Осенние визиты. Спектр. Кредо

А потом полоснул по руке ножом – и стряхнул несколько капель крови на дно каменной чаши.

5

Это была не логика – старая добрая логика, лучший друг разума. И не интуиция – верные костыли рассудка.

Всего лишь ощущение на грани сна и яви.

Должно быть так!

Любой может прийти и получить свое всемогущество. Любой должен нести в себе пароль – и что послужит им лучше крови?

Со времен первых маленьких богов, перед которыми склонялись первобытные пращуры. Со времен жестоких богов, так любивших вкус крови.

Древняя память человечества хранила эту правду – быть может, с первого визита ключников. И когда связь миров была разорвана, когда Талисман стал недоступен, все так же лилась кровь на жертвенниках и алтарях – в тщетной мольбе к молчаливым небесам.

Мартин завернул каменную крышку «сейфа». Выставил на часах время – двадцать четыре с половиной минуты. И лег ничком, сжимая в руках «ремингтон». Он не знал, могут ли аранки следить за его действиями, но прекрасно понимал – ему постараются помешать.

– Ты уверен, что все так просто? – донеслось из тумана. Усиленный голос терял часть интонаций, но все-таки любопытство Мартин уловил. Чистое и незамутненное любопытство естествоиспытателя.

– Уверен, – сказал Мартин. – Ну что, мир?

Доггар невесело засмеялся:

– Не могу. Ты зашел слишком далеко. Не могу сказать о тебе ничего плохого, анкета в нашей базе данных очень положительная… но ты не аранк.

– Не аранк, – согласился Мартин. – Уж извини.

– Ты же понимаешь, что не продержишься против тридцати профессионалов, – продолжал увещать его Доггар. – Тем более заряд в тепловом ружье должен уже кончиться.

– А ты проверь, – посоветовал Мартин. Повел стволом, пытаясь поймать в оптический прицел хоть что-нибудь, кроме молочной пелены. Проклятие… он был практически слеп. – Кстати, что ты там сказал о профессионалах? Разве это не молодые ученые?

– Специалист подобен флюсу, – ответил Доггар. – А гармонично развитая личность должна уметь все. Мартин… у меня есть хорошее предложение!

– Ну? – воскликнул Мартин. Они оба тянули время, и это могло означать только одно – к нему приближаются невидимые в тумане гармонично развитые аранки.

– Сдавайся. Мы сохраним жизнь тебе и твоей женщине. Временная ссылка… в каком-нибудь приятном уголке нашей планеты. А когда мы откроем всеобщий доступ к Талисману, вы получите свободу.

– Заманчиво… – сказал Мартин. Едва заметная тень проступила в тумане, и он поймал ее в прицел.

– Ну как?

– Нет, – нажимая на спуск, сказал Мартин. Короткий крик убедил его в том, что движение не привиделось.

– Какой же ты идиот… – печально сказал Доггар. – Стреляя по моим людям, ты ничего не добьешься.

– Попал? – заинтересовался Мартин.

– Попал, – признал Доггар.

– Понял, – сказал Мартин. – А-четыре!

И выстрелил еще в одну мелькнувшую тень.

– Ранил, – прокомментировал Доггар. – Но пока никого не убил. И шанс у тебя есть.

– Чего ты тянешь? – вертясь на месте, воскликнул Мартин. – Не хочешь терять своих? Духу не хватает?

Туман… сплошной белый туман вокруг. И капли крови в «сейфе» – в наивной надежде, что кровь обернется детонатором.

– Да не хочу я тебя убивать, – спокойно ответил Доггар. – Ты молодец. Ты докопался до тайны Талисмана. Ты явно интересуешь ключников… их мнение скоро утратит важность, но все-таки… Зачем уничтожать врага, когда можно сделать из него друга?

Мартин молчал. Доггар, похоже, не врал, вот в чем беда… и как-то мучительно трудно было в такой ситуации стрелять по неплохим в общем-то аранкам…

– Я могу отдать приказ, – продолжал Доггар, – и здесь все запылает. Понимаешь? Мне даже нет нужды посылать своих ребят в рукопашную. Один залп из плазмомета… и я тебя уверяю, что руки у стрелка прямо-таки чешутся!

– Тогда чего ты ждешь? – спросил Мартин. Оставалось еще двенадцать минут. Почти вечность.

Какой-то слабый шум и приглушенный, неразборчивый разговор заставил Мартина насторожиться. Потом Доггар заговорил куда веселее:

– Ситуация изменилась, Мартин. У нас твоя женщина.

– Врешь, – сказал Мартин. Надо же было что-нибудь сказать.

– Ирина-кен, скажите что-нибудь, – вежливо попросил Доггар.

– Мартин, не выходи! – раздался в тумане голос Ирины. – Ничего они мне не сделают!

– Быть может, – сказал Доггар. – Но уверен ли он? И уверена ли ты?

– А это гнусно! – крикнул Мартин. – Брать женщину в заложники…

– Если это сохранит две жизни – почему бы и нет? – удивился Доггар. – Итак, я предлагаю тебе подняться и пойти вперед. Оружия в твоих руках быть не должно.

Мартин закрыл глаза. Погладил теплый камень люка, под которым зрел детонатор.

– Мартин! – сказала Ирина.

– Я здесь, – сказал Мартин, не открывая глаз.

– Они и вправду могут тебя накрыть из плазмомета, – печально сказала Ирина. – «Вертолет» Доггара упал на скалах, у обрыва… очень удобно.

– И что ты предлагаешь? – спросил Мартин.

Ирина засмеялась.

– Я тебя люблю. Не выходи, Мартин!

Шум – совсем легкий, – и наступила тишина.

– Доггар-кен, пусть Ирина что-нибудь скажет, – попросил Мартин, поднимая голову.

Доггар ответил не сразу:

– Мартин-кен, мне, право, очень жаль. Ирина не солгала. Мы на господствующей высоте. Она… возможно, последствия парализатора…

Мартин попытался прицелиться на звук. В душе было пусто.

– Мне очень жаль, – повторил Доггар. – Она шагнула с обрыва. Я ее вижу… смутно. Если ты сейчас выйдешь – мы постараемся ее поднять. Наша медицина…

– Она просила не выходить, – сказал Мартин и открыл огонь.

То ли удача ему изменила, то ли туман мешал определить направление – Доггар лишь вздохнул. И сказал:

– Мне очень, очень жаль…

А в следующий миг ударили пулеметы.

Почему-то Мартин ожидал, что в него станут стрелять из тепловых ружей. Но то ли это оружие не пользовалось у аранков популярностью, то ли пули сочли более надежными – по камням загрохотало, будто тяжелый летний град просыпался на жестяную крышу. В основном трассы шли над головой – высота была не столь уж и господствующей… но прямо перед лицом Мартина вонзилась в камень тонкая длинная стрелка из серебристого металла. Другая отколола черный хрусталь скалы, осыпав его каменными брызгами. Третья пронзила левую руку – он не почувствовал боли, лишь пальцы, меняющие обойму, оказались липкими, окровавленными.