ОСЕННИЙ ЛИС
Шрифт:
Она сказала Золтану о многом.
Девушка меж тем обернулась к ним.
– Может быть хоть кто-то объяснит мне, что здесь происходит?
Жуга кивнул и медленно направился в корчму. Остальные двинулись следом.
* * *
Народ возле корчмы не расходился, опасаясь пропустить что-то интересное, но и внутрь заходить никто не спешил. Дважды приходила городская стража, и дважды Золтан выходил к ним улаживать дела. Тела убитых унесли.
Отмывши кровь, Яльмар первым делом потребовал пива и чего-нибудь съестного.
– Мне надо подкрепиться, – заявил он. – Хег
Слуги забегали как ошпаренные.
Жуга сидел мрачнее тучи, изредка прихлебывая пиво и украдкой поглядывая на обеих девушек. Зерги и Линора сидели по разные стороны стола, изредка бросая друг на дружку оценивающие взгляды. Гора забот, и без того огромная, пополнилась еще одним кирпичиком, и здесь не могли помочь ни магия, ни меч. Травник вздохнул и повернулся к Золтану.
– Что теперь?
– Нам нельзя здесь оставаться, – ответил тот. – Он выследил нас.
Жуга покачал головой.
– Нам от него не убежать, пока не снимем с Зерги ожерелье, – сказал он.
– Зерги? – Золтан поднял бровь. – При чем тут Зерги?
– Я сказал «Зерги»? – опешил травник. – Черт… Оговорился. Ну конечно же, с Линоры, – он оглянулся на них. По счастью, говорили они тихо, и девушки, всецело поглощенные своими мыслями, ничего не услышали. Яльмар откровенно насыщался, и потому был глух и нем, как жареная рыба. – Надо же! – Жуга потер ладонью лоб и криво усмехнулся. – И впрямь, свихнешься тут… Поверишь ли, впервые я вот так… попал.
– Обычная история. Знаешь, как говорят об этом на востоке? «Нет двух одинаковых ковров, нет двух одинаковых женщин». С каждой все бывает по-другому. Ты не об этом сейчас думай – есть вещи поважнее.
– Да, конечно. Так, о чем бишь я… – Он помолчал, собираясь с мыслями, и после паузы продолжил: – Браслеты с ожерельем – это метка. Без магии, но… черт, как бы это объяснить… Он посылает зов, а ожерелье для него – как зеркало. Пока мы их не снимем, он всегда будет знать, где мы.
– Угу. – Золтан нахмурился. – А снять не получается? Хм… А нельзя нам выследить, откуда он посылает этот зов?
– Навряд ли… Скажи-ка ты мне лучше вот чего: сколько народу он успел убить так, как ты давеча рассказывал?
– Пятерых. А для чего тебе?
– Да так, подумалось вдруг: что, если одного убитого ему хватает в аккурат на одну такую вот «личину»?
– Шайтан! – Золтан вскинулся. – Об этом я не подумал. Тогда, выходит, у него еще три попытки… Хотя, может, ты и не прав. Но если прав, тогда он не придет сегодня ночью: два первых трупа обнаружили недели две тому назад, сам видишь, сколько времени прошло с тех пор. А остальных убили позже. Гораздо позже.
– Думаешь, время для него что-то значит?
Хагг пожал плечами:
– Что мы знаем о нем?
Травник промолчал. Хагг встал и пристегнул к поясу свой меч.
– Значит так, – сказал он. – Ждите здесь, а я попробую проверить кое-что. Возможно, нам понадобится маг… и еще кое-кто.
– Маг? – вскинулся варяг. – Что ты плетешь! Зачем нам маг? Жуга и сам – ворлок, похлеще других. Не, нам маг не нужен. Зачем нам маг?
Золтан обернулся с порога корчмы.
– Жуга – не маг, – ответил он и, помолчав, добавил: – Он – барака.
Дверь за ним закрылась.
* * *
«Меч!»
Хриз тянется привычной серебристой полосой, и гибкое, почти невидимое в профиль лезвие меча сначала с шумом, а затем беззвучно
рассекает воздух…«Топор!»
Меч тяжелеет в острие, витая рукоять, вбирая серебро клинка, растет в руке, становится массивной и ухватистой, и вот, возникший за какую-то долю мгновения, топор с размаху ударяет в стену, сотрясая корчму…
«Копье!»
Рукоять превращается в древко, обоюдоострый наконечник искрится на вершине, молниеносный выпад пронзает невидимого врага…
«Посох!»
Копье становится тоньше и короче, на тупом его конце прорастает второй такой же наконечник. Зигзаги, выпады, удары сливаются в сплошную круговерть…
«Клинки!»
Прямая трещина вдруг рассекает черное копье, бежит по древку, разрастается и ширится, блестит металлом. Еще мгновение – и две кривые сабли плетут вокруг смертоносную паутину…
И лис танцует на клинке.
До пояса раздетый и лоснящийся от пота, травник в одиночестве отплясывал в комнате наверху свой дикий танец. Разогретые мышцы приятно зудели, меч подчинялся с небывалой легкостью, изменяясь с такой быстротой, что глаз не мог уследить за ним. Казалось, что клинок живет собственной жизнью.
В какой– то мере так оно и было.
Жуга стиснул зубы и вновь атаковал незримого врага. Не помогло. Отчаянье и ярость не хотели уходить. Усталость от разминки не смогла прогнать тревогу. Однако – помогла собраться с мыслями.
Барака…
Что такое барака?
Жуга припоминал, что Золтан как-то раз уже говорил такое про Хриз. Барака по-арабски означало – «дар свыше», «то, что выделяет». Им нельзя владеть, повелевать, и всякое такое прочее: барака – свойство, не умение. Быть может, дар? Проклятие? Жуга не знал. Но тем не менее, он чувствовал, что Золтан прав. Меч был барака. Травник тоже был барака. Они в одинаковой мере владели друг другом и еще не ясно было, кто на кого сильней воздействует.
«Продай меч, рыжий!»
Да запросто!
А что потом?
Жуга остановился, тяжело дыша. Вложил меч в ножны, вытер пот со лба и подошел к окну. Вновь за окном была ночь. Вновь на него, глаза в глаза, смотрело отражение. Вновь память раз за разом возвращала травника в тот страшный и короткий миг полета со скалы и черного небытия. Вновь не давала покоя одна и та же мысль. Если Мартин Лонд, друид, охотник за людьми, сумел не только оживить двух мертвецов, не только сделал их таким же, как и он сам, но и заставил их самих так думать, то что мешало магу во сто крат сильней и старше его, вот также подобрать упавшего со скалы парнишку, наделить его подходящей личиной, заставить думать, как ему захочется, а не иначе, и…
Жуга отпрянул от стекла – на миг показалось, что оттуда смотрит бледное, в пятнах лицо мертвеца. Но нет, и впрямь – всего лишь показалось… Сердце мчалось бешеным галопом. Жуга вздохнул и принялся натягивать рубаху. Связал в хвост растрепанные волосы.
– Я должен с ним поговорить, – пробормотал он про себя. – Во что бы то ни стало, должен!
В дверь постучали.
– Уже можно? – Линора опасливо заглянула в приоткрывшуюся щель. – Намахался? А то тут Золтан пришел. Не один…
Она вошла, а за нею и Золтан. А вот того, кто шел за ними… Жуга не мог взять в толк, где он раньше мог видеть этого замотанного с ног до головы в потертый старый плащ, косматого коротышку, но через миг их странный гость откинул капюшон, и травник едва не подпрыгнул на месте – эту всклокоченную бороду, блестящие во тьме глаза и нос картошкой невозможно было не узнать.