Оригиналка
Шрифт:
Посмотрев время на мобильнике, Лана направилась к остановке. Полупустая маршрутка с треском подпрыгивала на ухабах давно не ремонтированной дороги, подрезала ушлых конкурентов и поскрипывала тормозами. Проехав положенный путь и расплатившись за проезд, девушка направилась в сторону дома. Заветный четвертый этаж, шорох ключа в замочной скважине и блаженная атмосфера уютной и только своей территории. Любимая этническая музыка во включенном плеере унесла ее в мир, где она была сильной, смелой, независимой и чертовски важной персоной, которую все любили и уважали. Сменивший этнику рок мысленно обратил ее во всесильную демоницу, мастерски владеющую клинком на поле вымышленного сражения. Отключение музыки вернуло Лану в ее светлую маленькую кухню, где уже весело посвистывал закипевший чайник.
Звон будильника на следующее утро оборвал затянувшийся сон. Потянувшись, девушка сползла с кровати, поставила чайник на огонь и направилась в ванную, кое-как придя в чувство, доела две каким-то образом сохранившиеся вафли, запив их фруктовым чаем. Натягивая любимые черные джинсы, белую футболку и синюю толстовку с капюшоном, она в очередной раз смотрит на часы. «Успеваю». Черный карандаш для глаз, тушь, пудра и стандартный раскрас готов. Бросив в рюкзак тетрадь на скобах в твердом переплете, зашнуровать ботинки и поспешить в универ.
Очутившись перед входом в шарагу Лана тяжело вздохнула и вошла, на ходу раскрывая охраннику потрепанный студенческий. Поднявшись на третий этаж, поздоровалась с одногрупниками, вошла в аудиторию и села за любимую вторую парту с конца. Натяжение капюшона назад возвестило о том, что как минимум один из ее так называемых друзей соизволил проснуться к первой паре.
– Гром, дай лист и ручку, а?
Этим другом, судя по сонному и охрипшему голосу, был Андрей Вележев, 21 года, умный, симпатичный парень, с феноменальной памятью, чуть выше среднего роста, с каштановыми волосами и серыми глазами. Правда на этом положительные качества заканчивались. Он был абсолютно неприспособлен к общению с противоположным полом, за исключением Ланы, которую с некоторых пор привык считать «классным мужиком» по прозвищу Гром. Попытки завести девушку заканчивались у него истерией, нервными срывами и тяжелой формой депрессухи. Пытаясь заговорить с понравившейся особой, он напрочь терялся, сосредоточенно молчал либо нес великую и ужасную ахинею. Второй немаловажной чертой Рея считается катастрофическая непримиримость к ограниченным умом сверстникам, да и вообще просто к тупым. Пообщавшись некоторое время с этими несчастными, он выбирал один из трех возможных вариантов решения проблемы в зависимости опять же от пола: если тупой оказалась девушка — настойчиво, срываясь на крик перечислял минимум обязательной литературы для повышения ее IQ либо сразу посылал в не очень литературную область; если же тупым оказывался представитель мужской половины человечества — без лишнего разглагольствования бил морду… сильно… долго.
– Неужели лекцию писать собрался?
– не оборачиваясь, протянула ему необходимое Лана.
– Ага, завещание…
– Что так?
– Этот, хрен ушастый меня опять на двойное свидание водил. Компания ему, понимаешь ли, нужна была…
– Аааа, ну тогда понятно.
– Ниче тебе, Гром, не понятно. У нее были брекеты и маленькие глазки за толстыми очками, которыми она буравила меня на протяжении получаса, после чего назвала меня имбецилом, не умеющим развлечь «очаровательную», прошу заметь, что я выделил это слово, девушку. В это время наш гребаный козел вовсю тискал ее действительно очаровательную сестру. Когда я попытался с ней пообщаться, то понял, что очки она носит чуть ли не с рождения и это изначально у нее хреновое зрение, а не испорченное, мать ее, знаниями и учебой.
– Ну и каким было твое решение?
– пытаясь сдержать смех, блондинка прикрыла глаза руками.
– Каким каким… Книжки ей было бесполезно советовать…
– Мо-ло-дец! Дорогу думаю ей показывать не пришлось, - распластавшись на парте и давясь от хохота сказала Лана.
