Оружие скальда

— А может быть… — Вальборг помедлила, собираясь с духом, — может быть, Торвард конунг сам влюблен в Ингитору?

— Этого не может быть! — решительно ответил Рагнар. — Я не верю в это. А я могу сказать тебе, кюн-флинна, мало есть на свете людей, которые знают Торварда конунга лучше, чем я. Никогда он не простит и не полюбит женщину, которая так ранила его гордость, так жестоко оскорбила его, как она своими стихами. Нет, я думаю, совсем другая женщина была бы способна привлечь к себе его любовь. Такая женщина, как ты, кюн-флинна. Что сказала бы ты, если бы он к тебе посватался?

Рагнар говорил от души, и не его была вина, если он ошибался. Люди меняются со временем, а он слишком давно не видел Торварда и не знал, что пришлось ему пережить вместе с Ингиторой.

Вальборг хотела ответить, но от волнения у нее занималось дыхание.

— Я? — повторила она. — Если правда все то, что я о нем слышала… То я не знаю другого человека, которого я больше хотела бы видеть своим мужем.

— Ваш брак принес бы счастье вам обоим и мир слэттам и фьяллям, — убежденно продолжал Рагнар. — Но ты знаешь своего брата — стоит ли говорить об этом при нем? А если сказать Хеймиру конунгу? Твой отец мудр, но он слишком осторожен. Он убоится трудностей, а главное, не захочет ссориться с Эгвальдом ярлом.

— Но что же делать?

Вальборг наконец подняла глаза на Рагнара. И он не сразу сумел ответить, ослепленный светом, лившимся из ее глаз. В них была вера в истинность пути, готовность принести любую жертву и в то же время убежденность, что эта жертва обернется счастьем. Вальборг трепетала предчувствием, близко было решение ее судьбы, любовь Торварда, стремление к миру для всех наполняло ее огромной силой. Кто сказал, что дочери конунгов становились валькириями только в древние времена? Сила человеческого духа не остывает со временем, придет час — и в сердце правнука вспыхнет огонь, водивший прадеда на подвиги. Даже Ингитора, при всей нелюбви Вальборг к Деве-Скальду, могла бы послужить примером того, как женщина борется за свою правду с силой и твердостью духа, каким позавидует немало мужчин.

— Если ты веришь, что боги указали тебе эту дорогу, то я помогу тебе встретиться с Торвардом конунгом, — сказал Рагнар. — Ты станешь его женой, и Эгвальду ярлу придется научиться видеть в нем брата, а не врага. Сам же он ни в чем не отступит от чести и обетов дружбы. Ты можешь положиться на мое слово, как на слово самого Торварда. Если есть на свете человек, смеющий давать клятвы от его имени, то это я. Ведь я воспитал его.

Вальборг ни на миг не усомнилась в словах Рагнара. Она давно подозревала подобное.

В тот же день Вальборг объявила отцу, что хочет вернуться домой к матери. Хеймира конунга обрадовало решение дочери, и Эгвальд остался доволен, когда узнал.

— Я всегда верил в твой ум, сестричка! — сказал он, обняв ее за плечи. — Тебе нечего сидеть в этом лоскутном углу. Может быть, мы пробудем здесь до самой зимы. Здесь неподходящее место для тебя, а матери одной скучно дома. Только подумай, как там без тебя разбаловались все служанки!

— Да, тебе и в самом деле лучше побыть с матерью! — сказал и Хеймир конунг. — Для нее это очень тревожное время. Ты знаешь, как она нуждается в твоей помощи и поддержке.

Слушая эти хвалы, Вальборг с трудом сохраняла спокойствие. На миг ей стало стыдно — ведь то, что она задумала, вовсе не принесет покоя кюне Асте и всем прочим родичам, а напротив, надолго лишит их его. Но в конечном итоге ее поступок должен принести покой и мир всем — и конунгам, и земледельцам, и торговым людям слэттов, фьяллей и квиттов.

