Орёл, несущий копьё

Однако для победы всего этого было недостаточно.

«Мы надрываемся, — Тонкс прикрыла глаза и провела руками по лицу, взъерошила волосы. — Нас становится с каждым днём всё меньше, в то время как войско Тёмного Лорда растёт — вся гниль общества, что раньше скрывалась, теперь потянулась к нему. Мы будем бороться до конца, но… на что нам надеяться?»

Она знала, что Орден Феникса надеялся на то, что пророчество о Гарри и Тёмном Лорде, разбитое во время июньского боя в Отделе Тайн, предрекало поражение последнего; его полный текст никто не знал, кроме, как поговаривали, Дамблдора. «Вот ещё одна наша надежда. Только оправдана ли она?..» Было много разговоров о том, что Дамблдор уже не тот — годы, мол, взяли своё, и директор Хогвартса растерял львиную долю былого могущества. В конце концов, он допустил, чтобы школу взяли в осаду, а его брата… Со дня ведь захвата Хогсмида об Аберфорте Дамблдоре не было никаких вестей — быть может, Пожиратели давно убили его, или, наоборот, держат живым, ежедневно пытая, надеясь вызнать тайны Альбуса.

Никто этого не знал. Порой начинало казаться, что на их стороне никто вообще ничего не знает.

Тонкс сжала кулаки, запретила себе подобные мысли. Мистер Шоу знает, что делает. Он, Кингсли и Грозный Глаз, объединившись, придумают, как противостоять Тёмному Лорду; а когда они начнут действовать, Хогвартс поднимется, и очень скоро Дамблдор и остальные преподаватели пополнят ряды сражающихся!..

Мечты, мечты… Но Тонкс отчаянно хотелось верить, что так и будет.

— Милая, завтрак готов!

— Спускаюсь!

Нарочито-бодрые интонации. Отец старался поддержать её, девушка знала это и не хотела его расстраивать. Тем более что бодрость давалась ему нелегко: он, маглорождённый, не явился отмечаться в Министерство, более того, часто принимал в своём доме членов Ордена Феникса; если его поймают, в лучшем случае бросят в Азкабан до конца дней.

— У нас сегодня пастуший пирог, — объявил отец, когда Тонкс вошла в кухню.

— Да, я учуяла, — сделав над собой усилие, девушка улыбнулась. — Розмарином пахнет на весь дом.

— Будем надеяться, что Пожиратели Смерти ещё не научились вычислять наши дома по запаху вкусной еды, — шутливо заметил отец. — Иначе у Ордена будут большие проблемы.

В этот момент в комнату вошла мать, и вот она юмор совсем не оценила.

— Неужели ты, Тед, забыл поставить вокруг дома барьер, не пропускающий запахи?

— Ну что ты, Меда, конечно же не забыл, — торопливо махнул он рукой. — Это я так, дочь веселю…

— Сомневаюсь, что веселье уместно, — отрезала мать. — Мракоборцев убивают каждый день, и шутки защититься от Авад Пожирателей не помогут.

Отец пожал плечами и, отвернувшись, махнул палочкой в сторону чайника и чашек. Тонкс взглянула на мать исподлобья; в жизни и так стало мало веселья, а она губит последнее.

— Не включай, — попросила мать, когда отец потянулся к стоявшему на полке волшебному радио. — Не хочу слушать за завтраком эти ужасы.

— Мы должны знать, что происходит, — спокойно возразил отец и стал крутить ручку приёмника, настраиваясь на нужную волну. После минуты шума в эфире послышался голос диктора, и отец, сделав громче, сел за стол к своим женщинам.

— …в Саутгемптоне, — говорил диктор, в котором Тонкс узнала Ли Джордана, друга близнецов Уизли, ставшего главным голосом независимого радио. — Ещё одно нападение дементоров произошло в Глазго — там, согласно последним данным, были подвергнуты Поцелую четырнадцать маглов и волшебница Дорис Дэвис; у неё остался сын. В пригороде Лондона прошлым вечером было совершено нападение на мракоборца Джона Долиша; он сумел отбиться от превосходящих сил противника, ликвидировав, по разным данным, одного или двух Пожирателей Смерти, и трансгрессировать, однако проклятие, наложенное на него Рабастаном Лестрейнджем, оказалось смертельным, целители не смогли спасти жизнь мракоборца, — он остановился на миг, затем произнёс: — Почтим память всех жертв минувшего дня минутой молчания.

