Орудие ведьмы – любовь

Если бы не Кэвон, он бы мог завтра отправиться в Индию или Африку, в Америку или Стамбул и был бы уверен, что Бойл с Коннором прекрасно здесь справятся в его отсутствие.

Вот как разделаются с Кэвоном – и он даст волю своим мечтам. Ткнет пальцем в точку на карте – и вперед, только ищи-свищи его! Уедет далеко, увидит новые места. Уедет подальше отсюда, хотя бы на время, ибо здесь его мучит то, что он слишком сильно и крепко любит.

Он побаловал угощением живущего на конюшне песика по кличке Багс, потом инстинктивно взял его на руки и отнес в дом. Ему показалось, компания пришлась по душе обоим.

Как и Брэнна – или почти как она, – Фин любил одиночество и покой, ценя при этом дружеский настрой живого существа рядом. Декабрьские вечера были такими невыносимо длинными, а мрак и стужа такими неумолимыми… Теперь он не мог, как частенько делал в прежние времена, заглянуть к живущему наверху Бойлу и, откровенно говоря, даже надеялся, что сегодня Бойл с Айоной по той или иной причине заночуют у Брэнны, хоть та и сделала сегодня недвусмысленный намек на то, что хотела бы побыть в одиночестве – собственно, не намек даже, а откровенное признание.

Однако поскольку он ее охранять не может, пусть это сделают хотя бы они, несмотря на ее желания остаться наедине с собой.

Уже одна эта мысль – что он не может взять ее под свою защиту – вызвала у него досаду и приступ злости, побороть которые оказалось не так легко.

Фин спустил песика на пол, щелчком пальцев взбодрил огонь в камине – так, что пламя поднялось высоко, – другим щелчком зажег лампочки на елке, которую он нарядил перед большим фасадным окном.

Пес, уверенно топоча лапами, с нарастающим воодушевлением побежал все обнюхивать, явно польщенный, что его взяли в дом, так что Фин невольно заулыбался и не заметил, как начал понемногу успокаиваться. Да, им обоим будет довольно и такой компании.

Он прошел в заднюю часть дома на кухню, где все поверхности сверкали чистотой, и достал себе пива.

Брэнна лишь однажды была у него здесь, да и то с Коннором. Тогда она уже была на него сердита. Он представил ее сейчас на своей кухне. Он всегда видел ее здесь. Он строил этот дом в расчете на нее, с мечтой, что когда-нибудь они заживут здесь вместе, и оттого, что этого не случилось, его гордость была уязвлена.

Фин принес в гостиную несколько свечей из приобретенных сегодня, тонкие и длинные поставил в серебряные подсвечники, а те, что были в зеркальных сосудах, расставил так. Да, они превосходно отражают свет, порадовался он. Жаль, что Брэнне вряд ли удастся увидеть свои творения в этом доме.

Он подумал – не приготовить ли что-то поесть, но отказался от этой затеи, стоять у плиты было выше его сил. Пожалуй, он сообразит что-нибудь попозже, ибо тащиться в паб в такую погоду тоже совсем не улыбалось.

Он бы мог спуститься, скоротать часть вечера за просмотром спортивных программ на большом телеэкране или убить время за компьютерной игрой. А мог растянуться еще с одной кружкой пива перед камином, с книгой, которая не будет целиком посвящена магии и заклинаниям.

– Могу делать все, что хочу, черт бы меня побрал! – сообщил он к Багсу, наклонившись к нему и потрепав по загривку. Тот, обследовав помещение, теперь вертелся у его ног. – И никто, кроме меня, не виноват, что мне все не по нраву. Может, виной всему этот дождь и мрак? Сейчас бы на теплый пляж, под палящее солнце, да чтобы рядом была податливая женщина… Но это я тоже завираю, да?

Он присел на корточки и почесал Багса по брюху, приведя его в состояние экстаза.

– Всем бы нам довольствоваться такими малыми радостями, как конюшенный песик. Ну, довольно, хватит. Я сам от себя устал. Лучше пойдем наверх и поработаем. Чем скорее мы с этим покончим, тем раньше я узнаю, решит ли мои проблемы тот самый теплый пляж.

И Фин стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж, а собачонка трусила за ним с раболепной преданностью. Он подумал, не принять ли душ, а может, и попариться, но все же проследовал в мастерскую. Там он тоже развел огонь посильней, и пламя заиграло в обрамлении темно-зеленого турмалина, каким был отделан камин. Собака просто зашлась от восторга.

Эту комнату он спроектировал от начала и до конца сам – с небольшой помощью Коннора. Рабочие поверхности были из черного гранита, шкафы – черного дерева, полы – из широких кипарисовых досок, такие же, как во всем доме. Высокие стрельчатые окна, из которых среднее представляло собой витраж с изображением женщины в белых одеждах, перехваченных поясом из самоцветов. В одной руке она держала колдовской жезл, в другой – огненный шар, а черные волосы ее развевались на невидимом ветру.

Конечно, это был портрет Брэнны, и за спиной ее висела полная луна, освещающая густой лес. Смуглая Ведьма следила за ним даже с этого портрета на стекле и была воплощением силы и света.

В комнате стоял массивный антикварный стол, на котором красовался компьютер последнего поколения. Колдуны с современными технологиями дружат. В шкафу с толстыми резными дверцами хранилось оружие, которое Фин коллекционировал, привозя из поездок по всему свету. Сабли, боевые топоры, булавы, рапиры, метательные звездочки. В других шкафах он держал котлы, чаши, свечи, жезлы, книги, колокольчики, ритуальные ножи – атамы, а в остальных – всевозможные зелья и заготовки для них в виде природных веществ – минералов и трав.

Брэнне бы эта комната непременно понравилась – он ведь такой же чистюля, как и она, что на работе, что дома – до педантизма. Каждая вещь на своем, строго отведенном ей месте.

Багс взглянул на него, просительно завилял хвостом. Фин его понял и растянул губы в улыбке.

– Что ж, валяй. Чувствуй себя как дома.

Пес еще энергичнее завилял хвостом, затем подбежал к изогнутой тахте, вскочил на нее, повозился на месте и наконец, с выражением глубокого удовлетворения на морде, улегся и вздохнул.

Фин проработал до глубокой ночи, занимаясь чисто практическими вопросами, а именно – произнося заговоры на защиту тонизирующих отваров и эликсиров. Некоторые – специально для заболевшей Мэгги. Еще он сделал то, что проделывал регулярно, – очистил от черной энергии кое-какие магические кристаллы – для него это было сродни обычной домашней работе.

Про ужин он начисто и думать забыл, но то, что собака его голодна, остро почувствовал. Спустился вниз, сопровождаемый Багсом, соорудил сэндвич, присовокупил к нему хрустящей картошки, порезал яблоко. Поскольку запастись собачьим кормом ему было недосуг, Фин попросту разделил трапезу со своим четвероногим гостем, развлекаясь тем, что, к вящему удовольствию Багса, бросал ему кусочки сэндвича, а тот ловил их с такой же ловкостью, с какой расправлялся с букашками.

Решив продолжить свое занятие, Фин выпустил собаку на волю, но сохранил с ней мысленную связь, чтобы по завершении всех дел отправить назад на конюшню.

Однако Багс прибежал точно к кухонной двери и уселся под ней в ожидании, пока его снова впустят.

– Ну хорошо-хорошо, ты, вижу, решил заночевать. А раз так – изволь вымыться, дружок, а то от тебя конюшней несет за версту. Давай-ка марш в ванную!

Душ чуть не обратил бобика в бегство, но Фин действовал проворно и затащил его с собой.