Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)
Шрифт:
А нарком, уже привыкший хвалиться состоянием Красной армии в своих публичных выступлениях, мягко говоря, лукавил. Бывших офицеров никогда — ни до, ни после указанной речи К. Ворошилова — не считали вполне надежными по определению. Они продолжали быть лишь военспецами, временно нанятыми на службу пролетарским государством. Еще в период Гражданской войны бывший тогда председателем Реввоенсовета Республики Л. Троцкий поделил, и, на наш взгляд, достаточно объективно, всех военспецов на несколько групп. К первой он отнес тех, кто сознательно стал на сторону новой власти и активно сражался в рядах Красной армии против белогвардейцев и интервентов. Во вторую группу, наиболее многочисленную, входили растерянные и испуганные происходящими событиями бывшие офицеры, в большинстве своем мобилизованные в армию под угрозой репрессий. Это был неустойчивый контингент, «бесхребетная, безыдейная и трусливая часть офицерства». «Лишенный политических взглядов, так называемый „беспартийный“ офицер, не разбирающийся в великих событиях, — писал Л. Троцкий, —
798
Троцкий Л. Д. Как вооружалась революция. Т. 2. М., 1925. С. 92–93.
Как известно, отбором документов и вообще подготовкой к изданию этого многотомника занимался только что окончивший «красную» Академию Генштаба Я. Блюмкин. Он получал непосредственные указания от Л. Троцкого. Поэтому совершенно неслучайным является размещение во втором томе статьи под названием «Красная армия в освещении белогвардейца». В ней в том числе представлена оценка бывших офицеров, служивших новой власти, таким же, как они, военспецом, бывшим комбригом Котоминым, перебежавшим на сторону колчаковских войск. И составитель книги (Я. Блюмкин), и автор статьи (Л. Троцкий) сочли возможным в издании 1925 г. повторить то, что публиковалось в конце 1919 г.
Причем бывший председатель Реввоенсовета в своей статье подчеркнул, что доклад, сделанный Котоминым адмиралу А. Колчаку, — это доклад человека «неглупого, не лишенного наблюдательности и характера». Объяснить данный комментарий можно только одним: взгляды на бывших генералов и офицеров у Л. Троцкого, Я. Блюмкина и Котомина во многом совпадали, но первым двум заявить открыто об этом представлялось неуместным и даже политически неверным.
А теперь обратимся к характеристикам военспецов, приведенным предателем в его докладе адмиралу А. Колчаку и процитированным в статье. «Почти все кадровое офицерство полностью, — пишет он, — за редкими исключениями, будучи настолько сознательно и честно, чтобы ясно сознавать весь вред узурпации власти коммунистами-большевиками, всей душой рвется из Красной армии и является их непримиримыми врагами». После таких слов перебежчика Л. Троцкий справедливо написал о явном преувеличении Котоминым числа врагов Советской власти среди бывших офицеров, но не дезавуировал саму суть характеристики. Согласно мнению Котомина, бывших офицеров можно было разделить на три группы: первая, самая незначительная, — те, кто активно борется против Советской власти в различных формах; вторая, наиболее многочисленная, — «забитая и безвольная, лишенная средств и в большей своей части мобилизованная, работает под неослабевающим наблюдением комиссаров и коммунистов довольно исправно, но не принося пользы, так как в душе только и мечтает о том, чтобы большевизм был так или иначе изжит» [799] . И в третью группу он отнес бывших офицеров, готовых согласиться на любую власть с тем, чтобы их только оставили в покое и не мешали личной жизни. Идейных сторонников Советской власти он вообще не усмотрел. Как видим, категорирование офицеров отчасти совпадает с трактовкой Л. Троцкого.
799
Там же. С. 107.
В 1925 г. К. Ворошилов никак не отреагировал на публикацию данного многотомника, не высказал своих оценок. Однако уместно предположить, что и он разделил бы взгляды бывшего комбрига Котомина на военспецов. Ведь именно нарком в 1919 г. являлся одним из основных деятелей «военной оппозиции» на VIII съезде большевистской партии и категорически выступал против привлечения бывших офицеров на командные должности в Красной армии [800] .
М. Фрунзе рассматривал военспецов как «обломок какого-то отмершего государственного строя». Он лишь выражал надежду, что в будущем в РККА будут только военные работники, верные интересам пролетарской государственности, вне зависимости от того, партийные они или нет [801] .
800
Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983. С. 98.
801
Фрунзе М. В. Избр. произведения. M., 1934. С. 73.
