Орудия войны

Станцию Сосновка взяли на кураже да большой кровью, своей и чужой. Огэпэшники, вооруженные до зубов, бежать не стали, пощады не просили и не получали. Хорошо, что оставалась их в Сосновке едва сотня. Остальные ушли вверх по Челновой, на выручку тем, по кому вчерашним утром ударил Антонов.

Вторая рота Лексы в этом штурме участия не принимала, оставалась в резерве. Для нее и соединенного с ней отряда Силантьева была другая боевая задача: дойти до села Кулеватово, охрану разбить, село занять и, послав гонца к комполка, держать, сколько будет приказано — для первости сутки.

После часовой передышки полк, построившись колоннами поротно, под началом Князева вышел на дорогу в сторону Верятина. Лекса во главе своих бойцов и отряда Ильи Силантьева опять шел позади всех. Как только на околице села занялась перестрелка головной заставы с казаками, а роты, рассыпаясь на взводные колонны, двинулись на рубеж атаки, Лекса скомандовал:

— Стой! — и добавил, открыв крышку карманных часов: – Десять минут перекур!

Илюха Силантьев, из молодого сельского учителя превратившийся на германской в циничного пехотного прапорщика, подъехал, наклонился к шее коня и высказал хоть и ровным голосом, а так, чтобы многие услышали:

— Долговато простоим! И пяти довольно будет. Слышишь, как началось!

Илья был в общем-то парнем неплохим, но со склонностью к лихачеству, зряшнему форсу и, что особенно скверно – привычкой на все высказывать свое мнение, уместно оно или нет. Его не на шутку уязвило, что он должен подчиняться Лексе — ведь в отряде Илюхи бойцов было чуть не вдвое больше, хоть и вооружены они были похуже князевских полковых. Вот и сейчас он, в отглаженном полевом мундире, перехваченном ремнями плечевой портупеи, вынув правую ногу из стремени и положив ее голенищем на переднюю луку седла, насмешливо смотрел с высоты, ожидая, чем ответит ротный.

— Илюха, а ты съезди до хвоста, подгони своих. Ведь как пить дать растянулись. Так что пока подтянутся, ребята хоть постоят да покурят, – тихо посоветовал Лекса.

Отсчитав по циферблату положенное время, ротный повел весь отряд лесом вдоль берега Челновой. Обогнули окраину села, за которое уже вовсю шел бой. Еще семь с лишним верст по бездорожью надо было пройти, чтобы выйти к тому месту, где Челновая впадает в Цну. Между этими реками большое село Кулеватово седлает и водный путь, и тракт от Тамбова на Моршанск. Да вот только гладко было на бумаге… Три часа спустя отряд вышел на околицу Кулеватова и был встречен сильным ружейно-пулеметным огнем. Казаки, а это были именно они, стреляли пачками — видать, в достатке имели патронов!

Повстанцы не успели толком развернуться в цепь, вместо того ринулись назад, под прикрытие леса, оставляя на опушке убитых и раненых.

Лекса замер на секунду, хватая ртом воздух, соображая, что бы сделал Князев в такой ситуации.

— А ну стоять, черти! — заорал Лекса что было мочи. — Залегли у опушки! Стоя-а-ать, кому сказано! Рассеяться — верная смерть, перебьют по одному!

Ротный едва не сорвал голос и сам еле успел упасть, пуля разнесла ствол березы в двух пядях от его левого плеча. Скомандовал взводным отвечать редким огнем, по одному в отделениях. Срезанные пулями листья и ветки сыпались на спины. От попаданий в стволы деревьев летела щепа. В лесной сырости повис запах свежей стружки, крови и порохового дыма.

Неглубокий овражек, из которого Лекса, осторожно выглядывая, силился сквозь подлесок хоть что-то рассмотреть на окраине села, оказался тесноват, когда туда же ввалился на четвереньках Илья Силантьев. Предупреждая его тираду, Лекса предложил:

— А ну давай за мной ползком на опушку. Отсюда ни черта не разглядеть!

