Оружие Древних

Воин решил ждать. День подходил к концу, и древний город темнел, вытягивая длинные черные тени. Светило коснулось горизонта, оно было красным, как свежая кровь.

Улнар нашел хорошую позицию: обветренный край стены, взобравшись на который, можно быть уверенным, что тебя не увидят, если не слишком высовываться — и обзор отсюда был хорош.

Устроившись на стене, Улнар не заметил, как заснул, и проснулся от речи, звучавшей так близко, что воин невольно сжался в комок. Знакомый гортанный говор. Морроны! Но что они делают здесь?

Луна освещала руины ровным, мертвенно–бледным светом, и вдалеке Улнар увидел отблеск костров. Что делают морроны здесь, ведь только вчера тут были гротхи, а встреча с ними не в пользу кочевников.

Осторожно соскользнув вниз, воин прокрался к кострам. Так и есть, морроны.

Чернолицые сидели вокруг костров и, судя по скудному снаряжению, были разведчиками, передовым отрядом какого–то клана. Кострищ было пять. Зная о кочевниках немало, Улнар предположил, что их не более сорока. Восьмерка была их сакральным числом, и обычно у костра усаживалось восемь воинов.

Они жарили мясо — до Улнара донесся его аромат, и он сглотнул подступившую к горлу слюну. Да, поесть бы не мешало, если только они едят не человечину…

Он подумал, что мог бы выйти к ним, не боясь — амулет Ош–Рагн сохранил бы ему жизнь — но не торопился. Успеется. К тому же есть кланы, не подчинявшиеся властительнице, что, если это — один из них? Тогда жарить будут уже его…

В любом случае, его друзей тут нет, но лучше дождаться рассвета и посмотреть, куда пойдут морроны. Если друзья нашли, что искали, и выберутся из подземелий, Хаггар направится на восток, в Арнир. Значит, и мне туда же.

Найти выход было нелегко, но Маррод знал принципы лабиринтов, всех посвященных учили ориентироваться под землей, а план Анвинора он знал наизусть. Его учили все эльды, ведь однажды многим из них приходилось спускаться сюда по заданию Совета в поисках сокровищ и артефактов. Так было из века в век, и он мог бы выйти оттуда даже вслепую, без факела.

А еще Маррод знал о ловушках. В некоторых коридорах, если знать, где потаенный рычаг, можно вновь и вновь взводить древний механизм, открывавший утыканную гвоздями яму, выпускавший стрелу или рубящее все на пути лезвие. Ловушек для незваных гостей было много, но кто мог подумать, что предадут свои же? Свой же отец?

Маррод скрипнул зубами: как же он мог? Когда молодой еще Маррод слышал о том, что очередной эльд не вернулся из Анвинора, он думал, что виной тому морроны… Но это сделал отец, Ольф и другие отступники, что были с ними. Почему они убивали своих братьев, ведь эльдов и так мало?

Когда ворота Хранилища опустились, Маррод не торопился уходить. Теперь никто не мог помешать ему проститься с отцом. Свет факела осветил останки. Маррод склонился над телом, заглянул в лицо. И почувствовал… Что–то словно тащило его, влекло, будто мертвец протянул руки и хотел прижать его груди…

Повинуясь неясному чувству, эльд распахнул куртку убитого и на обратной стороне увидел прижатый к телу, залитый кровью кусок пергамента. Когда Шенн искал ключ, он не обратил внимания на смятый кусок кожи.

Маррод развернул его: «Я, Эндор, умираю. Мой меч уже не защитит этот мир, быть может, защитит это слово. Мне жаль, что пришлось убивать эльдов, моих братьев. Но у меня не осталось выбора. Стагнир не должен попасть в руки властолюбивых безумцев. Поэтому я закрыл Хранилище и выбросил ключ.

Кто бы ты ни был, человек, знай: я не хочу, чтобы мои сыновья погибли в новой ужасающей войне, я хочу, чтобы они жили и были братьями. Их зовут Улнар и Маррод.»

Маррод обомлел. Улнар — мой брат?! Тот воин, который шел с нами, и которого он едва не убил несколько лун назад в случайной стычке! Так вот что казалось в нем знакомым! Глаза отца! Он похож на него, да, похож! И талисман! Эльд вспомнил о камне на шее Улнара и понял, от кого этот камень… Мысли метались в голове. Отец говорил о властолюбивых безумцах: кого он имел в виду? Оданов Арнира или… Тотрамеса и Совет? Ведь они были его врагами.

Отец! Маррод с изумлением ощутил слезы. Как же давно он не плакал, он вообще разучился страдать, но сейчас, рядом с телом отца понял, что потерял. Маррод спрятал кусок кожи в карман, и бережно уложил мертвеца на пол. Тело великого эльда было на удивление легким и невозможно было поверить, что когда–то подвиги этого человека изменяли мир…

Маррод был в смятении. Он представил, как говорит о смерти отца Тотрамесу, как тот улыбается и торжествует. А потом Обладающий прикажет ему убить Улнара, своего брата. Полукровку, но… брата! И отец хотел видеть нас друзьями, иначе не писал бы это письмо…

Маррод взял меч убитого и положил рядом с телом. Эти мародеры заперты и уже не потревожат тебя. Никто не узнает, что ты умер тут, ни Тотрамес, ни Совет, решил Маррод. Отец выбросил ключ, но ключ Шенна у меня, и он — мой пропуск в Обладающие!

Эльд в последний раз взглянул на отца, повернулся и зашагал по коридору. Факел догорает, надо спешить.

Он выбрался наружу ночью, жадно вдохнул холодный воздух пустыни и взглянул наверх. Вот и путь домой! Маррод тихо засмеялся. Как хорошо! Он, Маррод, выполнил волю Совета Девяти, он знает, где стагнир, знает, как пройти к хранилищу, он — герой своего народа! Надо лишь добраться до своих, вернуться в Долину Ветров.

На миг ему стало страшно. Что, если он погибнет? Он не боится смерти, не боится никого из живых, но теперь, когда от его жизни зависит будущее эльдов, будущее целого народа, Марроду было страшно. Груз тайны и осознание исключительности полученного им знания давили физически, и Маррод с изумлением смотрел на трясущиеся от волнения руки. Нет, так не годится. Спокойней. Цель есть, и надо идти к ней, чего бы это ни стоило.

Он шел два дня. Пустыня не хотела выпускать его из пыльных объятий, сушила ветром, хватала за ноги песком. Но Маррод упорно шел на север. И однажды зыбучий дрожащий воздух рассеялся, и над барханами возникла знакомая цепочка гор. Он у цели! Еще немного.

Припав ртом к маленькому ручью, Маррод жадно пил. Одежда стала жесткой от выступившей на ней соли и грязи, сапоги износились, едва держась на избитых ногах, и воин то и дело поправлял и подвязывал грозившую оторваться подошву. Сейчас бы полежать, отмокнуть в живой воде, но… надо идти. Потом, все потом.

Я герой, я сделал то, чего не могли многие прославленные мастера… Я прошел весь Кхинор, был в подземельях и хранилище Древних, и нашел то, что искал. Мой народ снова станет великим, а я обрету славу, которой не знал мой отец, и никто из Обладающих! Я, Маррод!