Орта Миос

Дуэль с тем чёрным орком, когда у Ады ожог руки, она без оружия, без снаряжения… На самом деле Ланс тогда слукавил про магическую силу этиамария господина Велдера. Противник действительно имел чуть лучше развитое ментальное тело, но проблема была в другом. Этот орк куда сильнее в физическом плане, чем Ада. А рисковать своим главным активом, очевидно, очень глупо.

Вероятнее всего обошлось бы без жертв, но Огненную Бестию всё же бы именно покалечили, даже в случае её победы. Ланс более чем уверен, что перед орком такую цель и поставили: не убить, но покалечить.

Но вмешался Ярнас Врасаг, что тоже нельзя назвать чудом для Ланса. Потому что в новом сражении против Ады выставят уже не орка. И исходом, вероятно, может стать даже смерть. Потому что это на празднике всё бы закончилось без смертей, просто кто-то бы смирился и извинился, а победитель гордо и высокомерно простил принял бы этот жест. Покалеченного раба бы не стали добивать, все бы оценили этот красивый жест. Кроме того, это бы поспособствовало затуханию конфликта, в отличии от случая, когда Аду намеренно убивают прямо по среди площади, когда она просит пощаду. Такое бы и гости не поняли, и восстановить отношения Ланса и Унарела становится просто невозможно. И речь уже будет идти не о неприязни, а о настоящей вражде. Шурво, очевидно, не хочет видеть на его арене двух псов, грызущих друг другу глотки. Он хочет зарабатывать на марионетках.

Сражение на арене же… её непросто так называют кровавой. Кроме того, Ланс уже сказал много лишнего, что частично порушило планы Шурво. Также важно понимать, что Велдер пусть и является такой же марионеткой, но у него крайне вспыльчивый характер. И если этот ксенофобский эльф вдруг решит приказать своему рабу добить сдавшегося в отместку за обиду… Шурво остановить его не сможет. Обычной толпе, зрителям, в принципе, также наплевать на этот конфликт. На трибуне же никто возмущаться также не будет, это не праздник, где собрались свободные граждане с разными мнениями и целями. Это буквально обитель змей, во главе с самим Шурво.

— Всё, хватит, — произнёс Ланс, отрываясь от пергамента.

— Я ещё смогу…

— Ты уже надрываешься. Иди отдохни.

— Хорошо, хозяин.

Ада послушно слезла с кровати и направилась в душ. Она старалась изо всех сил, терпела боль и меняла своё ментальное тело. Один глаз полностью залился кровью из-за перенапряжения, в некоторых местах повредились вены из-за чего вскоре может появиться тромбоз.

Но имеющиеся в ассортименте зелья ещё могут справиться с такими последствиями. Вот если бы случилось сильное внутреннее кровотечение, то пришлось бы отказаться от разжижающих кровь лекарств. Тогда бы пришлось останавливать кровотечение, за это время определенно точно успеют появиться тромбы, которые тоже затем пришлось бы убирать. Всё это долгие дни лечения. Поэтому спешить с развитием собственной тени в Кихарисе не стоит.

Ада прекрасно понимала, что ей нужно стать как можно сильнее в кратчайшие сроки. Но, к сожалению или к счастью, её возможности не безграничны, как и Ланс не является всесильным богом. За одну неделю невозможно резко взять новую вершину. А судя по слухам… против Огненной Бестии уже собираются выставить далеко не равного противника.

— И у меня остаётся только два приемлемых варианта… — спустя ещё где-то пять минут со вздохом произнёс аристократ и спрятал все свитки в рунные тубусы, которые затем рассыпались в тысячи искр.

Встав с удобного кресла, господин Бальмуар покинул свой рабочий кабинет. Гостиная, как всегда, была чиста, всё выдраено до блеска, никакой пыли…

— Ой, я тапочки забыла, — из ванной выбежала Ада.

Нагло и совершенно не смущаясь, огненноволосая плутовка виляя бёдрами умчалась обратно в спальню. При этом полотенце она-то взяла, но прикрыла себя исключительно спереди. Она могла бы укутаться получше, но предпочла игриво засветить свою подтянутую попку.

— Ну вот, теперь на полу мокрые следы.

— Я всё уберу, — Ада поспешила оправдаться и уже собиралась скрыться в ванне, но вдруг замерла, встала боком, поправила полотенце, чтобы оно прикрывало лишь соски. — А как насчёт…

— Нет, сначала мойся, принимай лекарства и отдыхай. А там к ночи уже видно будно.

— Хорошо, хозяин, — слегка грустновато ответила рабыня и закрыла дверь.

Помимо шума журчащей воды, в гостиной также звучал и громкий стук тренировочного инвентаря. Войдя в первый в зал, аристократ увидел всю такую же неизменную картину. Здоровенный Гнарг и тринадцать тренирующихся рабов, чьи грязные и потные тела не успевают привыкнуть к постоянно растущей нагрузке.

По документам они уже являлись этиамариями, однако ни на одной арене они ещё не выступили. Никчёмное мясо Ланс поставлять на собирался, это удел слабых. Каждый из них обязан будет заслужить право на имя, а затем и дорасти хотя бы до титула воина. Хотя многие наверняка умрут куда раньше. Всё же даже для получения права на имя нужно пройти через самое пекло, где порой многое происходит по воле случая. Этого изменить Ланс не может, поэтому остаётся лишь как можно сильнее минимизировать процентное влияние удачи за счёт постоянных и жестоких тренировок.

— Вы что ослепли?! Воздать почести хозяину! — рявкнул Гнарг, едва заметил на пороге своего спасителя.

— Хвала и процветание роду Бальмуаров! — громко и дружно ответили рабы.

Физическая форма никчёмных этиамариев уже находилась на весьма достойном уровне. Правильное питание и постоянные тренировки творят настоящие чудеса. Хотя жирдяев и задохликов тут изначально не было. Ну и времени прошло уже прилично. Так что ничего удивительного.

Теперь большая часть тренировок заключалась в освоении оружия. Общий мышечный каркас уже имелся, остальное будет скорректировано и адаптировано после тысяч ударов по тренировочному манекену. Умение тоже появится после выматывающих спаррингов до первой крови.

На приветствие Ланс ответил скупым кивком и вошёл во второй зал. Там у кладовки сидела Нека и тихо мурлыкала себе под нос неизвестную мелодию, попутно что-то рисуя на кусочке пергамента.

Маленькая кошечка даже не заметила, что кто-то вошёл в зал. Всё также она продолжала усердно водить то кусочком угля, то обратной стороной ложки, которую предварительно обмакивала в пищевой краситель, собственного приготовления. Иногда она использовала и пальцы. Шедевром её произведение явно не назовёшь, но порой это не столь важно.

Как только она закончила рисовать, то сразу же передала кусочек пергамента через окошко двери, где застыла пара голубых глаз, которые буквально сверлили вошедшего рабовладельца. Только после этого Нека, проследив за взглядом дикарки, и поняла, что в тренировочном зале кто-то есть. Даже острый слух и нюх, не помогал обнаружить аристократа, если тот того не хотел.

Сразу же кошечка собрала свои вещи и без лишних слов поспешила покинуть тренировочный зал. Остановилась она только перед хозяином, и слегка то ли кивнула, то ли неловко поклонилась, а может и всё сразу.