Орловы. Книга II. Рождена для тебя

– Брат, ты мангал разжёг? – сквозь открытое окно донёсся до нас голос Богдана.

– Блин, из головы вылетело, – хлопнул себя ладонью по лбу, и побежал на задний двор, откуда уже вовсю слышались возмущения старшего брата.

Закинув угли в мангал, облил их жидкостью для розжига и чиркнул спичкой, бросив её вниз. Огонь тут же разгорелся, обдав меня своим теплом. Нанизывая мясо на шампуры слушал вполуха стенания двоюродного брата, по поводу того, что из-за моей невнимательности обедать нам предстоит гораздо позже, чем он предполагал. Не обращая внимания на упрёки, я монотонно выполнял свою работу, погрузившись в тревожащие разум мысли.

После, сдвинув столы, мы наслаждались трапезой ведя непринуждённый разговор. Мужская половина семьи, включая недавно присоединившегося к нам Жеку, вся сгрудилась на одной стороне. Тихонько обсуждая дела, мы делились с братьями последними новостями, вновь обещая друг другу устроить чисто мужской отдых, выбравшись за город на рыбалку. Наши женщины о чём-то секретничали, а дети тихонько играли, стараясь не привлекать к себе внимание взрослых.

Вечером, когда родные разъехались по домам, Надья и Хитана уговаривали меня остаться с ними, но отрицательно мотнув головой я поспешил спрятаться ото всех в своей холостяцкой берлоге, чтобы в одиночестве, вновь и вновь предаваться воспоминаниям, которые рьяно хранил в закоулках памяти. Там всецело царствовала ОНА: та девушка, что некогда принадлежала лишь мне, та, что я потерял по своей молодости и глупости и которую навряд ли смогу забыть… даже если очень постараюсь!

Глава 8

Первый Новый год

С раннего утра, в доме Надьи царила предпраздничная суета. Дети и внуки собрались в его стенах, чтобы отпраздновать наступающий Новый год. Я не мог сдержать улыбку, искренне радуясь тому, что этот праздник мы встречаем вместе с Илоной. Наш первый совместный пир в кругу близких людей. Синеглазка стеснялась моих родных, опускала взгляд, когда я знакомил её с матерью и братьями, представив, как любимую девушку.

– Добро пожаловать в семью, Илона! – приветливо сказала ей мама. – Можешь звать меня Ясминой, без этой ужасной приставки «тётя».

– Спасибо, – кивнула девчонка, всё так же избегая зрительного контакта.

– Твоя подружка невероятно робкая, как только осмелилась связаться с таким оболтусом как ты, Милош? – задал вопрос Яков.

– Он не оболтус, – тут же отрапортовала Илона, снова прячась за мою спину.

– Ого, глядите, она ещё и защищает младшего!

Братья дружно захохотали, отпуская в нашу сторону невинные шутки. Я лишь показал им кулак обнимая смущённую их поведением Илону.

– Ты к ним привыкнешь, маленькая, к этим доморощенным юмористам.

– Постараюсь, Милош, ради тебя.

– Внучка, ну где ты там? Помощь мне твоя нужна, – раздался голос Надьи.

– Конечно, бабушка, – тут же откликнулась Синеглазка, воспользовавшись случаем сбежать из нашей мужской компании.

– А Милош-то у нас в женихи заделался, – произнёс Богдан, глядя на Якова, – вон какую невесту себе отхватил.

– Когда свадьба, младшенький?

– Уел ты нас, слов нет. Старшие ещё постигают азы науки, им не до девчонок, а он, не окончив школу заженихался.

– Да пошли вы, – беззлобно толкнул я обоих, направляясь к праздничному столу.

Ровно в двенадцать ночи, под бой курантов мы пили шампанское, загадывая свои самые заветные желания. Я просил лишь об одном: чтобы мы с Илоной всегда были вместе, несмотря ни на что.

За столом она чувствовала себя намного свободнее: уже без страха смотрела на маму расспрашивая её о моём детстве, смеялась над шутками Якова и Богдана. Я радовался тому, что Илона стала частью нашей семьи и был уверен, что нас двоих, ждёт долгое и счастливое будущее не омрачённое неудачами.

– Милош, ты чего это загрустил? – пнул меня под столом Богдашка.

– Задумался о вечном наш братишка, – подмигнул ему Яков. – Он же теперь возвышенный и влюблённый.

– Да и правда, куда нам до него? Расти и расти, чтобы так бесстрашно кидаться с головой в пучину страсти.

– Мальчишки, прекратите доставать Милоша, – пожурила их Надья. – Любовь-то она по-разному ко всем приходит, неизвестно ещё, как у вас оно всё повернётся.

– А ты посмотри, ба! – протянул ей руку Богдан.

– Не гадалка я, чтобы по линиям-то предсказывать, вот только одно точно знаю, будешь высмеивать брата – бумерангом к тебе всё вернётся. Слово оно силу имеет великую.

– Так что не буди лихо Богдан и оставь влюблённую парочку в покое, – резюмировал Яков.

– И ты, Яша, зубы-то не скаль, – проворчала Надья. – Позже все мы узнаем, кому какая, любовь-то достанется, вот потом и поговорим…

– Положим, лично я, рано жениться не собираюсь, – как ни в чём не бывало продолжил Яков. – Сначала надо встать на ноги, сколотить капитал, обзавестись жильём…

– Всё так, милый, лишь бы поздно не стало… для любви-то!

– Не переживай бабуля, я обязательно порадую тебя правнуками.

– Жду не дождусь, родной мой. Только доживу ли?

– О чём ты? Тебе ещё жить и жить!

– Мам, ну в самом-то деле! – возмутилась молчавшая до сих пор Ясмина. – У нас праздник или вечер печали?

– Праздник доченька, конечно праздник.

На том мы и отпустили столь животрепещущую тему разговора, возвращаясь к вкуснейшим салатам, приготовленным мамой и бабушкой, и к просмотру развлекательных телепередач.

***

Зимние каникулы были наполнены волшебством и небывалым теплом. Илона жила в доме бабушки, а я был на седьмом небе от счастья, ежедневно благодаря судьбу за то, что имею возможность находиться рядом с любимой сутки напролёт.

Днём мы ездили гулять на центральную площадь, где расположился ледовый городок. Илонка пищала от восторга, летя вниз с высокой ледяной горки, а я стоял у подножья, чтобы поймать её, зорко следя за тем, чтобы никто не посмел врезаться в мою Синеглазку.

Вообще, в последнее время я стал словно сам не свой: мне всё время не хватало Илоны, хотелось ежеминутно обнимать и целовать девушку, словно кто-то свыше подавал знак, что всё в жизни мимолётно и быстротечно. И счастье может в любой момент превратиться в беду…

После катаний на площади я спешил затащить Илонку в кафе, где в продаже были горячие пирожки, ароматные булочки и воздушные пирожные. Она всегда заказывала одно и то же: два жареных пирожка с картошкой, пирожное «Наполеон» и большую кружку чёрного чая со свежими сливками.