Орк-Сити

Переглядываемся с Ингой — надо рассказывать… вот только как о таком рассказать. Слово «орки» они если и слышали то точно не помнят, к играм в любом виде относятся не слишком уважительно… И в чудеса не верят.

— Это Инга, — показываю на спутницу.

Отец пробует открыть помятый багажник — в котором, между прочим, лежит тело Дария — не справляется, заглядывает в салон и тут что-то явно замечает.

— А кровь-то что тут делает? — показывает нам красный палец.

— Это моя нога, — быстро находится Инга, уже привычно задирает платье и показывает свою засохшую рану.

Атмосфера сразу меняется — мать ахает и тащит гостью в дом… и к тому моменту когда я захожу там уже вовсю воняет йодом и спиртом.

— Бандиты что-ли напали на вас? — пихает в бок отец. Спрашивает негромко — чтобы мать не услышала.

— Хуже, — многозначительно отвечаю я оставляя его в ступоре — что еще может быть хуже бандитов.

После того, как Ингу отхиливают йодом накрывается стол. Плюсы от еды на даче — экологичность. Всё с огорода и даже мясо — из соседнего фермерского хозяйства. У Инги при виде аппетитно зажаренных кусков мяса на костях начинает течь слюна и капать на пол. Ну про пол я загнул, но…

И вроде бы ела недавно.

— Это я просто нервничаю, — оправдывается она заметив мой взгляд.

Пару минут мы просто молча жуём и я лихорадочно обдумываю с чего бы это начать важный разговор.

— В Москву когда собираетесь? — осторожно интересуюсь. Так и не решил — попытаться рассказать что происходит или промолчать и просто попросить быть более осторожными. Проблема в том, что человек будет более осторожным только если верит в то, что опасность реальна.

— Завтра хотели, — мать поглядывает на электронные часы над дверью. — Надо успеть медкомиссию до конца отпуска пройти.

Сердце у меня замирает. Она давно хотела сдать на права, но всё откладывала. И вот теперь собралась… так не вовремя.

Сказать или не сказать?

Здравый смысл одерживает вверх. Я хочу чтобы родители остались в живых? Да. Значит ради такого нужно постараться. Постараться убедить их.

— Всё плохо, — говорю я. — И в Москву вам пока нельзя возвращаться. Да и здесь нужно держать ушки на макушке и прятаться от любого шороха.

Правильные слова я говорю, но смотрят они на меня как на больного. И даже Инга так смотрит, понимая за какую сложную задачу я сейчас взялся.

— Что с тобой, Лёша? — с беспокойством интересуется мать.

Что со мной… что со мной… С Москвой задница… и возможно не только с Москвой, а со мной пока всё в порядке.

Фразу, которую я сейчас произнесу произнести очень трудно. Просто язык не поворачивается.

— Орки на Москву напали, мам.

— Кто-о? — её лицо вытягивается.

Инга своим лицом показывает что понимает как мне сейчас тяжело. Могла бы и помочь.

— Орки, — деревянным голосом повторяю я. — Зеленые такие, огромные. Всех убивают. Димку Дария убили — он у меня там в багажнике мерседеса лежит.

Димку они знают. Знали.

Лица у родителей вытягиваются. Я их понимаю — до сих пор их чадо в умственных отклонениях замечено не было.

— Стасик… — говорит мама и беспомощно смотрит на отца.

Стоило бы привезти с собой орка… хотя бы мёртвого. А лучше живого.

Лезу в инвентарь и достаю огромное, зеленое, всё в длинных отвратительных волосах ухо.

— Вот, — говорю. — Мы убили парочку. С Ингой. А это трофей. За такие трофеи руны могут дать… кузнецы магических кузниц.

Про кузнецов магических кузниц я зря сказал — теперь они точно решат что у сына на почве игры поехала кукушка.

— Ну вот потрогайте, — кладу ухо на стол. — Оно настоящее.

Я прямо вижу как Инга мысленно крутит пальцем у виска. Могла бы помочь, а вместо этого сидит как немая.

Родители смотрят на ухо с отвращением, а на меня с испугом.

— Новости видели? Посмотрите.

На самом деле я понятия не имею что там в новостях, я в телик последний раз ребёнком заглядывал. Нормальные люди давно уже эту фигню не смотрят.

Мама встаёт, на слабых ногах идёт в гостиную и включает телик.

Я слышу знакомый рёв, крики…

Потом всё стихает, потом снова рёв и крики, потом снова всё стихает, потом снова рёв и крики…

— Тут кино какое-то идёт, — говорит она. — По всем каналам.

Говорит не слишком уверенно — ну еще бы, разве возможно чтобы по всем каналам в наше время шло одно и то же кино. Да еще про орков. Ну это только если бы Близзард купили всю страну вместе с жителями и заставляли смотреть очередную серию своего древнего как мир Варкрафта.

Встаю из-за стола и захожу в зал вслед за ней. Я знаю что увижу — все каналы забиты любительскими видео об аде, который творится в Москве.

И пожары — судя по огню который, кажется, уже достаёт огромную чёрную тучу висящую над городом — горит весь центр.

— Это не кино, мам.

Мне хочется её обнять сейчас, но тогда она еще сильнее испугается.

— Он не врёт, — наконец вступает в разговор Инга. — Там кошмар что творится. Мы чудом выжили. А Димка — нет, не выжил. Он хотел Лёшу спасти, но не выжил.

Отец встаёт и идёт к выходу. Слышу удар, лязг метала… Когда выхожу вслед, вижу — он открыл багажник и теперь смотрит на Димку. На мёртвого Димку.

* * *

Если мир сходит с ума, то он сходит с ума совершенно во всём. Только мы успели привести в чувство моих предков, только успели похоронить Димку на холме за огородами, только решили заночевать здесь в мире спокойствия и тишины… как Инга замечает старое сообщение, которое пропустила. Сообщение которое пропустила когда в мире всё было хорошо, и не к месту нашла когда этому дурацкому миру наступил кирдык.

Короче, именно сегодня прилетают её родители. То есть самолёт с минуты на минуту должен сесть в аэропорту.

Это плохая новость, а хорошая — это то, что Шереметьево совсем близко от нас. Полчаса если поторопиться.

— Их нельзя вернуть обратно? — первый вопрос который я задаю уже после того как мы выезжаем на трассу.

— Нет. И даже не попросишь прыгнуть с парашютом где-нибудь по дороге…. Сейчас даже прыжок из самолёта безопаснее чем прилететь в Москву.

— Что им вообще нужно здесь в этой безумной стране, — я прибавляю газу обгоняя одинокие авто. — Сидели бы в своей прекрасной Америке, грели бы пятки и животы на солнце…