Осень бедствий

Борха задрожал.

Драгоценное разрешение!

– Я отдам... я сам все отдам...

– Отдашь, куда ты денешься, - один из мужчин поигрывал дубинкой. И Борха вдруг отчетливо понял - никто его отпускать не собирается. Сейчас подождут, пока он разденется, чтобы не пачкать одежду, по нынешним временам и это ценность, а потом...

Творец, за что призываешь!? Помилуй душу мою!

– Раздевайся, - подтвердил его предположения третий.

– Торы, я все отдам. Прошу вас, только отпустите...

– Кочан капусты тебе торы, - огрызнулся грабитель.

– Ну!?

– Умоляю, пощадите!
– всхлипнул Борха, надеясь уж вовсе непонятно на что и принимаясь расстегивать пуговицы пальто.

За что и получил дубинкой под ребра, воздух с шумом вырвался из груди, эфрой согнулся вдвое и его вырвало.

– Шевелись, ...!

Борха понял, что это конец.

Но...

– И какого хрена тут творится?

Звонкий женский голос прорезал мрак переулка, словно клинок. Негодяи шарахнулись, потом оглянулись - и успокоились. В начале переулка стояла девушка.

Невысокая, симпатичная, кажется, с хорошей фигуркой, руки в карманы, ноги расставлены... поза - уверенного в себе человека, который ничего не боится.

Но как?!

– Слушь, чикса, хиляй сюда. Мы тебя пригреем, - заржал один из грабителей, тот,, который стоял ближе всех к Борхе.

– Да, давай к нам, баб нам не хватает, - поддакнул второй.

Третий просто отпустил непристойность.

Девушка фыркнула.

– Считаю до пяти. Те, кто не сбежит - здесь и лягут. Один.

Ответом ей был еще более густой мат.

Борха задрожал. Его тоже поторопили матом - и взмахом дубинки перед носом. Наверное, он бы обмочился от страха, но...

– Пять!

И что-то негромко, но отчетливо захлопало.

* * *

В гробу бы Яна видела тот Ирольск.

А куда деваться? Здесь есть железнодорожная развязка, здесь есть возможность отправить с кем-нибудь Нини... с кем и куда? Вот вопрос!

Яна подыскивала попутчиков уже третий день. Отчетливо понимала, что еще до-олго провозится... и куда деваться?

Не бросишь малявку и не отправишь абы с кем. Это как убить...

Но и найти сразу кого-то порядочного - нереально. Быстро найти - и то чудом покажется.

Вот кто бы Яне объяснил, в какое место уползает порядочность, когда начинаются беспорядки? Люди сразу вспоминают, что своя шкура ближе к телу, что они произошли от обезьян, и что съеденный банан лучше несъеденного. И начинается такое...

Ей-ей, мечтаешь стать удавом Каа и сожрать всех этих бандерлогов!

Цинично сожрать, с костями и тапочками! И не получить несварения желудка...

Увы. Мечты, лишь мечты...

Мимо переулка Яна вообще прошла чисто случайно. И только чье-то бормотание заставило ее сменить курс.

Так бы она и наплевала на все. Подумаешь - грабят! Не убивают же!

Или - уже? Звук удара, всхлип...

Яна махнула на все рукой - и свернула в переулок.

Ну да.

Трое бандерлогов ощипывают местного Маугли. Кто б сомневался? Ну а раз свернула... дальше Яна не колебалась. Или ты - или тебя. Или проходи мимо, или стреляй первой.

Закон Дикого Запада в действии. Закон Дикого Запада - действенен!

Яна честно предложила подонкам убраться дальше, чем она видит. Но ее словам не вняли. Увы.

Первую пулю получил тот, кто стоял ближе других к Яне. Вторую тот, кто был ближе к пострадавшему. Третья досталась третьему. Насмерть. А нечего дергаться, когда в тебя стреляют!

Яна целила в грудь, а попала в лоб. Мужик как раз пригнулся, собираясь броситься на ее, и словил пулю прямо в макушку. Целилась бы - так не попала! Судьба.

– Тебе, Хелла. Приятного аппетита.

Спасенный застыл памятником самому себе.

Яна цапнула его за руку.

– Ноги!!!

Сунула револьвер обратно в карман - и потянула за собой пострадавшего. Кто его знает... выстрелы все же. Городовых тут с начала революции нет, но мало ли кто набежит на поживу?

Лучше убраться с места происшествия.

* * *

Борха двигался за женщиной, как сомнамбула. Ноги переставлял, но разум включился намного позже, в какой-то забегаловке.

Яна лично поставила перед ним рюмку с выгонкой.

– Пей!

Борха опрокинул ее - и охнул. Отправил в рот ложку квашеной капусты, выдохнул... в голове чуть прояснилось, потом тепло ударило в желудок, разошлось по телу, перестали дрожать колени.

– Спасибо вам, тора!

Яна скрипнула зубами.

Маскируйся, не маскируйся, а в ней за версту узнают тору. И это не волосы - косу она убрала под куртку. А что тогда?

– Не за что. Пойдем, провожу до дома. А то опять прицепятся...

– Тора, вы...

– Вооружена и очень опасна, - хмыкнула Яна, вспоминая плакаты.

– Вы мне жизнь спасли!

Яна пожала плечами. Спасла - и спасла, не все ж ей убивать? Пусть и доброе дело на ее счет запишется.

– Все в порядке, жом. Не переживайте так, все будет хорошо... вот, выпейте еще рюмку - и я провожу вас до дома.

Борха послушно хлопнул еще одну рюмку.

Непьющему эфрою хватило.

И адрес назвал, и разрешил Яне себя провожать, и всю дорогу жаловался на родных.

Не понимают!

Уезжать не хотят!

Он разрешение достал! Деньги на отъезд есть! Что еще нужно!?

Нет, не хотят... а свою голову людям не приделаешь. Но как это обидно, когда родные тебя не понимают! Как больно!

Как несправедлива жизнь!

* * *

– Нини, можешь порадоваться.

– Да?

– Может быть, на днях ты уедешь.

– Куда? Яна!?

– В Свободные герцогства. В Альден. Советую.

– Яна!

– Ты против эфроев ничего не имеешь?

– Эф-ро-ев?

– Ага. Поедешь с ними. Перекрасим тебя, загримируем, и поедешь.

– Яна, это немыслимо!