Ошейник для невесты

— Марго, пожалуйста…

— Вот как выглядит твоя деловая встреча! — Жена окинула растерянную блондинку презрительнаным взглядом. — Надо понимать, что у вас были планы и на дальнейшие плодотворные контакты?

— Марго, дорогая, это совсем не то, что ты подумала… — Господин Ашотов оглядывался по сторонам в поисках пути к отступлению.

— Интересно, что еще я могу подумать? Что это — твой оптовый заказчик? — Маргарита Павловна театрально расхохоталась. — Хотя этой белобрысой шавке не помешало бы посетить твой салон… в особенности после нашего душевного разговора! — И она двинулась к «сопернице», угрожающе выставив вперед длинные ярко-красные ногти.

Метрдотель торопливо приближался к месту разгорающегося скандала, лихорадочно выдумывая способ, как установить мир во вверенном ему королевстве, и подбирая подходящую казнь для швейцара, который впустил в ресторан ревнивую жену.

— Марго, Марго, эта девушка совершенно ни при чем! — пытался оправдаться Ашотов. — Я умоляю, возьми себя в руки…

— Мне давно следовало взять тебя в руки! — парировала супруга, не отклоняясь от своего маршрута и неотвратимо наступая на предполагаемую соперницу. — А заодно прибрать к рукам и твой бизнес! Тогда тебе сразу расхочется бегать за каждой встречной юбкой!

В дальнем конце зала появился рыжий верзила, кое-как отчистивший свой костюм. Он с изумлением уставился на странную сцену, разворачивающуюся вокруг его жены. Хотя смысл происходящего до него не доходил, но он снова побагровел, как перезрелый помидор. В нем, как всегда в неясных случаях, пробудилось самое сильное чувство — ревность. Рыча, как потревоженный гиппопотам, он двинулся через зал, сметая на пути одушевленные и неодушевленные предметы.

Его несчастная жена сжалась, не зная, от кого спасаться — то ли от сумасшедшей тетки с длинными и явно ядовитыми ногтями, то ли от собственного взбешенного мужа.

— Витик, не подумай ничего… — испуганно крикнула она мужу.

Но это было так же бесполезно, как пытаться остановить надвигающийся товарный состав.

И вдруг, в тот момент, когда несчастная жертва чужой ревности уже считала свою гибель неминуемой, рядом с ней возникла Лола, которую обуяло вдруг чувство женской солидарности. Кроме того, встречаться с Маргаритой не входило в ее планы — та была слишком серьезно настроена. И хотя Лола в открытом бою могла бы сразиться с нею, не хотелось устраивать драку в приличном ресторане.

Тут охрана серьезная, того и гляди — накостыляют по шее, разбирайся с ними потом. Оставлять же блондинку на растерзание Маргарите и того рыжего ревнивца не следовало — скандал все равно будет и рано или поздно выяснится, что блондинка ни при чем, и всплывет имя Лолы.

Мгновенно схватив блондинку за руку, Лола выдернула ее из эпицентра скандала, из зоны возможного поражения, нажав свободной рукой на затылок, заставила пригнуться и стремглав бросилась к служебному выходу из ресторана, волоча за собой несчастную, как иногда ей приходилось тащить на поводке упирающегося Пу И. Впрочем, блондинка упиралась только от растерянности и неожиданности происходящего.

Девушки пробежали через ресторанную кухню, вызвав там некоторый переполох, и вылетели на улицу.

Блондинка всхлипывала и удивленно оглядывалась по сторонам.

Наконец ее взгляд остановился на Лоле.

— Ты кто?

— Лола, — лаконично ответила та и потащила новую знакомую к автомобильной стоянке, — а ты?

— Я Алена… — ответила блондинка и снова засопела носом.

— Не реви, — одернула ее Лола, — все мужики — козлы.

— Мой — особенно.

Лола нашла машину Ашотова, достала из волос шпильку и вставила ее в замок. Замок щелкнул, и дверца послушно распахнулась.

— Круто! — восхитилась Алена. — А это что — не твоя машина? Ты ее собираешься угнать?

— Это машина того козла, с которым я приехала. Ничего, обратно доберется на тачке жены!

Нет, ну какой козел, а? Не может с собственной женой договориться, чтобы она за ним не следила и не устраивала скандалов! А если уж она такая упертая, то пускай он дома сидит или только с ней всюду ходит…

— Большая радость — с ней ходить! — фыркнула Алена.

— Это точно, — согласилась Лола.

— Слушай, а он не возбухнет, что мы машину его угнали? — опасливо спросила Алена.

— Да я тебе умоляю! — Лола беспечно махнула рукой. — Он мне еще спасибо сказать должен, что его жена меня не заметила! Вот тогда ему бы мало не показалось! А впрочем — черт с ними обоими, они мне надоели! Машину поставлю где-нибудь на стоянку и позвоню ему, мне чужого не надо!

— Так вы с ним… — Алена выразительно поглядела на Лолу, — ничего такого?

— Ой, да нужен он мне был как собаке телевизор! — рассердилась Лола. — Сама не знаю, для чего согласилась с ним в эту дыру пойти! Ресторан называется!

— Ну это ты зря, — неожиданно вступилась Алена, — ресторан хороший, очень модный. И кухня приличная…

— Не знаю, толком не поняла… — ворчливо отозвалась Лола. — Мясо не доела, десерт вообще не попробовала.., безобразие! А ты что — часто в этом «Белом олене» бываешь?

— Лучше бы я этого не делала! — горько отозвалась Алена. — От этого ресторана все неприятности…

Лола внезапно остановилась, потом задним ходом заехала на проселочную дорогу и встала окончательно. Она достала сигареты и открыла окно.

В салон хлынул свежий ночной воздух.

— Весной тянет! — мечтательно сказала Лола. — Посидим тут, успокоимся, покурим, поболтаем…

Алена согласно кивнула, потом закурила и начала рассказывать. Ей очень хотелось выговориться, а новая подруга обладала по крайней мере двумя отличными качествами: она была готова внимательно Алену выслушать и не могла тут же растрепать ее историю общим знакомым, потому что таковых не наблюдалась.

Алена Кочан, хоть внешне была и очень привлекательной, а может быть, благодаря этому, на самом деле была женщиной недалекой. Во всяком случае ей и в голову не пришла мысль, что Санкт-Петербург — город маленький, что не мир узок, а слой тонок, и что у женщин, посещающих один и тот же ресторан, вполне могут найтись общие знакомые.

Муж ее Виктор, рассказывала Алена, человек, может, и неплохой, но немного повернутый на почве ревности. Алене кажется, что волнует его не сам факт измены жены, а то, что об этом все узнают и будут над ним смеяться. То есть он очень трепетно относится к своей репутации в этом плане. Анекдоты насчет супружеской измены и рогатых мужей он даже слышать не может, очевидно, примеряет их все на себя.