Выбрались и, устроившись в раскидистом кусте, попытались оценить обстановку. Казаки быстро потеряли охоту палить без передышки по невидимому противнику, но зная, что до того от силы две сотни аршин, перешли на отборную, самую похабную брань. На редкие выстрелы повстанцев отвечали дюжиной своих. Насколько хватало глаз, вправо и влево по околице, за заборами, завалинками, поленницами, в окнах домов мелькали синие с красным околышем фуражки донцев. Иные, что подурнее, выскакивали из-за укрытия в полный рост и, отмерив руку по локоть, орали что-то особенно, на их взгляд, оригинальное.

— Давай пулемет сюда! Он их тут причешет, и мы следом на штык подымемся! – злым шепотом потребовал Илюха. Пулеметчики под грузом металла как раз отстали и были где-то далеко в лесу, как оказалось – на свое счастье.

Лекса почесал затылок, чуть подумал.

— Пулеметом их тут не проймешь. Тут у них один прямо против нас, ну ты видал. А второй во-он там, направо глянь. Сажен двести до него, на чердаке домика, того, где синие наличники. Выжидает. Чуть мы подымемся, вбок и срежет. Да и патронов у нас против них — смех один.

— Труса спраздновал? – поддел Силантьев.

— Не дури. Не взять нам их, – спокойно ответил Лекса. – Поползли назад.

Углубились в лес, начали говорить почти в полный голос.

— Какого рожна эти чубатые вообще тут появились? — кипятился Илья. — Откуда их черти принесли на наши головы?

— Да теперь неважно уже, – ответил Лекса, силясь припомнить карту. — А тут, вверх по Цне, в той стороне, деревня Семикино ведь недалеко?

— Верст пять. Да на кой она тебе?

— Туда идем, ее и займем.

— Э-э, нет, брат! Чепуху городишь! – взвился Илюха. – Приказ нам был – занять Кулеватово! А раз его не взять, так давай отступать до своих обратно, в Верятино. В том Семикине вот эти казуни у тебя за спиной будут, а в морду незнамо кто и сколько. Верную гибель удумал!

Лекса запоздало и с сожалением подумал, что, может быть, стоило самому предложить отступить. Тогда Илюха наверняка бы начал спорить, и, глядишь, общим решением двинулись бы на Семикино. Но теперь уже все пошло не так, а долго препираться было некогда.

— Приказ был не занять непременно Кулеватово, а перекрыть Цну и тракт, – с нажимом сказал Лекса. – Вот мы его и выполним!

— Хрен мы выполним! Да ты хоть знаешь, что дорога из Верятино прямо в Семикино ведет? А если казачья бригада, которую Князев ваш разбил, туда и отойдет? Хоть он их знатно потрепал, все равно их в разы поболе, чем нас. Ни за грош пропадем! Своих гробить не дам!

— В Атаманов Угол они отойдут! Так Князев сказал, и дорога туда тоже есть!

Илюха только усмехнулся краешком рта. Лекса тяжело вздохнул. Вообще-то Силантьев должен был ему подчиняться: его поставил командиром Князев, а Князева — сам главком Антонов. Но с субординацией в Народной армии дело обстояло из рук вон плохо. Случались и открытые столкновения между отрядами, когда командиры не могли поладить. Лекса решил не доводить до греха:

– Что ж, вольному воля! Не хошь – я один с ротой на Семикино пойду. Раненых только забери…

Командиры пожали друг другу руки, и Илюха стал собирать своих людей для отступления.

Вторая рота пятьдесят первого полка шла на Семикино около двух часов. Со стороны Верятина далеким эхом докатывался перестук пулеметов и частый винтовочный перебор. Пару раз раскатами далекого грома среди ясного неба прозвучали орудийные залпы. Постепенно звуки боя утихли. Наконец к командиру подбежал посыльный от головного дозора — там уже приметили Семикино, до него оставалось полверсты. Лекса остановил бойцов и сам со взводными отправился к дозору.