Ориэлла
Шрифт:
Анвар кинулся к пруду, прежде чем замерло первое, леденящее сердце эхо, и к тому времени, как Язур и Элизар бросились за ним с обнаженными мечами, юноша уже барахтался в воде в поисках каких-нибудь следов. Они присоединились к нему, Язур принялся нырять, а Элизар бороздил пруд вдоль и поперек. Шум стих, и в тишине были слышны только сердитые оклики Анвара:
— Ориэлла! Ориэлла!
Атмосфера в лагере накалилась до предела. Женщины и дети под охраной вооруженных воинов сбились в кучу как можно дальше от зловещего пруда. Арбалетчики нацелили стрелы на неподвижные воды, готовые выстрелить в любую секунду. У
— Должно быть, ее схватил какой-то зверь, — неуверенно предположил он. — Что же еще могло случиться?
— Пруд был пуст, повелитель, — возразил Язур. — Я тщательно обыскал его, там нет подводного прохода. И не было ни крови, ни каких бы то ни было останков — ничего!
— Нет! — вскричал Анвар. Чаша лиафы, которую насильно вручила ему Нэрени, расплескалась, намочив одеяло, накинутое сердобольной женщиной на его трясущиеся плечи. Язур взглянул на юношу так, будто просил прощения, а Нэрени взяла его за руку, и ее залитое слезами лицо сморщилось от жалости.
— Там наверняка кто-то есть, — настаивал Харин, опасливо разглядывая озерцо. — Что же еще может издавать такие ужасные звуки? А вдруг оно вернется? Неужели и другие должны умереть, чтобы убедить тебя?
— Доказательств нет.
— Мы можем поискать снова. — Завернутые в одеяла Элизар и Язур, мокрые и дрожащие, заговорили одновременно, но голоса их звучали неуверенно. Харин покачал головой и поднялся.
— Это бессмысленно. Она наверняка мертва. Готовься к отъезду, Язур. Не стоит больше задерживаться здесь.
— Ублюдок! — отбросив одеяло, Анвар перепрыгнул через костер и бросился на принца. Харин полетел вверх тормашками, а юноша приземлился сверху и в ослеплении замолотил принца кулаками.
— Трус! — вопил он. Волшебник ощущал ответные удары, но даже не чувствовал боли. Этот высокомерный интриган собирается сбежать и бросить Ориэллу на произвол судьбы! Анвар был готов вбить его в землю, но тут сильные руки оттащили его от принца. Юноша яростно накинулся на новых противников, пока ему в лицо не плеснули ведро холодной воды. Проморгавшись, Анвар обрел способность соображать. Язур и Элизар крепко держали его, а Нэрени стояла рядом с полупустым ведром.
Анвар смахнул с глаз слезы и воду.
— Я думал, вы мои друзья, — пробормотал он.
— А мы и есть твои друзья, — печально ответил Язур, — но, к несчастью, принц прав. — Он указал туда, где сбились в кучку испуганные рыдающие дети.
— Неужели ты пожертвуешь и ими? — мягко спросил воин.
— Я не покину ее!
— Это уж точно! — нахмурился Харин, и Анвар с удовлетворением заметил на его лице шишки и синяки. Принц злобно пнул юношу по ребрам, и тот скорчился от боли.
— Мой принц! — возмущенно выкрикнул Язур и уже спокойнее добавил:
— Он умрет, если мы оставим его здесь!
— Приказы не обсуждаются, Язур! За нападение на меня этот негодяй заслуживает смерти. Мы оставим Анвара тут.
— Повелитель, он вне себя от горя. Нельзя винить человека за поступки, совершенные в таком состоянии.
— Если хочешь, я велю казнить его немедленно. — Харин утер кровь, показавшуюся в уголке рта, и злобно посмотрел на Анвара; юноша мрачно улыбнулся.
— Под любым предлогом, а, Харин? Что ж, наконец ты получил то, чего добивался, — но слишком поздно. Ты можешь избавиться
от меня, но тебе уже никогда не получить Ориэллу! — Повернув голову, молодой человек плюнул под ноги принцу.Лицо Харина перекосилось:
— Молчать, собака! — проревел он. — Язур, позаботься, чтобы все продукты были либо упакованы, либо уничтожены! Ты будешь умирать медленно, Анвар, а я
— наслаждаться мыслью о твоих страданиях.
— Анвар не останется здесь один! — прозвенел голос Элизара. — Я скорее вернусь на арену, чем проеду с тобой хоть одну милю!
— И я! — ощетинившаяся Нэрени встала рядом с мужем. Анвар хотел возразить, но в изумлении замолчал, услышав голос, который, казалось, раздался прямо у него в голове.
— Я тоже остаюсь. — Перед ним очутилась усатая физиономия Шиа с горящими глазами. К ней присоединился и Боан, кивая в знак молчаливой поддержки.
Харин пожал плечами.
— Очень хорошо.
— По крайней мере оставьте им лошадей и провизию, повелитель, — вмешался Язур.
— Нет! И если я услышу от тебя еще хоть одно слово да эту тему, ты умрешь рядом с ними. Воин содрогнулся.
— Я верно служил вам, — хрипло проговорил он. — Но не знал, кто вы на самом деле. Я смотрю на вас и вижу вашего отца. — Повернувшись к принцу спиной, он пошел собирать своих людей.
Пока караван готовился в путь, друзей охраняли лучники. Анвару не терпелось продолжить поиски, но Харин приказал своим людям стрелять при малейшем движении. Юноша тщетно пытался убедить своих товарищей не жертвовать собой, но Элизар и Нэрени и слышать об этом не хотели, а Боан казался оскорбленным уже самим предложением покинуть свою волшебницу. Что касается Шиа, то та, не снисходя до разговора, так злобно рыкнула на Анвара, что у того сердце в пятки ушло. Огромная кошка выглядела настолько дикой, что юноша засомневался, не пригрезился ли ему ее голос. Как только снаружи наступила ночь, отряд принца пустился в путь, пещера опустела и Анвар, не говоря ни слова, поднялся и направился к бассейну. Остальные рассыпались, чтобы еще раз обыскать все углы.
Предаваясь горьким мыслям, Анвар сидел уткнувшись носом в колени. Снаружи занималась заря, а они до сих пор не обнаружили ни малейших следов волшебницы. Сколько уже прошло времени? Анвар мысленно вернулся к тому моменту, когда они только что прибыли в эту проклятую Диаммару. Сначала они поели — их веселье во время праздника теперь казалось далеким сном — и проспали в объятиях друг друга весь день и часть следующей ночи. Потом Ориэлла отправилась купаться. «О Ориэлла! Зачем я разбудил тебя!», — в отчаянии подумал юноша. Итак, с тех пор как волшебница исчезла, прошел остаток ночи, следующий день и еще одна ночь, но все поиски оказались бесплодными. Неужели нет никакой надежды?
Кто-то коснулся его плеча, и, обернувшись, он увидел Нэрени.
— Язур оставил нам кое-какие припасы. Идем, поешь чего-нибудь, Анвар. Что толку просто так сидеть?
— Как же я могу есть? — Анвару хотелось закричать, чтобы его оставили в покое, но он понимал, что она тоже скорбит и волнуется за него.
Нэрени по-матерински погладила юношу по голове.
— Бедняжка! — пробормотала она. — Я знаю, как ты любил ее.
— Нет, не знаешь! — горько возразил он. — Я и сам не знал, пока не потерял ее!