Утром отплыл к своему конунгу Снеколль Китовое Ребро. Вальборг, привыкшая быстро исполнять принятые решения, простилась с отцом и братом уже на следующий день. Хеймир конунг и Эгвальд ярл выбрали для нее «Ворона» Эльвира Красноносого, одного из самых надежных ярлов. Он должен был довезти кюн-флинну до Эльвенэса и вернуться к войску.

«Ворон» Эльвира с его дружиной, кюн-флинной Вальборг, ее служанками и Рагнаром, который пожелал и теперь последовать за ней, отплыл из Кларфьорда рано утром и направился вдоль берега раудов на север. Прощаясь с Вальборг, ее отец и брат были уверены, что дней через пять, не позже, она уже будет дома. Но все получилось иначе.

Под вечер первого дня за правым бортом показался длинный пологий остров, лежащий в пяти перестрелах от берега. На нем темнели заросли кустарника, а по просторным луговинам, занимавшим большую часть острова, бродили козы и овцы, отправленные сюда на лето здешними раудами.

— Посмотри туда! — сказал Рагнар Эльвиру. — На твоем месте я предпочел бы ночевать на острове, а не на берегу.

— Почему? — удивился Эльвир. — Я не раз плавал здесь, и всегда мы ночевали на берегу.

— Сейчас это было бы неразумно. Мы еще не так далеко уплыли от Квиттинга, чтобы быть спокойными. Не забудь, ты везешь дочь конунга. Кто-то из ваших недругов мог прослышать о ее путешествии. Если такой недруг найдется, то ночью нас будут искать как раз на берегу. На острове нас искать не сразу догадаются. И уж точно никто не подкрадется к нему незамеченным.

Эльвир призадумался. В словах старого фьялля было немало правды.

— Там, конечно, есть несколько злых козлов, но не вам их бояться, — с усмешкой кончил Рагнар. — У них ведь не позолоченные головы.

— Я и с позолоченными головами не боюсь! — отрезал Эльвир. Он не был в битве в Аскрфьорде, но на его гордости ее печальный исход тоже оставил болезненный след. — Как рассудит кюн-флинна…

— Я думаю, Рагнар прав, и нам лучше сделать так, как он сказал, — подтвердила Вальборг. — Ночевать на острове гораздо безопаснее.

Эльвир приказал править к острову. Козлы и бараны, напуганные множеством чужих людей, убежали на другой конец острова, а дружина Эльвира набрала сушняка, развела костер, стала готовить ужин. И никто не заметил, как кюн-флинна Вальборг, помешивая кашу, выронила туда несколько капель какой-то жидкости из игольника, висевшего у нее на груди.

После ужина хирдманы устроились на ночлег. Выставив дозорных, заснул и сам Эльвир. Он не видел, что дозорные повалились на траву почти сразу же вслед за ним. А в ночной темноте к островку тихо подошел на веслах корабль ожидаемого злоумышленника — Снеколля Китового Ребра. Кюн-флинна Вальборг с одной служанкой и Рагнар поспешно поднялись на борт. Туда же хирдманы Снеколля затащили все до одного весла с «Ворона».

— Это ты хорошо придумал, Рагнар, увезти у них весла! — бормотал Снеколль, оглядывая при луне темные очертания «Ворона». — Жаль было бы портить такой хороший корабль.

— Вели лучше сталкивать «Козла»! — шепотом ответил ему Рагнар. — Нам нужно до рассвета миновать Кларфьорд и уплыть от него подальше.

«Козел» почти неслышно заскользил по блестящему лунному морю, а хирдманы Эльвира проспали глубоким сном до следующего дня, самого полудня. Проснувшись, они обнаружили, что кюн-флинна пропала, что исчезли также весла, и они, видя вдалеке берег, не могут до него добраться. Может быть, Торвард конунг и способен проплыть пять перестрелов под водой, но среди хирдманов Эльвира Красноносого таких героев не нашлось. И они провели на Бараньем острове еще три дня. Те самые три дня, за которые похититель кюн-флинны сумел бы доплыть до самого Скарпнэса и оказаться на западном побережье Квиттинга. А там уже было гораздо ближе до фьяллей, чем до слэттов.