Орхидея для демона

— Ты издеваешься сейчас, да? Куда ему ещё больше самолюбованием заниматься? — чуть не крутила у виска Силия. — Ты же хотела и Кристобальту тоже дать антидот, чтобы всё по-честному было.

— Ах да, прости, увлеклась… Просто так хочется туда что-нибудь ещё добавить, прямо руки чешутся. Знаешь, очень похоже на ведьминское чутье, когда оно вопит о забытом ингредиенте… Силька, а мы точно ничего не забыли?

— Да всё чётко: на все двадцать составляющих мы с тобой подобрали двадцать антивеществ. Всё, с точки зрения зельеварения, идеально.

От мышей не было ни одной весточки, поэтому, чтобы не терроризировать свою голову всякими домыслами, я усиленно ударилась в приготовление антидота. Когда мы были уже в самом конце процесса, мои руки так и чесались туда что-нибудь добавить… Зуд, жжение… У Вас проблемы с силой воли? Стукните себя по рукам, в конце концов!

В порыве отрыва своих жаждущих ручек от лишних травок, глянула на окно и увидела в проёме приоткрытой форточки невинную мордочку Бакстера, который хотел было скрыться, но, дёрнувшись тельцем, передумал.

Я поманила его пальчиком, подталкивая Сильку локтем, чтобы она тоже запечатлела взором нашего смельчака.

— Дея, — переминался с ноги на ногу летучий храбрец, — а давай так: я скажу, чего в антидоте не хватает, а ты не будешь меня пытать, а?

Мы с подругой быстро переглянулись и одновременно сделали шаг вперёд, отчего мышь дрогнул, но не улетел.

— А ну-ка, лети сюда, мой летающий сундучок с сюрпризами, — поманила я его пальцем.

Бакстер глубоко-глубоко вздохнул, набрав полную грудь воздуха, отчего увеличился в два раза и стал более внушительной мышью, а потом, как шарик, медленно, со звуком, спустил весь воздух и подлетел к нам, приземлившись на край кровати.

— Так что ты знаешь? — мои пальчики уже в нетерпении барабанили по талии.

Нет, неужели он туда что-то бросил, а? А мы тут уже столько раз мучились, старались… А сколько приключений на своё мягкое ведьминское место заработали. А он молчал!

— Ну да, — два маленьких клычка кусали нижнюю мышинную губу, если её можно было так назвать. — Но сначала гарантируйте мою мышиную неприкосновенность!

— Бакстер, если ты сейчас же не скажешь, я тебе как раз гарантирую прикосновенность… И мышиную, и даже обездоленного сиротинушки!

— Вот, деда тебя мало ругал, выросла совсем неуправляемой! — встряхнул крылышками возмущённый летучий мышь.

— Плохи были бы мои дела, если бы мной мышь мог управлять! — шагнула я к нему, и он начал мелкими шажками пятится назад.

— Ладно, Дейка, слушай, — показал он мне важно один коготок, когда упёрся спинкой в стену.

Мы с подругой даже вперёд подались, чтобы услышать, наконец, о том самом недостающем ингредиенте, который важен настолько, что его все двадцать антивеществ не могут перебить.

— Я туда плюнул… — признался Бакстер, глядя себе под ножки.

— Но зачем?

Я даже злиться на него перестала, у меня осталась одна эмоция — недоумение.

— Ну как… — замялся сюрприз с крылышками, — вы же хотели отомстить как следует, ну, вот, я тоже решил принять участие, всё-таки моих ведьмочек обижают…

— Вообще-то, обидели одну меня! — возмутилась Силька.

— Так Дейка в защиту, а я с ней за компанию, ясен день! — развёл крылышками Бакстер и умыкнул со стола печеньку.

— Так! Никаких перекусов во время серьёзного разговора! — вырвала я у него из цепких лапок печеньку и положила на место. — Ясно, что то, чем руководствовался твой мышиный мозг, когда ты осуществлял слюноотделительную деятельность, так и останется для нас непостижимым рубежом… Но вот нам-то что теперь делать, а? Что из тебя как антивещество подойдёт, как ты думаешь?

— Эй-ей-ей! Меня нельзя трогать! Ты мне, вообще, какую-то там неприкосновенность обещала!

— Ага, сиротскую! Устроить?

— Нет, пожалуй. Мне не нравится, как это звучит… Давай стандартную — мышиную! — отхлебнул он чай из моей чашки с самым невинным выражением мордочки.

— Значит так, прохвост, раз натворил дел, давай-ка сам и расхлёбывай! У деда учился? Учился. Вот и подбери антивещество для своего творческого произвола!

— О нет, Дея, я не смогу! Сжалься! — взмолился мышь, сложив пальчики лапок замочком, потом подумал и для трагизма упал на колени. — Прошу!

— Нет, Бакстер, от тебя никакой пользы! Один вред получается: то подставишь, то сдашь, то наплетёшь с три короба, то вещи испортишь…

Продолжать?

— Я могу быть полезен! — воскликнул мышь, а глазки-бусинки загорелись идеей.

— Хм… Интересно, чем же? — мой скептический настрой ему вряд ли удастся перебить…

— Я покажу тебе приехавшую сестру магистра. Так, чтобы нас не засекли!

Сможешь подслушать их болтовню… Ну и там всё такое… — заманчиво зашептал Бакстер.

О нет! Я недооценила мыша! Знает, какую информацию и когда подсунуть!

А ну этот скептицизм к лешему! Хочу посмотреть на сестренцию демона!

— Это не может быть она! — громким шёпотом доносила я свою мысль одной ведьминской лазутчице и одному крылатому лазутчику.

— Точно, разве это демоница? — тихо вторила мне подруга.

— Она са-ма-я! Говорю вам! — стоял на своём Бакстер.

Мы зависли на дереве аккурат напротив открытого окна гостиной. Конечно же, я первым делом встряхнула Бакстера из-за обещания возможности подслушать разговор и, на своё и силькино удивление, была снабжена подслушивателем, работающим на расстоянии. Интересно, и сколько ещё всякой всячины от меня скрывает этот хитрый мышь?

Пока я настраивала чудо-аппарат, до того мелкий, что я промахивалась мимо кнопок даже своими маленькими пальчиками, к нашей компании подлетел ещё один шпион — Арри.

— О, ведьма, что ты мучаешь и себя и других, дай Бакстеру настроить пиксер, он явно из наших!

— Из каких это — ваших? — мы с Силькой удивлённо посматривали на представителей крылатой братии и сестрии…

Это что? Бакстер её за ухо цапнул? Мне не показалось в темноте, нет?

Ага, у Сильки тоже рот открыт — значит, не показалось…