Орки плачут ночью
Шрифт:
Буйные пляски коротконогих бородачей сначала производили скорее комическое впечатление, чем героическое, которого танцоры, по-видимому, добивались. Однако затем гномы взяли в руки топоры, и второй танец получился действительно жутковатым и опасным. Потом к Севке снова подошел Норр с кубком браги, чтобы познакомить с какими-то новыми родственниками. Мясоедову запомнился только один, уже знакомый по орочьему лагерю гномский наблюдатель Совета. Запомнился вовсе не потому, что встречался раньше, а потому, что очень уж резанули слух последние слова Норра.
– Мой любимый племянник Блор, – с пьяным радушием сказал старый гном. – Отличный славный парень – наблюдатель Совета. Можешь доверять ему во всем.
Не слишком приятная физиономия Блора расплылась в довольной
– Первый претендент на владычество, если с Дорой случится непредвиденное несчастье, в котором никого нельзя будет обвинить, – бесстрастно, но намного тише добавил Норр, глядя вслед «любимому племяннику». – Приходится подозревать всех. Потому и рад, что отправляю.
Севка не стал задавать лишних вопросов. Слова были произнесены и заняли свое место в нужных ячейках памяти. Все остальное, смешавшись, не надолго задержалось в замутненном алкоголем сознании.
Пару раз Севка перехватил острые жала враждебных взглядов. Гномы. Завидуют, наверное, его неожиданной дружбе с владыкой. Эльфы, незнакомые, но тоже смотрят не особо приветливо. Этих-то сюда чего принесло? Потом его осенило: наблюдатели, следят, чтоб он не сбежал.
– А вот и наша небольшая проблема, и твое второе условие, – тихо пробормотал старый гном, подводя Севку к незнакомой гномской девице. – Племянница моя, познакомься. Девчонка наделала тут глупостей, отправляю к тетке в Светлолесье. Возьмешь ее с собой, присмотришь до места. И главное, следи, чтобы не сбежала. Все остальное – на твое усмотрение, – Норр подтолкнул парня в бок и игриво подмигнул. Девушка резко повернулась, и Севка уставился на неожиданную попутчицу.
– Всеволод, – заплетающимся языком выдавил он.
– Стина, – бойкая девица, по-гномски невысокая, но стройная, с хищным выражением на смазливом личике, которое Мясоедов без колебаний назвал бы порочным, широко улыбнулась и кокетливо повела плечиками, беззастенчиво заигрывая с парнем.
Троюродная сестра Дорианы по имени Стина, от которой так стремился избавиться старый Норр, ничуть не напоминала знакомую полугномку. Визгливый хрипловатый смех и весь вид молодой гномки с потерянным взглядом, «девушки из плохой компании», почему-то вызывал мысли о ребятах с длинными ножами, шныряющих темными ночами в поисках добычи. А узкая смуглая рука с длинными пальцами и плетеным красным браслетиком на запястье казалась достаточно сильной, чтобы причинить боль. Короче, девчонка вызывала мысли об итальянской мафии, крестных отцах и российских братках.
– «Надо же, я и не подозревал, что и здесь такие есть, – размышлял Севка, следуя за гномским владыкой в отдельный кабинет для подписания договора. – Еще и среди гномов. Гномка – киллер-герл!» Девица грозила стать серьезной обузой, но выхода не было, пришлось согласиться и на второе условие. Договор был подписан.
Как только Норр неторопливо, с достоинством, как и подобает почтенному гному, удалился, из-за тяжелой зеленой занавеси, скрывающей потайную дверь, выскользнула Дориана.
Услышав звук шагов, Севка оглянулся и вопросительно посмотрел на гномскую принцессу, не зная, как себя вести – сейчас, после всего услышанного и данных Норру клятв, ему было не до светской болтовни. Несколько мгновений толстушка молчала, бледнея и краснея. Смотреть на это было мучительно, но не успел Севка хоть что-то сказать, чтобы успокоить девушку, как она все же решилась и, в очередной раз залившись румянцем, заговорила первой, глядя попеременно то куда-то в пол, то в сторону выхода, как будто хотела сбежать, не дожидаясь ответа:
– Ты завтра уезжаешь, – это был не вопрос, а утверждение, и Севка лишь слегка пожал плечами. Но Дориана хотела узнать совсем другое и свой вопрос все-таки задала.
