Оруженосец

Смарагульф молчал, но Эмма чувствовала, что он почти заглотил крючок.

— Как ты на это смотришь?

— Не к лицу юным девам бить ниже пояса.

— Что? Нечестный прием, по-твоему? — Эмма села так, чтобы иметь возможность «гипнотизировать» мага.

— Да.

— Хм… предлагаю подумать вот над чем. Если бы меня похитил дракон и ты бы выяснил это, что тогда? Отказался бы?

— Дракон — не злой чародей.

— Дракон — для примера. Вот если бы я угодила в переплет похуже? Драконы, колдуны, людоеды окружали бы меня, готовые совершить самое черное злодейство. Что бы ты сделал? Удрал? Наврал бы родителям, что все кончено и я умерла?

Чародей молчал. Она уже заводила подобный разговор, но Смарагульф делал вид, что не понимает.

— Хорошо найти человека и отвести его за руку обратно, — продолжала Эмма. — А если ему нужна настоящая помощь?

Смарагульф вспоминал случаи, когда ему приходилось вытаскивать людей из неприятностей.

— Да… понятно, ты бы убедился, что я в надежных лапах злодея, пожал бы плечиками — о, это же опасно! — и отправился восвояси. Хы! Зачем ты тогда вообще занимаешься поисками? Неужели только на этом можно заработать?

Чародей не нашел в своем прошлом ни единого случая, когда приходилось бы рисковать головой. Ему везло. И сейчас все сложилось удачно. Смарагульфу даже делать ничего не пришлось — принцесса сама вылезла из пещеры. Только веди домой к безутешным родителям… Но теория отличается от практики. Вмешался этот принц, будь он неладен. Теперь девчонка требует вырвать своего возлюбленного (да, да, да, и Смарагульф, невзирая на отсутствие опыта в этой области, сразу все понял) из лап чокнутой колдуньи.

Смарагульфу не улыбалось погибнуть в расцвете лет, будучи испепеленным молнией. Или того хуже (о том, что бывает хуже, он отлично знал).

Но над словами Эммы стоило подумать. Ему нужны деньги. До полной суммы, которую он мог бы внести за башню, осталось ровно столько, сколько обещали выплатить ему Астальф и Ластинда. Если тянуть со сделкой, все сорвется и башню прихватит кто-нибудь пошустрее.

Смарагульф разрывался между двумя равносильными мотивами, как тот бедняга осел между охапками сена.

Принцесса подобралась поближе. В какой-то момент, по ее мнению, чародей наконец дал слабину. Эмма продолжила наступление:

— Я даже поговорю с мамой и папой, и за храбрость и самоотверженность тебе дадут сверх того еще треть суммы. И башня у тебя в кармане, Смарагульф.

Чародей выдохнул через ноздри. Эмма знала, что броня поддается. Не зря она столько часов проводила штурм этой крепости.

— А теперь вспомни, кто такой Кай.

— М-м?

— Подумай, что он не только рыцарь. Он — принц. Единственный наследник престола Керузии, одного из самых богатых и процветающих королевств, — сказала принцесса. Сейчас она говорила не как Седрик, верно рассудив, что особые интонации девичьего голоса немало воздействуют на молодых мужчин, особенно на одиноких и неопытных. — Какую награду за спасение Кая даст тебе его отец? Сумму не назову, но… положись на свое воображение, Смарагульф.

Чародей положился. И тут же об этом пожалел. Мешки с золотом могли убедить кого угодно и в чем угодно.

— Целое королевство будет у тебя в долгу, — сказала Эмма. — Твое имя занесут в исторические хроники. Разве это не прельщает тебя?

Смарагульф отпустил край колпака, который стискивал зубами, и простонал:

— Прекрати, Седрик!

— Что ж, если ты не хочешь, — повела плечом Эмма, — говорить нам больше не о чем. Пойду спать. — Она сделала вид, что хочет забраться в палатку. — Завтра я поеду куда глаза глядят искать Кая. Я потрачу на это долгие годы, состарюсь и, наверное, даже тогда не увижу его. А если и увижу, то только чтобы убедиться, что он превратился в развалину. Мы всплакнем друг у друга на плече и тут же тихо сойдем в могилу… Ну, это, конечно, при условии, что завтра Лорена не сварит из него суп в отместку за убийство сестры. Но это ничего. Главное, чтобы великий волшебник, маг первой величины не уронил своей репутации, не показал, что он профнепригоден… так у вас говорят о неумехах? Впрочем, каким Смарагульф будет магистром без башни? Ерунда!

Принцесса уже готовилась скрыться в палатке, когда тишину прорезал душераздирающий крик. Так кричит ликантроп, жаждущий крови, или вампир, севший по ошибке на осиновый кол. Эхо этого вопля пронеслось по ночному лесу, перепугав даже самых свирепых зверей, и замолкло в отдалении.

Принцесса улыбнулась, подумав: он мой.

Вернувшись к костру, она нашла трясущегося Смарагульфа. Душевные муки сделали из вундеркинда подобие призрака. Даже в сумраке он был белый, как молоко.

— Я хочу быть магистром! — прошептал он, словно больной горячкой. — Это мечта моего детства!

— Понимаю. Все понимаю. — Положившись на женскую интуицию, Эмма почувствовала, что должна сделать в этот момент. Она села рядом и прижала голову чародея к своей груди. — Ничего. Ничего. Все образуется. Вот победим злую противную Лорену, и все будет хорошо. Верно?

— Угу.

— Мы ведь победим?

— Да…

Минут пять Смарагульф рыдал на груди у принцессы, периодически сморкаясь с таким шумом, что с ближайших деревьев слетали листья.

Эмма терпела. И хотя это было ужасно, но она говорила себе, что все ради Кая.

Ее Кая.

Стоп! Дальше Эмма себе думать категорически не позволяла. Она обещала быть телохранителем рыцаря и вытащить его из передряги, если он в нее попадет. Вот и все, что нужно знать.

— Я помогу, — сказал, в очередной раз высморкавшись, чародей. — Я буду не я.

— Вот и славно. Надо, в конце концов, заявить о себе. Потом ты всякому будешь смело говорить, что победил страшную ведьму.

— Буду. Да. Я всем скажу. Особенно тем, кто всегда был против меня и строил мне козни в академии.

— Правильно, — похвалила Эмма. — Значит, по рукам?

— По рукам. Едем на рассвете.

Вот, оказывается, как можно манипулировать мужчинами. Эмма и не подозревала, какое оружие спрятано у нее в рукаве. Пожалуй, оно куда эффективнее, чем сила, которой она наделена от рождения.

Смарагульф пополз в свою палатку, оставив Эмму одну. Вскоре маг захрапел, а принцесса легла возле костра и стала смотреть на звезды.

Ей казалось, ночь тихо звенит, словно хрустальная чаша.

Принцесса старалась думать о Кае, но эти мысли были слишком тяжелы. Вскоре она уснула.

ГЛАВА 12

Прошло четыре дня.

Кай томился в башне. Ему хватило времени, чтобы испытать на себе все прелести заточения, какие выпадают на долю похищенных принцесс. Рыцарь Льва понял, что серьезно влип. Сидеть в четырех стенах, имея возможность лишь бесконечно любоваться пейзажем, это смерти подобно. Уж лучше бы Лорена отправила его на дыбу. По крайней мере, там все четко и ясно, а тут даже нет ни одной книги, чтобы скоротать время. Принц метался от стены к стене, чувствуя, что его разум начинает давать слабину. Кипучая натура героя изнемогала.