Осень сердца

— Я говорю спокойно. А если кто и кричит, так это ты. Я задала тебе очень простой вопрос, мама. Ты любишь папу? Меня это все время интересовало.

Лицо Лавинии пошло темно-бордовыми пятнами и стало похоже на обои.

— Да что в тебя вселилось, несносный ребенок?

— — Я поняла, что, когда Тейлор дотрагивается до меня, мне хочется убежать от него домой.

Лавиния широко раскрыла рот, глотая воздух.

— Ох, дорогая… — Она поспешила вокруг стола, бросив карточки с именами гостей, шепча на ходу: — О Боже, дорогая, это ужасно. Лорна, он соблазняет тебя, да?

— Соблазняет?

Лавиния схватила дочь за руку, вытащила на веранду и закрыла за собой дверь.

— Я предупреждала тебя насчет мужчин. В этом отношении они все одинаковые. Он… что… он… понимаешь, — Лавиния помахала рукой в воздухе, — он делал что-нибудь неприличное, когда вы оставались наедине?

— Нет, мама.

— Но ты сказала, что он трогал тебя.

— Прошу тебя, мама, это ничего не значит. Он поцеловал меня, вот и все.

Лорна говорила с уверенностью, потому что прекрасно знала теперь, что то, чем они занимались с Тейлором, действительно ничего не значило.

— И обнимал тебя?

— Да.

— И это все? Ты уверена, что это все?

— Да.

Лавиния облегченно вздохнула.

— Ну слава Богу. И все же, учитывая то, что ты сказала мне, я думаю, пора назначить дату свадьбы.

— Дату свадьбы? Мама, но я же только что сказала тебе, что не хочу выходить замуж за Тейлора!

Лавиния продолжала, словно и не слышала слов дочери:

— Я поговорю с твоим отцом, а он поговорит с Тейлором, и мы все прекрасно спланируем. Я думаю, в июне, здесь, в саду, когда цветут розы. В июне всегда прекрасная погода, а наш двор может вместить гостей гораздо больше, чем «Сент-Маркс», Ox, дорогая… — зажав пальцами нижнюю губу, Лавиния уставилась в окно. — Лучшие летние овощи еще не созреют, но я поговорю со Смитом, не сможет ли он высадить их уже зимой в теплице. Да, я так и сделаю… и малину тоже. Смит может сотворить чудо со всем, что растет. А обед устроим на лужайке. — Она посмотрела на Лорну. — А брачный обет вы дадите в беседке, конечно. Смит подберет какие-нибудь ранние цветы, чтобы украсить ее, какие-нибудь красивые, потому что ломоносы еще не расцветут… а твои сестры, естественно, будут подружками невесты, но ты еще наверняка захочешь, чтобы подружкой еще была и Феба. Лорна?.. Лорна, куда ты пошла? Лорна, иди сюда!

Лорна помчалась прямо к Йенсу, ее охватила паника, ей так захотелось ощутить на своем теле его крепкие руки. Но в сарае она обнаружила только двух друзей отца, членов яхт-клуба, которые осматривали остов яхты и обменивались мнениями о ее конструкции. Не подав виду, что взволнована, Лорна побежала назад с намерением отыскать тетю Агнес. Но тетя, к сожалению, спала в своей комнате, укутав худенькие плечи шерстяным платком, и Лорна пожалела ее и не стала будить. Она сбежала вниз и выскочила во двор через переднюю дверь, и в этот момент услышала крик Лавинии, доносившийся с веранды:

— Лорна, куда ты собралась?

— К Фебе! — крикнула в ответ Лорна и припустилась так, словно ее несло ураганом.

Слава Богу, Феба была дома, она играла на пианино в гостиной, когда туда ворвалась Лорна.

— Феба, ты так нужна мне!

— Лорна, привет… Дорогая, что случилось? Лорна рухнула на стул, стоявший рядом с пианино, и упала в объятия подружки.

— Я напугана, я зла, я хочу привязать мою мать к ее дурацкой беседке вместе со всеми ее ломоносами и оставить там на всю зиму!

— Что случилось?

