Оружейница

Ещё он добавил, что завтра нужно доехать до Аламо пораньше и что дня отдыха, который планировали раньше, не будет. Иначе мы рискуем крепко застрять в грязи.

Потом даже от нас было слышно, как он материл стрелка «батаэра» за торопливость со стрельбой.

Лагерь ещё некоторое время гудел, но потом усталость взяла своё, и все расползлись спать.

Аламо 23 число 10 месяца 21 года, 19 часов 06 минут Саша

Прошедший, ну ладно — почти прошедший, день начался с нестандартной побудки. Старший, кстати, майор, что меня удивило, ибо я уже знала, что обычно конвои водят старлеи или капитаны, ещё с вечера предупредил всех, чтобы утром вставали без раскачки. Поэтому когда спустя десять минут после отзвучавшего по громкой «Утро красит нежным светом…» он убедился, что из палаток и машин выползло не больше двадцати процентов народа, то один из «бардаков» задрал стволы под сорок пять градусов, развернул башню в сторону лагеря и… Все убедились, что семипатронная очередь из КПВТ бодрит куда лучше старой песни. Уже через тридцать секунд все, большинство в трусах, но (прогресс!) в массе с оружием повыскакивали из машин и палаток. Не дав оформиться возмущению формой побудки, майор вежливо поздоровался и сообщил, что на туалет и завтрак у нас полчаса, потом мы начинаем гонку с дождливым сезоном, а за трёхдневную задержку с выходом конвоя из Порто-Франко можем поставить свечку Ордену. Можно в руку толщиной. В анальное отверстие.

Кроме того, в Аламо всем надлежит залить топливо везде, где только возможно, вплоть до ночных горшков.

Вышла колонна через тридцать пять минут после пулемётной побудки, что отчётливо говорило — люди прониклись бескрайними далями и зверскими зверЯми.

Ход колонны тоже ясно дал понять — мы начали гнать. Для пары вставших машин аварийными тягачами, судя по эфиру, назначили «535-х». Учитывая, что тем, строго говоря, равнофигственно — тащить «Витару» или КРАЗ, решение было идеальным.

Через полчаса, как мы миновали запомнившееся двойное дерево, колонна встала. Минут через пять резко сорвались с места шедшие в середине колонны «шестидесятки», а также «бардаки», двигавшиеся попарно в голове и хвосте колонны, и вскоре началась ожесточённая, но длившаяся буквально пару минут стрельба, в которой отчётливо выделялся голос «Буйностей».

Через четверть часа «броня» вернулась в заметно хорошем настроении и в компании «матта» — перевёртыша с рулём, напоминавшим самолётный штурвал, нагруженного охапками стволов и волокущего на буксире… Мне сначала показалось, что «ланд круйзера 40», которого как-то видела вживе у отца на сервисе, но приглядевшись, я поняла, что машина заметно длиннее и с квадратными фарами. Понятно — продукт бразильского автопрома. На броне второй «шестидесятки» лежали трое плотно упакованных кадров. Н-н-нда, судя по тому, что нам уже понарассказывали о судьбе пойманных на дорожном разбое, у них ещё будет шанс позавидовать мёртвым.

И вот наконец колонна втянулась на улицы Аламо, следуя за «маттом», за рулём которого сидела светловолосая девчонка немногим старше Насти, а рядом стоял мужик лет пятидесяти в стетсоне и с «кольтом-миротворцем» на поясе. Учитывая, что нам говорила про Аламо Ира, дядечка был явно «в струе».

Оставив прицеп на стоянке, я подкинула Настю и немного говорившую по-английски Нину к гостинице, неосознанно выбрав «отель необъятной хозяйки», а сама отправилась с Валентином добирать тару и заправляться. В итоге четыре полных двадцатки купила я и две Валентин. Доставив их к прицепу, мы привязали их купленной для этого верёвкой прямо к сетке.

Вернувшись в гостинку, мы обнаружили Нину и Настю у ресепшн и в непонятках. Как оказалось, я слегка переоценила английский Нины. Первая же фраза хозяйки заставила меня согнуться от хохота! Оказывается, нам достались номера рядом с нашим прошлым, в который уже заселились те самые новобрачные из отеля Барбары, шедшие с нами в конвое! А хозяйка пыталась втолковать Нине, что звукоизоляция в номере молодожёнов на высшем уровне и что нам никто не помешает!

