Орион в эпоху гибели (Орион - 3)

Сердце бешено колотилось, но тишину нарушал лишь стрекот сверчков в траве. Затем во тьме зазвучал басовитый гортанный шепот:

– Я вещающий бог. Вопрошай - и обретешь мудрость.

Все охотники, и мои в том числе, подскочили, будто их ударило током. Глаза Крааля распахнулись настолько широко, что я увидел это даже в слабом свете угасавших углей. Ни один из них не узнал голоса Ани; ни одному из них даже в голову не пришло, что хриплый шепот может принадлежать женщине.

– Спрашивай у бога, - обернулся я к Краалю.

Он разинул рот, но не издал ни звука. Большинство охотников уже поднялись на ноги, вглядываясь в наполнивший каменную чашу мрак. Мне было чуточку совестно за подобное надувательство. Я понимал, что беспринципный человек может заставить "бога" сказать что ему заблагорассудится. В грядущие времена оракулы и провидцы будут прибегать к подобным фокусам, чтобы воздействовать на верующих. Мне еще предстоит за это ответить.

Но в тот момент мне было крайне необходимо, чтобы Крааль принял идею объединения двух племен.

К моему изумлению, заговорить решился Нох. Голос его чуточку дрожал от волнения, когда он прокричал скале:

– О вещающий бог, будет ли правильно, если наше племя объединится с племенем Крааля?

– ...с племенем Крааля?

И опять тишина. Ни шепота ветерка. Даже сверчки примолкли.

Затем снова зазвучал шепот:

– Сильнее ли двое, чем один? Сильнее ли двадцать, чем десять? Мудро стать сильнее.

– Значит, надо объединить наши племена?
– Ноху нужен был определенный ответ, а не божественные метафоры.

В ответ раздалось долгое, раскатистое:

– Да-а-а-а-а...

– Под чьим началом?
– К Краалю наконец вернулся голос.

– ...чьим началом? Вождь большего из двух племен должен стать вождем всего племени. Охотник Крааль с нынешней ночи и впредь да зовется вождем Краалем.

– А как же Орион?
– не унимался Нох.

– ...Орион?
– подхватило эхо.
– Орион недолго пробудет среди вас, услышали мы.
– Ему предстоят иные дела, иные свершения.

Мое удовольствие от того, что удалось подтолкнуть Крааля и остальных к правильному решению, бесследно развеялось. Аня говорила чистейшую правду. Долго нам задерживаться нельзя. Нас ждут иные дела.

У меня на глазах Крааль с Нохом обнялись, и на лицах окружающих засветилось явное облегчение от сознания, что драться не придется. Правда, неизвестно, как женщины отнесутся к сближению с чужаками, но это меня не очень-то и волновало. Главное заключалось в другом - я все-таки заставил этих людей сделать первый шаг к организованному сопротивлению против Сетха и его рептилий. Но это был лишь первый шаг, крохотный шажок, и грандиозность задачи, которую предстояло решить, легла на мои плечи тяжким бременем ответственности за весь мир.

Я пробрался в нашу с Аней пещеру, чувствуя себя выжатым до капли. Луна закатилась, а на смену ей над вершинами деревьев взошла кровавая звезда, которая зловеще взирала на меня и еще более подавляла мой дух.

Когда я вполз в пещеру и рухнул на убогое ложе из веток и шкур, Аня еще была полна радостного возбуждения.

– Сработало, правда?! Я видела, как они обнимались.

– Ты постаралась на славу, - откликнулся я.
– Теперь тебе поклоняются по-настоящему - вот только не знаю, как они отнеслись бы, если б узнали, что поклонялись богине, а не богу.

– Мне поклонялись и прежде, - опускаясь на колени рядом со мной, самодовольно заявила Аня.
– Фидий изваял прекрасную статую, чтобы мне поклонялись все Афины.

Кивнув, я утомленно прикрыл глаза. Меня охватило изнеможение и уныние. Мне хотелось лишь спать, спать, спать. Мы с Аней никогда не сможем жить нормальной человеческой жизнью. Я вечно буду марионеткой в руках творцов, и они вечно будут дергать за ниточки, ни на минуту не оставляя нас в покое. И всегда найдется новое задание, новый враг, новое время и место... Но никогда не будет времени и места для счастья - ни для меня, ни для нас.

Аня ощутила мою духовную усталость. Коснувшись моего лба своей прохладной, гладкой ладонью, она ласково произнесла:

– Спи, милый! Отдохни.

И я уснул. Но лишь на время нескольких биений сердца - ибо увидел сатанинское лицо Сетха. Его красные глаза полыхали, острые зубы блистали в дьявольском оскале, заменявшем ему улыбку.

"Я говорил тебе, Орион, что ниспошлю свою кару. Час настал".

Я подскочил, напугав Аню.

– Что случилось?!

Ответ не понадобился - из недр какой-то пещеры исторгся в ночь жуткий визг, эхом заметавшись в котловине.

Подхватив лежавшее у входа в пещеру копье и выдернув из ножен кинжал, я опрометью бросился к узкому скальному карнизу, образовывавшему естественную лестницу, которая вела на дно котловины. Голосившие люди высыпали из пещер, выпрыгивая на скалы, и охотники Крааля были среди прочих. Все смешалось; мужчины и женщины разбегались с воплями невыразимого ужаса, в паническом бегстве оступаясь на неровных каменных ступенях, падая вниз, туда, где их ждала верная гибель на острых уступах...

От кого они бежали?!

– Держись за мной, - бросил я Ане, пробираясь по крутой каменной лестнице.

Ко мне с визгом подлетела Рива, едва не столкнув меня в пропасть. В ее широко распахнутых глазах застыло безумие ужаса. Руки женщины были пусты ребенок остался в пещере наверху.

Я начал карабкаться вверх по неровным камням; Аня, тоже вооружившаяся копьем, не отставала от меня ни на шаг. Жуткий сумрачный свет чужой звезды-пришелицы выкрасил скалы в цвет запекшейся крови, придавая происходившему оттенок кошмара.

Пещера, которую Рива занимала вместе с несколькими незамужними женщинами, казалась пустой и заброшенной. Снизу по-прежнему доносились крики и визги, но теперь к воплям страха примешивались возгласы боли и стоны умирающих. Люди метались из стороны в сторону, будто пытаясь убежать от невидимого преследователя.

В пещере царила кромешная темень, но мои глаза почти мгновенно приспособились к ничтожно слабому свету. Я увидел ребенка Ривы - он уже наполовину исчез в раздувшейся глотке исполинской змеи.