Осажденные камнем

На каждом острове был свой опытный резчик по дереву, который при помощи резцов и долота создавал характерную носовую фигуру для каждого корабля, уникальный образ змеиного бога. От каждого крупного острова полагалось одно большое судно. За последние две недели было закончено тридцать новых военных кораблей, строились еще пятьдесят и планировались десятки. С вершины бастиона Скорбь слышал отдаленный гул: норукайские кораблестроители воспользовались хорошей погодой, чтобы ускорить работу.

Королю Суровому потребовалось слишком много времени, чтобы начать войну с материком, а молодой король Скорбь терял терпение. Когда Мелок сказал ему, что время пришло, тот не колебался. Он бросил вызов и убил отца. Суровый не привел норукайцев к славе, которую те заслуживали, но Скорбь все исправит.

Теперь, глядя на растущую внушительную флотилию, он знал, что это лишь вопрос времени.

— Они все будут скорбеть, — пробормотал он про себя, и Мелок усмехнулся.

Глава 15

Генерал Утрос сидел в темном штабе и размышлял, борясь с неверием и ужасающей неизбежностью. Солнце зашло за холмы на западе, за которыми был Кол Адаир, но еще до наступления темноты Утрос закрыл ставни. Внутри мрачного и душного помещения Ава и Рува раскалили угли в жаровнях, наполнив тени оранжевым светом, а затем и едким запахом трав. В замкнутом пространстве кружил горький дым, но то, что узнал Утрос, было намного горше.

В многочисленных небольших королевствах и княжествах царила неразбериха после разгрома его армией, и новости могли распространяться по Древнему миру очень медленно. Может ли быть так, что Утрос завоевал континент, пересек горные перевалы и осадил Ильдакар во имя империи, которая уже рухнула? Как история могла быть такой жестокой? Как время посмело отвергнуть его после стольких выдающихся побед? И все же его сердце поверило тому, что сказали Натан и Никки. Утрос не мог отрицать очевидное.

Теперь двери и окна были закрыты, стражники стояли снаружи, не пуская внутрь командиров с донесениями. С Утросом были только колдуньи, но даже их могущественная магия не могла развеять его сомнений. Железный Клык исчез, его империя рассыпалась в пыль с течением времени. Императрица Мэджел, прекрасная Мэджел, тоже умерла самой ужасной смертью, какую только можно представить. Утрос в любом случае оплакивал бы возлюбленную, но знание о том, что ее собственный муж содрал кожу с ее молочно-белых плеч, округлой груди, плоского живота, ее гладких бедер…

Утрос зажмурился, представляя красивое лицо Мэджел с правильными чертами, ее сияющие темные глаза, которые смотрели на него с любовью и запретной страстью. Когда они были вместе, она испытывала радость от объятий того, кто хочет любить, а не обладать ею.

А потом она погибла от руки человека, за которого вышла замуж, которому Утрос поклялся в своей верности.

Этого же человека предали и сами Утрос и Мэджел.

— Может ли это быть правдой? — спросил он вслух, глядя на Аву и Руву. Казалось, он умолял колдуний сказать ему иное.

Лица сестер были разрисованы свежей краской, на щеках смешались алые и желтые оттенки, на шеях — пятна цвета индиго, очерченные багровым.

— Как это может быть ложью? — спросила Ава. — Ты чувствуешь это, возлюбленный Утрос. Ты и сам знаешь ответ.

— Я не смогла применить заклинание, чтобы проверить истинность слов посланников, когда они были здесь, — добавила Рува, — но я не видела сомнений или обмана в их глазах.

Ава шагнула ближе:

— Императора Кергана, определенно, больше нет, но наша преданность не исчезла. Ты всегда был нашим лидером. Сотни тысяч солдат повинуются твоим приказам, кто бы ни занимал трон империи.

— А я следую приказам императора, — сказал Утрос, борясь с собственной преданностью. — Когда мы покинули Ороганг, я поклялся завершить миссию, и мне не нужно было получать никаких дальнейших инструкций от Железного Клыка. Каменное проклятие не может что-то изменить только потому, что прошло слишком много времени. Я все еще должен завоевать Ильдакар.

— Пусть город падет, если это тебе необходимо, — добавила Ава. — Твои солдаты сделают то, что поклялись сделать. Ради тебя.

— После падения Ильдакара ты можешь стать его военачальником, новым правителем современной империи, — поспешила добавить Рува, словно подхватывая мысль сестры.

Но кое-что беспокоило Утроса.

— Нет, это заставит меня еще больше чувствовать себя предателем. — Образ Мэджел промелькнул перед глазами, и он нежно отодвинул его в дальний угол своего разума. — Я воин, а не властолюбивый деспот. Я делаю это не для себя.

— Но твоя армия нуждается в лидере, — сказала Рува. — Так командуй ею. Делай то, что необходимо.

— Возможно, вы правы. — Он принялся крутить кистями, переплетая пальцы в попытках размять окоченевшую кожу. — Я охотник и не спускаю глаз с дичи, которую собираюсь умертвить. Прежде чем беспокоиться о том, как сохранить мясо на зиму и распределить его по амбарам, я должен убить добычу.

— Ильдакар, — сказали девушки в унисон.

Утрос закрыл глаза, отгораживаясь от них, убирая все, что отвлекало. Ава и Рува, вероятно, думали, что он строит военные планы, мысленно расставляя группы солдат, отправляя огромные отряды для захвата окружающих земель. Войско могло заблокировать Ильдакар, навалиться на его стены, тем самым посеяв в городе ужас, даже если усиленные магией защитные сооружения сдержат атаку. Но Утрос не мог перестать думать о Мэджел. Его каменное выражение лица маскировало отвращение к тому, как она умерла, к ее крови и боли. Он должен был быть с ней. Он должен был спасти ее, но не мог понять, как была раскрыта тайна их любви. Что они сделали не так? Они вели себя так осторожно! Где они просчитались?

Хотя он жаждал записывать свои мысли каждый день, он послал Мэджел всего несколько писем и просил сжечь их после прочтения. Даже если бы она решила их хранить, кто осмелится копаться в личных вещах императрицы? И ни один посыльный не сломал бы печать, чтобы прочесть письма.

Но что, если Железный Клык заинтересовался, почему военный посыльный передает секретное запечатанное послание от генерала его жене? Неужели Керган перехватил и прочитал одно из писем? Посыльный поклялся доставить его только получателю, но разве он посмеет противиться прямому приказу императора? Нет.

Утрос слишком хорошо знал своего правителя. Керган сидел на троне в Ороганге, но человеком был капризным и безрассудным. Слова Никки и Натана о том, как история оценивает Железного Клыка, были верны. Император Керган достиг величия только благодаря победам и мудрому предводительству своего величайшего полководца. Утрос завоевал Древний мир, и Железный Клык стал править им, несмотря на неспособность управлять столь обширным государством.

Возможно, Керган сам понимал это. Может, он чувствовал себя недостойным и завидовал талантливому генералу. В душе он осознавал, что победы принадлежат Утросу, и его армия и подданные тоже знали это. Этот вспыльчивый правитель, обнаружив, что он не только несуразный лидер, но и любовник, не смог бы этого вынести. Это была бы очередная победа, одержанная генералом Утросом. Железный Клык обрушил бы свою месть на кого-то слабее себя, человека, которого любил Утрос. На Мэджел.