Ошейник для Лисицы
Шрифт:
— Интересно… а откуда ты о ней узнала?
— Она принадлежит моему клану.
Вот оно что. Значит, сказки о клане оказались правдой…
— Тогда почему ты украла её у гиен?
— Потому что они украли её у нас.
А вот сказка про невозможность кражи оказалась неправдой. Интересно: сколько ещё подтверждений или опровержений всевозможных легенд мне удастся сегодня узнать?
— Вы только этим и живёте, что воруете друг у друга эту несчастную жемчужину?
Флёр повертела шарик в пальцах, внимательно осмотрела его и сунула обратно в сапог.
— Мы не живём. Мы воюем.
—
— Нет! Подожди, — она внимательно вгляделась в меня. — Ты ведь Ренар, верно?
Какой я, оказывается, знаменитый! Обо мне знают даже в легендарных кланах.
— Я самый. И что из этого?
Флёр наклонила голову в знак почтения:
— Для меня честь познакомиться с величайшим вором из всех ныне живущих…
— Я? Величайший? Чем это я такой примечательный? — я усмехнулся.
— Я слышала о тебе множество историй. О том, как ты увёл у короля корону, ополовинил государственную казну и что тебя уже семь раз пытались повесить. Говорят, что ты неуловим и обладаешь великолепным актёрским талантом. О тебе ходит множество слухов!
Я засмеялся, вспоминая, как это всё было. Я не крал короны у короля, а просто взял померить. Она оказалась ужасно тесной, и я подсунул её под ворота замка. Как и кто догадался, что это был я, понятия не имею. Казну я продолжаю ополовинивать, и два раза из семи меня выручала Эмерлина. А вот про актёрский талант — это чистая правда.
— Ну, спасибо за лесть.
— Это правда? Всё то, что о тебе говорят, — правда?
— Было бы интересно это всё послушать.
— Нет, ты скажи!
— Мне просто всегда везёт.
— А ты действительно можешь выбраться из любых наручников?
Я кивнул, гордо сложив лапы на груди. Да, был у меня такой талант!
— Покажи! — она кивнула на ещё одну пару наручников, лежавших около клетки.
Я ухмыльнулся и поднял наручники. Немного повозившись, надел их сам на себя. Потом просто сделал всё как обычно: вытянул кисти, хрустнул костями пальцев и выдернул лапы из наручников. Как у меня это получалось так легко, а у других не получалось вовсе, сам не понимал. Показал скованной лисице свободные лапы.
— Как ты это сделал? — она ведь ясно видела, что наручники плотно прилегали к запястьям, но я всё равно смог из них вылезти.
Я показал ей простой, но эффективный трюк: прямо перед её глазами я изогнул запястье под неестественным для неё углом. Потом в другую сторону, а потом пощелкал костями запястья.
Лисица с восторгом смотрела на эти простые для меня трюки, и её взгляд наливался завистью.
— Это у тебя от природы?
— Нет, я тренировался.
Я врал. Я действительно мог так с рождения.
— Здорово… — задумчиво потянула Флёр, размышляя, наверно, что бы она сейчас сделала, умей она так.
Пауза затягивалась, а лисица продолжала выжидающе смотреть на меня.
— Хочешь, чтобы я отпустил тебя? — попытался догадаться я.
Лисица так мило и наивно кивнула, что я не смог ей отказать…
====== Глава пятая. Клан красной жемчужины ======
— Она должна была уже вернуться!
— Чак, успокойся!
— Что, если она опять захочет покончить с собой?!
—
Не захочет, успокойся, пожалуйста!— Если её снова повязали?
— Никто её не повяжет.
— А вдруг её убили?
— Успокойся!
Я перестал метаться по комнате из угла в угол и плюхнулся в жалобно скрипнувшее кресло.
— Чак, я прошу тебя, не беспокойся! Она сумеет за себя постоять. Она полгода тренировалась, как ненормальная!
— Я боюсь за неё… — хотя я этого не хотел, к глазам подступили слёзы.
— А она боится за себя, поэтому окажет достойное сопротивление.
— Зачем она будет оказывать сопротивление, если год назад она, лёжа у меня на лапах, просила убить её?
— Она изменилась, Чак.
— Так какого чёрта она изменилась? Теперь это вообще не моя дочь!
Я снова вскочил с кресла и принялся ходить по комнате, выплёскивая в движение терзавшую сердце тревогу.
— Это всё ещё твоя дочь. И ты для неё важнее всех остальных, тем более теперь.
Я подошёл к висевшему на стене групповому портрету.
Семеро лисов и одна лисица по центру. Все улыбались, хотя большинство уже просто не могло удерживать счастливый вид по истечении пяти часов позирования. До конца смогла продержаться только лисица; для неё это было естественно, она обожала смеяться. Все изображённые на картине были при оружии, держали мечи и ножи, а у лисицы были два новых сверкаюших арбалета. Она стояла, обнимая за шею двоих своих братьев, свесив раскрытые арбалеты им на грудь. Такая хрупкая и женственная на фоне рослых крепких братьев, но они всегда держали её за полковую даму, уважали и помогали ей.
Все они были моими детьми. Восемь лис разного возраста, я всех их воспитал воинами, для которых главное в жизни — честь и доблесть и которые были готовы умереть за свой клан и друг за друга, если это понадобится…
Альба подошла сзади и нежно обняла меня за шею. Даже сквозь шерсть я почувствовал, как её слезинка упала мне на плечо. Нам всем было очень тяжело вспоминать об этом…
Потому что теперь все мои дети были мертвы…
— Что происходит? На пол, Ренар!! Быстро!!!
Едва увидев, кто поднялся вслед за мной, Арен выхватил кинжал и приготовился к бою.
Флёр только усмехнулась и сложила лапы на груди, показывая своё желание всё решить миром.
— Ренар, я не понял? Ты что, отпустил её?!
— Не нахожу причин ей не доверять. Но всё же оружие мы тебе отдавать не станем.
— Нет уж, отдайте мне мои арбалеты! — тон у лисицы был приказной.
— Ага, чтобы ты пристрелила нас ночью?
— Клянусь, арбалеты не причинят вам вреда.
— А что ты ещё умеешь? — язвительно спросил Арен. — Ножи, когти, рукопашный бой?
— Всё! — холодно ответила Флёр.
— Я лучше сразу застрелюсь, чем отдам оружие такой психопатке!
— А кто тебе мешает?
— Ты!
— Меня, между прочим, зовут Флёр.
— Арен.
Они пожали друг другу лапы. Со стороны это выглядело так, словно они пытались переломать друг другу пальцы.
— Флёр, мы собираемся очистить днище корабля. Если уж ты с нами, то будь добра помогать.
Арен посмотрел на меня с удивлением: он не знал ни про какие «Мы», но, видимо, решил не возражать.