— Я сказала ей, что не хочу выходить замуж за Тейлора, но она все равно собирается назначить пату свадьбы. Феба, я не желаю быть его женой!

Феба обнимала Лорну, пытаясь подобрать слова утешения, но оставила их при себе, позволив ярости Лорны выплеснуться наружу.

— Я не хочу следовать примеру моей матери. Я не смогу так прожить жизнь. Феба, я спросила ее, любит ли она моего отца, а она даже не смогла соврать. Просто не ответила. Увела разговор в другое русло и принялась планировать мою свадьбу, говорить о садовнике Смите, м… малине, и… июне и… — Лорна разрыдалась.

— Не плачь… Лорна, прошу тебя, дорогая, не плачь.

— Я не плачу. Да ладно, плачу, но я настолько же зла, насколько и расстроена. — Лорна откинулась на спинку стула и стукнула кулаками по коленям. — Мы ничто, Феба, разве ты не видишь этого? Наши желания, наши чувства, наши любимые — на все на это им наплевать, потому что мы женщины и, хуже того, женщины из богатых семей. Если бы я носила брюки, то могла бы сказать: выходи за меня замуж или не выходи, и никто бы и бровью не повел. Посмотри, что они с нами делают, делят как имущество. А я не хочу, чтобы меня делили! Вот увидишь, меня не будут делить!

Феба, прикусив губу, с трудом сдерживала смех, потому что Лорна была одновременно так разгневана и так прекрасна.

— Ладно, смейся, если хочешь! — проворчала Лорна.

И Феба рассмеялась. Ее смех ослабил царившее в комнате напряжение.

— Я ничего не могу поделать с собой, Лорна. Ты бы посмотрела на себя и послушала. Знаешь, на месте твоих родителей я бы поостереглась перечить тебе. А Йенс Харкен знает, с какой мегерой он связался?

Феба не могла бы подобрать более точных слов, чтобы хоть как-то успокоить Лорну. Лорна не смогла устоять перед ее шутками.

— Знаешь, ты угадала, он действительно попросил меня выйти за него замуж. И скажу тебе, нас очень редко спрашивают, согласны ли мы. Мы просто соглашаемся, как будто так и следует. Но сначала Йенс должен закончить «Лорну Д», а потом выиграть на ней регату, чтобы завоевать репутацию. Тогда отец увидит, что у него есть будущее. А оно у него правда есть, Феба, я знаю это.

— Значит, все, что тебе нужно, так это удержать мать до следующего июня, когда состоится регата.

— Но она уже запланировала свадьбу на июнь. Феба задумалась на минуту.

— Может быть, тебе следует пообещать ей, что выйдешь замуж в августе?

— Я не могу больше врать. Я уже и так соврала. Выбросила часы Тейлора в озеро, а ему сказала, что потеряла их.

— Ладно, забудь о моем предложении.

Лорна вздохнула. Она повернулась к пианино и взяла минорный аккорд.

— Жизнь такая сложная, — печально произнесла она, опустила руки на колени и уставилась на черные ноты, разбросанные по белой бумаге. — И так тяжело взрослеть.

Когда Лорна и Феба были детьми, они иногда играли вместе на пианино. Тетушки аплодировали и просили исполнить что-нибудь еще, а родители судачили о том, какие умные и талантливые у них дочери.

Как все было просто тогда.

— Иногда я хочу, чтобы мне снова было двенадцать лет, — промолвила Лорна.

Они сидели молча и размышляли, как трудно быть восемнадцатилетними. Через некоторое время Феба спросила:

— А ты говорила со своей тетушкой Агнес?

— Нет. Она спит.

— Поговори с ней. Доверься ей. Может быть, она поможет тебе уговорить мать.

Лорна ужаснулась от этой мысли. Она обхватила пуками голову, и локти ее опустились на клавиши пианино, которое издало протяжный звук. Так она и сидела, чувствуя себя несчастной. Предположим, тетя Агнес поговорит с мамой, а та все расскажет папе и он выгонит Йенса. Предположим, она сама прямо заявит матери, что любит Йенса Харкена. Но Лорну бы не удивило, если бы в этом случае мать ускорила их с Тейлором свадьбу.