Оружейники: Aftermath. Книга 2. Из глубин

«Опасность! Отклонение реакции объекта от прогноза пять процентов! Шесть процентов! Семь…»

— Да чтоб тебя!!! Почему ты не слушаешься?! — вызверилась Франка. А потом чуть не сбилась на визг: — Опять?!

«Объект изменяет физическое состояние».

Повинуясь команде Зевса, на сетчатке левого глаза сформировалось чуть увеличенное изображение обведенного красной рамкой шепчущего кита, и я беззвучно выругался — тот мерцал. С явлением этим мы уже сталкивались, и тогда нам, можно сказать, повезло. Потому что предсказать, куда в следующий момент переместится здоровенная туша, решительно невозможно. Может, мы сейчас у него на спине окажемся…

— Фрэнки, кончай!!!

Ага, разбежалась. Теперь ее от кофра не оттащишь. А вот для меня момент нормальный — все на нервах: потрясены гибелью дельфинов, впечатлены метаморфозами кита, и на скромного Антона даже не смотрят. Грех упускать такой роскошный шанс…

Как оказалось, ошибся я лишь в одном — Анхель, в отличие от прочих, бдительности не терял. И среагировал на мой бросок молниеносно — я благополучно миновал раззяву-Серджио, и столь же благополучно налетел на ногу его напарника — реактивный клеврет успел встретить меня простым, но эффективным сайд-киком в грудь. И ведь при этом еще Тинку контролить умудрялся!

На своих двоих я все-таки устоял, хоть и отлетел на пару метров. И понял, что шанс упущен — Серджио перестал торговать лицом и ринулся на меня, торопясь воспользоваться обеспеченной подельником форой. Правда, теперь уже он просчитался — нарвался на встречный тип в живот, едва успел закрыться блоком от хай-кика и пропустил прыжковый твит-чаги, от которого улетел к противоположному краю площадки, вписавшись спиной в поручень, который уберег его от вынужденного купания.

Я же, мельком глянув на более всего интересующую меня троицу (почти ничего не изменилось — Майк тянул руку, Анхель подталкивал упирающуюся Тинку), прыгнул следом за клевретом — не дело его за спиной оставлять в работоспособном состоянии. Приземлился удачно, сразу же вмазав с левой Серджио в челюсть и заставив того уткнуться носом в палубу, но окончательно добить не успел — едва я занес руку на хаммер-фист (самое то по затылку приголубить!), как катамаран содрогнулся всем своим массивным «телом». И сразу же, такое ощущение, стал чуть ниже…

— Фрэнки!!!

«Внимание, опасность! Гиперзвуковая атака! Граница безопасной области — переход „воздух-вода“!»

Ну вот все и встало на свои места… в разреженной среде типа воздуха гиперзвуки распространяются плохо, а по воде или твердым телам куда как лучше. И частота подобрана так, что вступает в резонанс с собственными колебаниями молекул органических веществ. То есть кит сперва потренировался на дельфинах, о чем свидетельствовало все еще не окончательно расплывшееся розовое пятно, а потом принялся за экраноплан. Правда, сначала переместился практически вплотную к нам — это наверняка из-за малой проникающей способности гиперзвуковых волн. Чем ближе, тем эффективнее — вот он и телепортировался. Или как еще этот процесс назвать?.. Единственный вопрос — зачем ему это. Сознательное нападение? А дальше уже вообще дело техники — биопластик по сути своей мало отличается от дельфиньих тел. Та же органика, которую разрушить не так уж и сложно — даже не нужно валентные связи в молекулах рвать, достаточно преодолеть силы межмолекулярных взаимодействий. И готов мерзкий розовый «бульончик».

— Фрэнки, мать твою! Бросай все, уходим!!!

Слишком многословно. И совсем не эффективно — ее сейчас надо хватать в охапку и тащить, невзирая на сопротивление. Как вон Тинку — очень вовремя Анхель сообразил. Да и мне не помешает на глайдер перебраться, потому как теперь другого варианта попросту нет. Единственный шанс на спасение — сдаться в плен. Еще бы внимание Майка привлечь умудриться…

— Майк! Ох!..

Серджио, будь он неладен! Отменно невовремя инициативу проявил — то есть, попросту говоря, умудрился садануть меня головой в живот. А в следующий миг уже я летел вверх тормашками к противоположной стороне площадки — все-таки здоровый он, и дури выше крыши. Плюс владение основами дзюдо. Ладно хоть, приземлился снова относительно удачно, то есть не позвоночником на поручень, а всего лишь всей спиной по палубному настилу приложился. Моментально вскочил выгибом вперед, и сразу же застыл, перехватив безумный взгляд оппонента. Доигрался, блин! Умудрился до белого каления довести, по выражению деда Виктора. Ничем иным объяснить возникновение в руке Серджио ножа — причем не какой-то там жалкой «бабочки» с клинком сантиметровой ширины, а нормального такого военного складня — объяснить я не мог.

Нож… Твою дивизию!.. Тренер дед Коля во времена оны любил говаривать: не важно, насколько ты крут, если у противника «жало», тебя в любом случае порежут. Вопрос лишь в том, насколько сильно. И если не впадать в панику и действовать на упреждение, то можно отделаться парой царапин. Естественно, если противник дилетант, или не собирается пустить тебе кровь всерьез, а намеревается лишь деморализовать видом клинка. В противном же случае остается лишь молиться и полагаться на быстрые ноги. Тогда есть шанс, что повреждения ограничатся теми самыми царапинами. А поскольку бежать мне некуда, то… черт, и ведь нет ничего под рукой мало-мальски подходящего. Даже подушку с лежака оторвать не успею…

— Серджио!!!

