Осенний Донжуан
Шрифт:
– Ах ты, господи, аж весь в мыле, - пробурчал Павел.
– И ты здесь, человек-недоразумение!
– обернулся к нему Нелюбов.
– Нелюбов, перестань!
– прикрикнула Алена.
– Да я что? Я ж молчу, солнце мое!.. Так а что же, нет здесь Варягов? И где же они? А Полина?
– Не имеем представления, - ответил Глеб, который уж и откупорил, и разлил.
– Кто-нибудь вообще был у Варягов?
– Как же, все были, кроме тебя и Левушки. Только нам тоже не открыли, - сказала Алена.
– А ты сейчас прямо от них, что ли?
– Я же говорю: звонил-звонил... Вот буквально полчаса назад.
– Что
– Так телефон разрядился. Вообще, что-то у него с аккумулятором... Но с другой стороны – столько работать, сколько он работает... Сегодня к вечеру прямо раскаленный был от бесконечных звонков.
– Как же ты нас вычислил?
– Интуиция, звезда моя, голая бизнес-интуиция! Шел наобум и на удачу.
– С розами?
– прищурился Павел.
– Так я же рассчитывал застать здесь полное собрание и трех дам, чудак!
– Если полное собрание, то ты должен был расчитывать застать здесь четырех дам.
– Почему четырех?
– Ну как же! Алена, Чуча, Полина и Катя. Если полное собрание.
– Ах да!..
Чуча слушала, как Нелюбов вдохновенно врет про то, что невозможно было купить нечетное количество одинаковых цветов, а надо было непременно одинаковых, так как это символ того-то и сего-то... Чуча слушала и думала: отчего он не хочет афишировать свои с ней отношения?
В этот день Чуча встала рано, около семи, - она, впрочем, всегда вставала рано и очень гордилась своей способностью высыпаться за четыре часа. Бабушка за Левкой обещалась приехать только к девяти, поэтому Чуча не стала будить сына, а тихонько прошла в кухню. Она поставила вариться кофе, включила телевизор. На подоконнике было несколько книг – Чуча выбрала себе под завтрак одну - “Мастера и Маргариту”,- положила ее на стол. Пока варился кофе, она перемыла вчерашнюю посуду, приготовила два бутерброда со шпротным паштетом, смахнула на пол крошки со стола. Когда кофе поспел, Чуча села его пить с чувством, что завтрак свой она уже заслужила.
Она перелистывала книгу, выхватывая давно знакомые эпизоды, смакуя булгаковские строки, запивая их кофе, иногда отвлекаясь на экран телевизора, где давно умершие черно-белые актеры разыгрывали какую-то комедию, смешную с точки зрения нового времени лишь своей наивностью.
Допив, Чуча сразу же отложила книгу и отправилась в ванную. Она почистила зубы, равнодушно созерцая в зеркале перекосы лица, и намазала на себя гели-лосьоны-кремы, тщательно, но безуспешно разглаживая морщинки на лбу, вокруг глаз и губ, натягивая кожу на скулах и подбородке, утрамбовывая припухлости под глазами. Она еще не закончила, когда в дверях возник босой Левка с заявлением:
– Я не хочу к бабушке!
– Поедешь, - не поворачивая головы, ответила Чуча.
– Ну что там делать?
– Придумаешь, что... Иди обуйся.
– Мам, там скукота!
– Ничего не скукота. Погуляешь во дворе. Книжку новую возьмешь с собой. А сейчас иди и надень тапки.
– Уууу, во дворе... Там никого не будет, что я буду там один?
– Я сказала: тапки пойди надень.
– Я тогда ноутбук с собой возьму.
– Нет. Он мне понадобится. Мне еще работать сегодня.
– Тогда я не поеду.
Чуча вытерла влажные от крема ладони о полотенце, подумала и рявкнула:
– Иди обуйся, сколько раз повторять?!
– Ррррр, - сказал Левка, но ретировался.
–
Что ты будешь на завтрак?– крикнула Чуча ему вслед.
– Бутерброды с шоколадным маслом!
Бабушка приехала в начале десятого.
– Не собраны еще? Давайте быстрее, дед ждет.
– Ну, подождет, наверное!
– капризно отозвалась Чуча. И, мгновенно изменив тон, гаркнула: - Левка, одевайся быстрее!
Бабушка топталась в коридоре, критически осматривая немытый пол и обувную тумбочку, на которой вперемешку валялись шейные платки, щетки, зонтик, перчатки, рекламные листовки, тюбики с кремом для обуви. Чуча спешно бросала в пакет все, что, по ее мнению, могло понадобиться Левке в ближайшие два дня. Левка возился с застежкой джинсовой куртки.
– Мам, что ты там стоишь? Пройди в комнату!
– сказала Чуча.
– Собирайтесь быстрее, - ответила бабушка.
Чуча остановила свою лихорадочную деятельность и напряженно поинтересовалась:
– Да куда мы спешим-то? Ты можешь мне объяснить?
– Собирайтесь-собирайтесь! Не заставляйте деда ждать!
– полусердито-полуиспуганно сказала бабушка.
– Подождет твой дед, ничего с ним не сделается! Подумаешь, трагедия – десять минут в машине посидеть! Нет, надо мне всю плешь проесть по этому поводу! Вот иди сюда, сядь и не мешай мне собираться! Не разувайся, у меня не прибрано.
– Да уж я вижу. Ох, Даша-Даша, в кого ты такая неряха? У тебя ребенок растет...
– Мам, не начинай, а? Просто посиди. Лев, сколько еще ты будешь возиться с этой молнией?!.
Бабушка зашла в комнату и, сдвинув простынь, присела на краешек разобранного дивана. Но тут же раздался звонок в дверь. С протяжным стоном Чуча побежала открывать.
– Таааак, - протянул дед, входя.
– Ну прекрасно! Я там жду, а они тут сидят лясы точат!
– Собираемся мы, собираемся!
– крикнула Чуча, уносясь в комнату.
– Ты полчаса назад уже должна была собраться!
– Пап, не нервируй меня!
– Это ты меня не нервируй! Договорились в девять – будь любезна! А эти сборы ваши по полгода задолбали меня! Что мама, что дочка! Езжали бы в таком случае на автобусе!
– О господи, папа! Есть из-за чего скандалить! Все уже, все, собрались мы!
– Чуча вышла в коридор. В одной руке она держала большой красный пакет, набитый всякими Левкиными вещами, другой подталкивала в спину Левку, чтобы поторапливался.
– Наконец-то, не прошло и полгода, - пробурчал дед, выходя из квартиры.
– Ну пока, - сказала бабушка.
– Значит, в воскресенье вечером привезем, часов в шесть, а может, в семь...
– Мам, созвонимся еще восемь раз!
– нетерпеливо перебила ее Чуча.
– Ну пока, - повторила бабушка.
– Пока-пока, - ответила Чуча, закрывая за ними дверь. Только потом она сообразила, что не поцеловала Левку на прощанье и даже не сказала ему ничего. Пробормотав: “Эх ты, мамаша!”, - она отправилась в комнату, откопала в куче одежды на кресле ноутбук и устроилась с ним на диване.
Но легкое желание поработать, которое Чуча ощущала за завтраком, было надежно убито нервическими проводами Левки. Чуча слазила в Интернет, покурила, приготовила и выпила две чашки кофе, еще покурила, однако рабочее настроение не возвращалось. Пресс-релиз не желал писаться на одном дыхании. Медленно подбирая слова, Чуча томилась, скучала и поминутно отвлекалась на посторонние мысли.