Пока мы отходили от приступа ржача, а заодно и возвращались к нормальной цветовой гамме, в холл с улицы зашло семейство Горобцов, и мне опять пришлось поработать переводчиком, после чего мы договорились дружно посетить Настоящий Салун На Диком Западе.

Тут мне пришёл на память один из моментов, рассказанный Ириной про Аламо, а именно то, что в данное заведение здесь приличнее прийти голым, но со стволом в кобуре, чем одетым, но без оного, о чём я и просветила честную компанию. И мы все отправились приводить себя в порядок.

Минут через сорок все собрались в холле.

Мы с Наськой спустились первыми. Она надела футболку с изображением рогача местнокитайского производства, купленную на «Америке», мини-юбку, в которой перенеслась сюда, и, явно для форсу, «девяносто третий» [52] на ремне от РПС.

52

Я же наоборот надела свою светло-голубую футболку и юбку от миссис Портман со своим «Кольтом» и, мысленно похвалив себя за то, что позавчера не пожалела сил на перепаковку своего хозяйства, «асфальтовую» «козью ножку». Обычный протез меня за день достал, а топать до салуна на костылях не хотелось.

Когда мы приблизилось к заведению, знаменитые полудверки на двусторонних петлях распахнулись и оттуда… Нет, вопреки законам жанра никто не вылетел. Напротив — два товарища осторожно вывели «измученного нарзаном» ковбоя. В руке одного из сопровождающих был АКМ с «бубном», на плече другого висел ремень потерпевшего с револьвером и парой запасных дисков.

«Два бойца» бережно, но быстро и сноровисто загрузили товарища в кузов потрёпанного фермерского пикапа и подсунули ему что-то под голову. Заметив нас, один из них сделал извиняющийся жест руками, после чего они уселись в кабину и потихоньку уехали.

Войдя внутрь, мы заняли один из двух продолговатых столов, явно поставленных из расчёта на компанию человек десять-двенадцать. Не успели рассесться, как в салун вошла компания из шести наших вояк, и в их числе Ирина.

Я замахала ей рукой. Перекинувшись парой слов, Ирина и старлей Юра, дававший нам в первый день разрешение на смену места в колонне, направились к нашей компании.

Сделав при её подсказке заказ подошедшему официанту, я спросила:

— Ира, а что за стрельба, на нас была засада?

— Засаживалка у них коротка на нас нападать, их там всего человек тридцать пять было. Понятно, что они колонну ждали, но не нас. В часе за нами шла небольшая колонна джипов и пикапов на продажу. Они на неё нацелились, тем более что там конвойная команда — четыре «ленда» с пулемётами и пара эндуро.

— А чего так близко от дороги сидели?

— Да в том месте почти у дороги промоина с хорошими выходами, и не видно с дороги ничего, и выскочить можно почти мгновенно, — вступил в разговор Юра. — Да только у нас с собой был дрон — маленький вертолёт, понятно гражданский, но просматривать опасные места и его хватает.

Тут нам принесли суп, и разговор временно прервался…

Покончив с говяжьим стейком, я опять обратилась к Ире:

— Ириш, я ещё на «Америке» хотела тебя расспросить, но ты тогда укатила принимать груз. Расскажи нам поподробнее, как устроена в протекторате школа и образование вообще?

— Ну, в школе за основу принята программа советской политехнической школы, естественно, с поправками в программе под местные условия и с большим уклоном на производственную практику и военную подготовку. Она у нас с первого класса.

— А какие отличия будут у Насти в девятом?

Ира рассмеялась.

— А ты помнишь, что здешний год в часах в полтора раза длиннее земного?

Я звонко треснула себя по лбу и сокрушённо призналась:

— Забыла! — Ирина снова засмеялась.

— Не ты первая… Совершеннолетие здесь наступает в двенадцать местных. В школу идут в пять и учатся семь лет. Первые три года — начальная школа, четвёртый-пятый классы — неполная средняя. После пятого класса делается отсев. Если не хочешь хорошо учиться — милости просим на работу. Обычно отсеивается примерно треть, но могут и больше, тут как раз всё строго зависит от уровня знаний. Так что Настю сначала хорошенько протестируют по программе староземной школы и, при нормальном уровне знаний, ей дадут дополнительную адаптационную программу в течение примерно полугода.