Звук тяжело бухнувшегося на стул тела рядом с Реем возвестил о прибытии друга № 2 или того самого ушастого хрена и гребаного козла. Максим Горяйнов, 21 года, высокий, крепкий блондин с голубыми глазами, мечта большинства девушек этого ВУЗа и не только, общительный и сообразительный кобель. На протяжении
месяца пытался затащить Лану в постель, после чего сдавшись, получил в ее лице первого друга-девушку.– Рей, из-за тебя мне пришлось в течение часа утихомиривать одну и успокаивать вторую.
– Бедняжка, - ехидный голосок обвиняемого, возвещал о том, что стыдно ему явно не было, - какого хрена ты вообще додумался потащить меня с собой?!
– Ну как бы, младшую не пускают на свидания без старшей… Ну и вид у нее был мягко сказать образованный…
– Идиот.
– Ну прости, не думал, что все будет так плохо.
– Судя по твоему довольному лицу, плохо было вчера только мне.
Расплывшийся в улыбке Макс, предпочел разумно промолчать в ответ на последний комментарий вконец поникшего Рея, оглядывая впереди сидящую подругу. Взгляд невольно наткнулся на темные полукруглые пятна на девичьей шее, после чего глаза широко распахнулись, а рот неосознанно открылся. Проследив за взглядом соседа, Рей задумчиво произнес:
– Гром, скажи нам по секрету, а кем был твой похотливый дружок, что так разукрасил твою шейку? Он ведь уже упокоился с миром и кроме шеи никуда не добрался?
========== Часть 5 ==========
– Гром?! Не молчи! Твою дивизию, неужели правда?
– Эй, задние парты! Лекция началась десять минут назад, может соизволите послушать? Если нет интереса, покиньте аудиторию и не мешайте остальным, - гневно опершись на трибуну, Елена Анатольевна, она же преподаватель философии, продолжила вещать о Кантах, Гегелях и прочих…
Раздраженное сопение Рея подсказывало Лане, что прерванного разговора не избежать, а темная аура, начавшая сдавливать виски, явно выдавала, что его сосед почему-то бешенстве. Взгляд Макса не покидал темных отметин на шее блондинки, левая нога безостановочно дергалась, ластик на карандаше выбивал неровную дробь по листку бумаги на столе. Девушка честно пыталась вслушаться хотя бы в половину слов лектора, но получалось явно хреново. Раздражающие звуки за спиной так и не умолкали. Не выдержав и получаса, Лана, хлопнув рукой по столу, развернулась и прошипела:
– А ну успокоились, оба! Если хотите о чем-то поговорить со мной, ждите конца лекции, но при этом вам обоим следует помнить, что отчитываться ни перед кем оснований у меня явно нет.
Резкий разворот, стиснутые зубы, пальцы сжавшие ручку, сузившиеся от злости глаза. Такой ее видели многие, но еще никогда она так не злилась на этих двоих. Раздражающее хихикание “подружек”, затащивших Лану в клуб, подлило масла в огонь ее ярости. Схватив стоявший рядом стул, она метко запустила его о торец одного из их столов. Визг перепуганных пигалиц, сопровождал прыжок разгневанной Ланы. Наклонившись к одной из них, она схватила ту за блузку под горлом, приподняла ее со стула и, оглядев остальных, прорычала:
– Надеюсь это не я была поводом для смеха? Вам наверняка следует знать, что таких проколов я не прощаю… - усмешка на взбешенном лице, заставила схваченную одногруппницу в ужасе шептать слова извинения.
Отошедшая от шока лекторша, заикаясь, пыталась привлечь внимание Ланы, боясь, тем не менее, подойти к ней ближе. Выдохнув горячий воздух из загоревшихся легких в лицо “несчастной”, успокоившаяся бунтарка под шум аудитории поставила брошенный стул на место и, забрав свои вещи, двинулась на выход. Обернувшись перед дверью, отвесила преподавателю шутливый поклон и улыбкой произнесла:
– Приношу глубочайшие извинения за причиненные неудобства. Мне искренне жаль, - после чего под усилившийся гул вышла из аудитории.
Не придумав ничего лучшего, Елена Анатольевна бросилась за Ланой.
– Громова, что с тобой произошло? С чего эта вспышка? После всего этого мне придется написать докладную декану, - лицо стройной молодой женщины в раскраснелось, руки стиснули лацканы заношенного пиджака.
– Пишите, - привычная усмешка на теперь уже спокойном лице, почему-то казалась печальной.