Окрик Майка подействовал на нас обоих, но по-разному — клеврет на секунду отвлекся, сместив взгляд на босса, а для меня он послужил своеобразным триггером: тело практически без участия разума включилось в действие и выдало отработанную когда-то давно двухударную комбинацию — пинок по вооруженной руке в район предплечья и «вертушку» этой же ногой. Осваивал я это дело еще в студенческие времена, для показухи: очень уж эффектно смотрелось, когда спортсмен заставлял установленную на напольной груше бутылку-полторашку подпрыгнуть, врезав по ней (груше то есть) чем-то вроде лоу или миддл-кика, а затем, вернув ударную ногу на исходную позицию, сносил многострадальную емкость в полете размашистым хил-киком. Или хурио-чаги, или ура-маваси — в зависимости от того, апологетом какого именно стиля спортсмен себя позиционировал. И все бы ничего, но на беду Серджио, оба мы оказались правшами — нож он держал в правой руке, и я на автомате пустил в ход правую же ногу. Первый удар пришелся удачно — ближе к запястью, а не локтю, так что выпендрежный клевретов складень вышибло из неплотно сжатой ладони, да и второй тоже вышел на загляденье — точно в челюсть, на правильном участке траектории, да еще и пяткой. В результате Серджио просто смело со смотровой площадки, и поручень не помог. Вернее, как раз он и сыграл злую шутку — мужик об него запнулся и загремел по покатому борту, заглушив стук вонзившегося в палубу ножа. А потом до застывших в изумлении зрителей донесся глухой всплеск… и вымученный Майков «fuck». Черт… похоже, я Серджио вырубил, потонет мужик… вот что мне стоило врезать с левой? Улетел бы в другую сторону, зато в воду не навернулся…

Я дернулся было к борту, напрочь забыв об остальных действующих лицах развернувшейся драмы, но меня остановила пуля, вонзившаяся в напольное покрытие прямо у моих ног. И только потом до сознания дошло, что резкий хлещущий звук — это выстрел. Я встал, как вкопанный, и покосился на Агеластоса: типа, что за нафиг?.. Правда, озвучить вопрос не успел — нарвался сначала на злой, если не сказать бешеный, взгляд Майка, а потом и на не менее злую команду:

— Застыл! Дернешься — завалю!

М-мать!.. Он ведь это серьезно! Но почему? Надо за Серджио нырять, реально сейчас утопнет придурок… а это что?..

Осознание пришло внезапно, когда я наконец сообразил, что от борта по воде расползается подозрительное розовое на сером фоне пластиковой взвеси пятно. Некого уже спасать, растворился бедолага… не мудрено, что Агеластос взбесился.

— Анхель! Девчонку на борт, живо! А ты стой, где стоишь!

Приказ Майк сопроводил красноречивым движением ствола, так что я предпочел ему не перечить. Да и в чем, по большому счету? Ну, спрыгнул он на нашу палубу, уже порядочно опустившуюся по сравнению с зависшим глайдером, ну, подхватил Франку за локоть и потянул… грубо потянул, должен признать. Но иначе бы просто не получилось — наша докторша оказалась воистину безумным ученым, способным наплевать… хотя о чем это я, конечно же, абстрагироваться! — от любой опасности. Да и тащить Агеластосу пришлось не только ненаглядную, но еще и ее драгоценный кофр, который она ни за что не желала выпустить из рук. Если честно, я бы еще и помог. Но останавливала решимость Майка, равно как и серьезный ствол — настоящий антикварный кольт «девятнадцать-одиннадцать», под сорок пятый калибр. Где только раздобыл этот раритет… не о том думаю. Пусть хотя бы они спасутся, раз уж я до такого довел. А нечего было ерепениться — любой плен гораздо лучше неминуемой смерти. О себе не думал, так хоть о Тинке бы вспомнил, герой!.. Поделом мне, короче.

Гибели лик узрев, юному ути-дэси^[17]

Подмигнул самурай.

Время пришло…

Пока я предавался самобичеванию, обе парочки относительно благополучно, хоть и не без труда (Франке пришлось влепить отрезвляющую пощечину), перебрались на летательный аппарат, и Майк, все также грубо затолкав благоверную в глубь пассажирского салона, немного успокоился. Выразилось это в том, что он чуток потеплел взглядом и велел мне, сопроводив слова движением ствола:

— Цепляйся за порожек. Будешь висеть, пока не взлетим, потом осторожно заползешь. И чтобы без резких движений! Усек?!

Конечно, усек. А Майк-то, оказывается, совсем не без башки. Я было подумал, что он меня тут бросит, а он всего лишь себя обезопасил. Хотя по большому счету все эти телодвижения зря, я и так бы его не тронул. Слишком велико потрясение от гибели Серджио. Меня сейчас можно брать тепленьким, подчинюсь с радостью…

Что, собственно, я и проделал, шагнув к глайдеру, нижний срез пассажирского люка которого уже был на уровне моей груди — скорость растворения катамарана впечатляла. При таком темпе у нас две-три минуты в запасе, не больше.