Орнамент
Шрифт:
– С чего ты так решила?
– Потому что я знаю тебя, Лайон-О. У тебя вид самодовольного самца, говорящий: «Ты не знаешь то, что знаю я».
Его заполнила радость от осознания того, что его половинка находится рядом с ним. И даже, если они вместе всего пару месяцев, это не имело бы никакого значения: Эмма знала его так, как никто на этом свете. Сохраняя самое невинное выражение лица, Макс пожал плечами и пригубил вино.
– Макс.
Он обхватил ее за плечи, радуясь тому, как она, не раздумывая,
– Хм?
– Это как-то связано с твоим рождественским сюрпризом?
Он чмокнул ее вздернутый носик.
– Зачем же нам дожидаться Рождества?
– Он кивнул в сторону елки, и у Эммы расширились глаза.
– Там есть кое-что особенное для нас обоих. Посмотрим, сможешь ли ты найти подарок.
– Он лишь снисходительно улыбнулся, когда она, чуть не затоптав его, бросилась к елке, которую теперь обыскивала сантиметр за сантиметром.
– А-га!
– Она аккуратно сняла с ветки стеклянную игрушку золотистого цвета. На ней была выгравирована надпись: "Макс и Эмма, 2009 год".
– Хм?
– Присмотрись.
Она повертела игрушку в руке, проводя пальцами по петлям.
– Макс?
– Открой ее.
Эмма дрожащей рукой нажала на защелку. Внутри, на бархатной подкладке, лежало кольцо с крупным бриллиантом.
– Выходи за меня.
Она подняла голову. Ее изумленные глаза были полны слез.
– Ты уже просил меня об этом, помнишь?
Макс замотал головой.
– Не так как сейчас.
– Он сел на корточки, упершись в пятки. Вытащил кольцо из игрушки и поднял его вверх. – Там не было огня, вина и мерцающих огней.
– О, Макс!
По щеке Эммы скользнула одна кристальная слезинка.
Протянув руку, Макс нежно ее смахнул.
– Краткое объяснение в «дюранго» - это не то, что я хотел бы предложить своей паре, прося ее выйти за меня замуж.
– Он обвел рукой все, что сделал за прошедший день.
– Будут секунды, когда я буду действовать тебе на нервы. А временами непостижимо тебя злить. Будут минуты, когда я буду перегибать палку, и тебе захочется меня прикончить.
– А еще есть моменты, когда ты словно прикасаешься к моей душе.
Он кивнул.
– Я люблю тебя, Эмма.
– Он надел ей кольцо на палец.
– Скажи да.
– О, Лайон-О! Ты такой сексуальный сегодня вечером.
Она бросилась в его объятия, и он запрокинул голову и рассмеялся.
– Это же не да!
– Ты хочешь, чтобы я сказала да?
– Ее глаза горели золотом из-под опущенных ресниц.
Его
ярко-голубые глаза стали золотистыми. Он облизнул губы, уголки которых изогнулись в улыбке.– Скажи да, Эмма.
– Заставь меня, - промурлыкала она, потеревшись грудью о его грудь. В свете камина бриллиант отбрасывал блики.
– С удовольствием.
Макс прочертил языком дорожку по всей линии ее шеи до мочки уха, и у Эммы перехватило дыхание. Она стиснула зубы, решив играть в эту игру до конца, даже если она задохнется. Прежде, чем он вырвет из нее "да", она намерена получить удовольствие.
«Заниматься любовью с этой женщиной становилось все лучше и лучше с каждым разом. Они не торопились, стягивая друг с друга одежду».
В то время как его Курана играючи ласкала его, пламя от камина отражалось на ее груди. Макс нежно пощипывал ее грудь, вырвав у Эммы еле слышное хихиканье и мягкий шепот:
– О, мой мальчик.
Макс ласкал ореолу вокруг соска, пробовал на вкус, дразнил, не прикасаясь к самой чувствительной точке, оставляя ее напоследок. Боже, он обожал ее грудь. Он мог бы провести вечность, зарывшись между ними лицом.
– Ты собака или кошка?
Уткнувшись носом в ложбинку между грудями, он поднял заблестевшие глаза.
– Ты сопишь.
Он резко вскину голову.
– Я не соплю!
– Еще как сопишь!
– Нет, - вздохнул он.
– Я наслаждаюсь дарами своей пары.
– Пускаешь слюни, ты хотел сказать.
– Не пускаю я слюни!
Эмма пожала плечами, и ее восхитительная грудь всколыхнулась.
– Ну, если ты так говоришь... Лайон-О.
– Она деликатно зевнула.
– Дай мне знать, когда закончишь любоваться моими ценными качествами.
– Ее глаза закрылись, но уголки губ изогнула улыбка.
«О, нет, ничего у тебя не выйдет».
Он принялся ее щекотать, наслаждаясь визгом и движениями тела. В темных глазах Эммы искрился смех и любовь, это зрелище, от которого он никогда не сможет устать.
– Все еще хочешь спать?
И прежде чем она смогла ответить, он резко лизнул набухший сосок.
– О-о...
Он всосал его в рот, играя с ним языком.
– Не торопись.
– Нет. Я уже проснулась.
У нее участилось дыхание.
– Рад слышать.
– Макс занялся другим соском, проделывая с ним все тоже, что и с первым. А затем она сделала ту самую вещь, от которой он всегда сходил с ума. Она вытянула руки над головой, запрокинула голову назад и наклонила ее набок, обнажая горло. Открытая покорность в этом жесте пробуждала в нем зверя.