Вместе с тем, не только высказывания военных руководителей и политиков определяли отношение к «бывшим». В войсках симпатий к ним также не наблюдалось.
В 20-х годах военспецы находились в перманентной борьбе с выпускниками уже советских военных школ и академий. Помесячные сводки госинформации, составлявшиеся ГПУ — ОГПУ в тот период, красноречиво свидетельствуют об этой борьбе.
Анализ содержания сводок показывает, что в большинстве
случаев инициаторами противостояния являлись сами бывшие офицеры. «Комсостав в своей среде сохранил старые привычки и замашки, — отмечалось чекистами, — третирует краскомов как лишний для армии элемент» [802] .802
«Совершенно секретно». Лубянка — Сталину в стране. Т. 1., ч. 2. С. 942.
Дело доходило до взаимных угроз. К примеру, в 27-й дивизии Западного фронта образовались офицерские и краскомовские группировки. Особисты вскрыли намерения краскомов убить одного из «бывших» для устрашения других. Сгустившуюся атмосферу пришлось разряжать путем давления на соответствующие командные инстанции с целью переброски части комсостава в другие места для дальнейшего прохождения службы [803] .
Приведенный пример был далеко не единичным. Особый отдел ГПУ фиксировал, что наиболее сплоченными бывшие офицеры выглядели на Западном фронте. Это беспокоило особистов, поскольку группировки носили монархический характер и стремились парализовать действия политработников и краскомов, выживали их всяческими способами из воинских частей [804] .
803
Там же. С. 943.
804
Там же, т. 2. С. 65.
Комсостав из бывших офицеров относился к краскомам, как к ефрейторам царской армии. Их направляли на самую грязную работу, вне очереди ставили в караулы, подвергали наказаниям наравне с красноармейцами.
На этой почве у краскомов появлялись демобилизационные настроения и даже недовольство Советской властью. Они апеллировали к вышестоящим командирам, вплоть до Реввоенсовета СССР, и обращались даже в ЦК РКП(б). При этом не только описывались трудности их службы, но подчеркивался политический аспект: «Классовая точка зрения красного комсостава упирается в „аполитичность военспеца“».
Настроения краскомов нашли концентрированное выражение в специальном докладе партийного бюро комячеек Военной академии РККА в ЦК РКП(б) от 19 февраля 1924 г. Характерны подзаголовки доклада: 1. Объективная возможность идеологического влияния на Красную армию чуждых ей элементов; 2. Усиление идеологического влияния спецов; 3. Уродливое положение младшего и среднего комсостава; 4. Насаждение спецов и лжеспецов; 5. Спекуляция на «учебе»; 6. Раздробление сил Красного комсостава и мощь спецовской касты; 7. Монополизация военного знания в руках спецов и лжеспецов; 8. Ассимиляция и замена (военных специалистов — A. З.) [805] .
805
РГВА, ф. 33988, оп. 2, д. 520, л. 279–283.
«Марка „профессионала“, получая одобрение и со стороны главного командования, — констатировали краскомы в своем докладе, — дает старому спецу возможность постепенно захватывать неподобающее место руководителя на командных постах всех звеньев армейской иерархии… старые спецы и лжеспецы по-прежнему составляют нерасколотую касту тесно связанных своими старыми служебными, идейными, классовыми и родственными связями; наоборот, они усиливают эту связь по всей вертикали, завершая ее в командном центре».
Вывод из таких утверждений напрашивался сам собой: следует сделать все для скорейшего продвижения выпускников советских военных школ на старшие и высшие строевые должности в армии [806] .
Появление доклада краскомов — слушателей Военной академии за три месяца до начала работы XIII съезда РКП(б) было неслучайным. На съезде предстояло утвердить основные положения военной реформы. Думается, к мнению их прислушались, когда в высших политических и военных инстанциях утверждали основные направления реформирования РККА и, в частности, выдвижение молодого рабоче-крестьянского командного состава и отсеивание непригодных к работе в новых условиях бывших офицеров [807] .
806
Там же, л. 283.
807
ВКП(б) и военное дело. С. 275.
Об отношении к бывшим офицерам со стороны политсостава и сотрудников органов госбезопасности и говорить не приходится. Более того, следует признать, что краскомы, политработники и чекисты единым фронтом вели наступление на бывших офицеров, вытесняя их с командных должностей в военно-учебные заведения, в административно-хозяйственные органы. Лишь нехватка достаточно образованных кадров в РККА позволяла бывшим офицерам задерживаться на работе в штабных структурах.
Такая целенаправленная политика велась на протяжении всего изучаемого нами периода.