– Скажи, я тебе и в самом деле нравлюсь? Хоть чуточку, – запинаясь и робея, произнесла она, и, наконец, подняла взгляд, глядя прямо в глаза Мясоедову.
Нравится? Полуорк окинул взглядом непропорциональную приземистую фигурку в мешковатом наряде, с тяжелой
грудью, курносый, в веснушках нос, неопределенного цвета волосы, неровно постриженные под горшок, заглянул в яркие зеленые глаза, полные надежды, и, вспомнив о том, что сделала для него эта некрасивая девчушка, почти не покривив душой, ответил:– Да, нравишься, – слова ни к чему не обязывали. Он никак не нарушил обещания. В конце концов, завтра он уберется отсюда прочь, и в течение трех лет будет видеть вокруг себя только толпу свирепых полузверюг. И вообще они, скорее всего, никогда больше не встретятся. Тем более, Мясоедов не собирался сейчас целоваться. Однако девушка в ответ на его слова просияла счастьем, подалась вперед и, пролепетав что-то вроде «Я тоже, мне тоже очень…», потянулась к парню. Губы у нее оказались теплыми и сладкими, а прикосновение упругой полной груди вызвало у Мясоедова неожиданную реакцию. Громкий окрик Норра за дверью заставил вернуться к реальности.
– Ну, мне пора, пока, – сказал парень, осторожно высвобождая края куртки из пальцев намертво вцепившейся в них девчонки и направляясь к двери. Она стояла, зажмурившись, как будто никак не могла прийти в себя после поцелуя, и только уже выходя из комнаты, Мясоедов услышав брошенные ему вслед слова:
– И я тоже, я тоже тебя люблю.
Может, это и не так плохо, что племя выставили из Авалона, и возвращение отсрочено на три года, – философски подумал полуорк. Ко всем заботам ему еще не хватало разборок с гномским Владыкой.
Глава 5
Начало пути
Короткий путь всегда заминирован
Бывалый сапер
В лагерь орков Мясоедов вернулся, когда представители Совета уже начали выражать нетерпение. Кроме трех основных сопровождающих – третьим оказался мрачный молчаливый огр, – проводить племя до выхода из Зеленой Долины явилось еще несколько наблюдателей: двое людей, огры, перевертыши. Не собираясь переносить тяготы пути наравне с осужденным племенем, все наблюдатели гарцевали на верховых спурсах. В отличие от подаренных щедрыми гномами тягловых животных, которые походили на невысоких, но очень широких носорогов и отличались покладистым мирным нравом, звери под седоками чем-то напоминали хищных зубастых динозавров и вели себя беспокойно и агрессивно. Кажется, их разводили не только для верховой езды, но и для охраны.
– Удобно: и лошадь есть, и собака не нужна. Эти твари так покусают, что костей не соберешь, – сказал Севке сопровождавшему его гному-наблюдателю – праздник они покинули вместе, прихватив с собой слабо сопротивлявшуюся Стину.
Блор удивленно улыбнулся, не понимая, как могут кого-то напугать специально обученные в питомнике спурсы, но вожак орков предпочел обойти группу всадников на почтительном расстоянии, ничуть не смущаясь тем, что о нем подумают соплеменники.
– «Еще не хватало, чтобы какая-нибудь зверюга меня тут цапнула. Загнешься в два счета без медицинской помощи», – Мясоедов не боялся показаться трусом. Подойдя к передовому отряду, он увидел в центре каравана полностью подготовленные к отъезду повозки, на которых, кроме припасов, кто-то позаботился разместить самых слабых: женщин и малышей.
– «Ребята постарались!» – с теплым чувством в душе отметил Севка. Те, кого он имел в виду, держались тут же неподалеку. Ларс, по-прежнему что-то подсчитывая, бурно общался, добиваясь последних скидок, с пришедшими проводить племя гномами, кредиторами и друзьями – число их после вчерашней свадьбы многократно увеличилось.
Местонахождение полуэльфа легко определялось по взрывам смеха, доносившимся со стороны передового отряда. Подойдя поближе, Мясоедов с удивлением увидел, что Мэн, опершись на теплый бок тяглового спурса, стоит рядом с Гуррххом возле головной повозки и, бесстрашно почесывая чешуйчатую спину довольного зверя, что-то с увлечением обсуждает со старым воякой, время от времени бросая реплики, приводящие в восторг собравшуюся публику: почти бесполезных мясоедовских замов.