В эфире наступила тишина, и вся семья перестала есть, также выдерживая паузу. По истечении минуты Ли продолжил:

— Теперь о мировых новостях. Тревожные известия поступают из Германии, где накануне вечером в ряде городов, в том числе Мюнхене, Дрездене, Франкфурте-на-Майне и столице государства Берлине, вспыхнули акции, носившие вовсе не мирный характер. Протестанты, называющие себя борцами за права маглорождённых, освистывали на улицах чистокровных волшебников, нападали на них, а в некоторых местах в ход пошли магловские бутылки с зажигательными смесями, которые активисты бросали в дома магов, поддерживающих движение «Марш чистокровных». По данным Министерства магии Германии, в ходе беспорядков пострадало более шестидесяти человек — как чистокровных, так протестующих и сотрудников Управления правопорядка, прибывших для разгона демонстрантов. Четверо находятся в берлинском госпитале в критическом состоянии; также сообщается о семерых погибших, среди которых один сотрудник правоохранительных органов. Ближе к одиннадцати часам вечера прошлого дня первый заместитель министра Штайнер выступил с заявлением, в котором сообщил, что все очаги демонстраций устранены и спокойствие возвращено в города; он назвал случившееся недопустимым и заявил о введении более жёстких мер безопасности в крупнейших городах страны…

— Что творится, — покачал головой отец, и мать тут же взмахнула палочкой, уменьшая громкость. — А ведь в магической Германии беспорядков не было годов с семидесятых, когда эта их «Ассоциация маглорождённых» только поднималась и была очень активна не только в полемике, но и на улицах.

— В какой-то мере я их понимаю, — сказала Тонкс. — Эти люди видят, что творится у нас, и не хотят у себя на родине развития подобного сценария. А ведь, как я поняла, и на континенте найдутся потенциальные диктаторы от чистокровных вроде Сами-Знаете-Кого.

— Не думаю, что их допустят до власти, — возразил отец. — На континенте сильны не только они, но и те, кто стоит за маглорождённых и в целом равноправие…

— Нимфадора, сова, — прервала его мать и указала подбородком на окно, за которым на жерди сидела большая сипуха. — Это же птица мистера Бруствера?

— Да! — Тонкс бросила приборы (Андромеда недовольно поморщилась, раздражённая отсутствием манер у дочери) и подскочила к окну, повернула ручку. Едва открылась створка, сипуха чинно протянула ей лапку, к которой была привязана записка. Быстро отвязав её, Тонкс коснулась маленькой печати палочкой, прошептала формулу для её снятия, а после развернула послание.

На базу, срочно. Плохие вести из Хогвартса.

— Мерлиновы кальсоны, ну что уже?.. — пробормотала Тонкс, и мать её тут же одёрнула:

— Что за выражения, Нимфадора?

— Ситуационные, — огрызнулась, но не со зла, а от беспокойства девушка и сунула записку в карман. — Я побежала.

Родители обменялись взглядами, но спрашивать, куда, не стали. Только отец напутствовал:

— Береги себя.

— Непременно, — кивнула Тонкс и выскочила из кухни в прихожую, а оттуда, прихватив плащ, на улицу. Снегопад усиливался, и девушка, отбросив со лба уже припорошённые снегом волосы, добралась до границы антитрансгрессионной зоны и переместилась.

Временная база мракоборцев располагалась в Уэльсе — это был дом Уилла Мэддока, одного из оперативников, находившийся неподалёку от Рексема. Старый и просторный, он легко вместил оставшихся в строю сотрудников Управления мракоборцев, к которым в этот день присоединились сотрудники Отдела магического правопорядка и члены Ордена Феникса под предводительством Грюма.

— Тонкс, — кивнул он своей бывшей ученице, скосив на неё через висок магический глаз.

— Привет, Грозный Глаз, — кивнула Тонкс в ответ и махнула рукой находившемуся в другом конце просторного зала Джону Макферсону, чтобы подошёл. — Что, запахло жареным?