вы и устроили так, что все они носят вашу фамилию, это лишь единственный тонкий живой росток на погибающем дереве. От некогда большого магического клана не осталось почти никого. И так происходит со многими чистокровными родами России и Европы: мы вырождаемся. Войны этого века подкосили нас, а болезни, приносимые браками между недальними родственниками, которые чаще стали заключаться сейчас в попытках сохранить чистую кровь, через несколько поколений нас добьют. На фоне этого то, что предлагают Винтерхальтер, Волан-де-Морт, Джукич и им подобные — недальновидно и глупо.

— Волшебной крови и так пролито слишком много, а рождаемость среди магов давно сравнялась со смертностью, — сказал Адлер с чувством. — Если наше общество — всё, имею в виду, волшебники с любым статусом крови — не объединится, оно рискует пропасть, попросту раствориться в немагическом мире… Но даже это не главная наша беда. Худший враг нашего мира — не отрицательный прирост населения, даже не войны между собой. Маглы — вот основная угроза!

Не в силах сидеть, Адлер встал, прошёлся по кабинету из стороны в сторону. Он вошёл в раж, но останавливать его не собирались — и отец, и Мелехов следили за ним внимательно, с интересом, оценивающе. Влад же просто слушал — он верил в красноречие Адлера. Тот тем временем продолжал:

— Я мало знаю о Якутии, Константин Аркадьевич, и её чудесной природе, но имею представление о том, как обеспечивается безопасность на рудниках. Они окружаются таким слоем отталкивающих чар, что работать на них дольше десяти лет невозможно — человек постепенно теряет пространственную ориентацию, его одолевают панические атаки, из-за которых он хочет бежать, хотя и не знает, куда, лишь бы подальше. Артефакты стоимостью десятки тысяч галлеонов закапываются в землю по периметру месторождений, чтобы сбивать показатели магловских разведывательных аппаратов. Однако каждый год выпускаются всё новые и новые их виды, и артефакты не справляются; мне известно, что так, из-за того, что защитный контур устарел, в этом году потеряла одно из своих месторождений довольно влиятельная семья.

Это лишь одна конкретная ситуация, но она прекрасно демонстрирует то, что я имею в виду: магловские технологии развиваются в разы быстрее наших хотя бы просто даже потому, что у маглов больше исследователей. С каждым годом нам всё сложнее их догнать. А как известно, того, кто отстаёт от прогресса, ждёт застой и печальный исход, — он остановился за своим креслом, опустил руки на его спинку и с силой сжал. — Я скорее пойду по пути прадеда и стану диктатором, которого все возненавидят, чем позволю маглам разрушить, напрямую или косвенно, наш мир.

Его слова повисли в комнате тяжёлым облаком; в тот момент Тёмная аура Гриндевальда ощущалась особенно чётко. Однако ни Мелехова, ни отца Влада это не смущало.

— Адлер эмоционален, что присуще молодости, — сказал Александр, — но в сущности он прав: мы сейчас должны завершить то, что начали наши деды, и объединить магов всех кровей, уравнять их в правах и обязанностях. Только так мы сможем сохранить то, что принадлежит нам, и выстоять против превосходящих нас на сегодняшний день по всем показателям маглов.

После этого Константин Аркадьевич молчал долго, переводя взгляд с одного оратора на другого; вечная лукавая полуулыбка так и не сошла с его лица, но вот в глазах было много серьёзности.

— По сути, вы мне предлагаете борьбу за идею, — произнёс он, наконец.

— За правое дело, — возразил Александр.

— За выживание, — добавил Адлер. — Для нас и тех, кто будет после.

И вновь ответа пришлось ждать, и ожидание это было томительно. Однако на сей раз Мелехов не забавы ради медлил — он в самом деле глубоко задумался.

— Правое дело и выживание… Что ж, пожалуй, ради этого я могу вступить в игру.

========== Арка 4. Глава 4. Лидер ==========

В свой особняк Адлер в сопровождении Влада вернулся во второй половине дня — Мелеховы настояли на том, чтобы юноши пообедали с ними — в приподнятом настроении. Дела шли хорошо: согласие Мелехова на сотрудничество было значительным шагом, ведь его состояние и влияние к востоку от Польши были огромны. «Нам нужно больше таких людей, — думал Адлер, проходя по коридору. — Грустно то, что в большинстве своём подобные Мелехову по богатству и власти — слепцы, держащиеся за старый порядок… но тогда наше дело — заставить их прозреть. Если же не пожелают прозревать, придётся заставить их не мешать».

С такими мыслями он вошёл в малую гостиную и устроился в кресле, вытянув ноги. После общения с Мелеховым, весьма непростого эмоционально, Адлер ощущал усталость, но усталость эта была приятной.

Предстоящая работа обещала быть непростой, но интересной. К каждому из влиятельных противников предстоит искать свой подход, вызнавать о слабостях — это делать Адлер уже начал довольно давно, частично используя Макса и его наработки, когда тот ими ещё вполне охотно делился. Что до масс, план работ с ними будет разрабатываться завтра на встрече с герром Мецлером из «Ассоциации маглорождённых», но уже сейчас понятно, что одних только митингов недостаточно — пора переходить к более активным действиям.

— Господин… — один из эльфов осторожно подошёл к нему.

— Всё потом, — отмахнулся Адлер. Сейчас ему просто хотелось немного отдохнуть прежде, чем взяться просматривать документы, переданные отцом Влада, для завтрашней встречи.

— Господин, — робко пискнул домовик, вжимая голову в плечи. — Письмо, вам просили срочно передать его…

— От кого?

— От фрау Винтерхальтер, — эльф с поклоном протянул ему конверт.

«Что же такого случилось, что Эльза написала мне?..» — Адлер взял письмо и кивком отпустил домовика. Пару секунд помедлив, он сломал печать.

Адлер!

Ты знаешь, я бы не написала тебе без крайней нужды, но сейчас мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НУЖНА твоя помощь.

Похороны Георга прошли закрыто; на них были лишь его родители, Максимилиан и я. Это была странная церемония — никто не пролил ни слезы, не было стенаний и долгих речей, и всё же более жуткой, сжимающей сердце картины мне никогда прежде видеть не доводилось. Сухие глаза, каменные лица… и столько боли, что я не в силах передать это словами. Господи, мне хотелось вырвать сердце, только чтобы не чувствовать эту боль… Над замком семьи повисла мрачная тень, и я, не выдержав этой жуткой атмосферы, вернулась в наш с Максимилианом дом в Вене, хотя и чувствую, что должна сейчас быть в Швейцарии. Но вынести всю эту скорбь в самом деле выше моих сил.

Однако пока ты не бросил письмо, перейду к главному. Всё время до похорон Максимилиан был очень подавлен, буквально уничтожен произошедшим; сразу же после церемонии, когда мы вернулись в замок, он сделался буйным, уничтожил обстановку в одном из залов, после чего ушёл, и с тех пор его никто не видел, не было даже весточки. Найти его не удалось никакими способами — он хорошо обезопасил себя… я хочу верить, что это правда, а не то, чего я и его родители так боимся. Я в страхе перед тем, что Максимилиан может совершить, когда он настолько не контролирует себя. Но больше даже, чем за последствия поступков Максимилиана, я боюсь за него самого — мы все знаем, как дорог был ему брат, и ты, как человек, который ближе всех для него к понятию «друг», должен понимать его состояние. Из-за всего этого я не сплю ночами, мучимая видениями страшных безумств, на которые мой супруг может пойти от горя, и даже снотворные мне не помогают, а наш семейный целитель говорит, что с учётом моего положения прописать более сильные не может…